Величайшие загадки человека - Зигуненко Станислав Николаевич - Страница 2

Прошли еще миллиарды лет, человечество потеряло индивидуальность своих членов. Они представляли теперь единую личность, образованную триллионами человеческих существ, каждый из которых сознавал свою неразрывность со всем человечеством. Слияние людей распространилось на всю Вселенную, но все же человечество по–прежнему зависело от постепенно уменьшающегося излучения умирающих звезд. Наша ЭВМ стала теперь «космической разумной машиной» и полностью переместилась в гиперпространство. Это означало, что она была нигде и все же существовала повсюду, поскольку гиперпространство контактирует с обычным в каждой его точке. Видя гибель звезд, человечество вновь и вновь спрашивало, как возродить светила, и снова не получало разумного ответа.

Прошли еще триллионы лет, стали гаснуть последние звезды, смерть Вселенной, казалось, стала неотвратимой. Люди теперь слились в единое целое с машиной — вездесущей и всемогущей, и все‑таки еще не всё могущей, поскольку перед тем, как с нею слилась последняя человеческая сущность, машина получила все тот же вопрос и опять‑таки не смогла дать ответа.

И вот наступил последний акт нашей истории. Материя и энергия кончились, а вместе с ними перестали существовать пространство и время. Осталась только машина, которая работала, стараясь ответить на последний заданный ей вопрос. Вся информация, которую можно было накопить, была уже собрана, оставалось ее обработать. И когда все было сделано, машина, наконец, произнесла: «Да будет свет!» И стал свет. И все началось сначала.

…Вот так мы с вами хотя бы из уст фантаста получили ответ, как машина может стать создателем человечества и где она должна располагаться.

В дальнейшем мы поговорим подробнее, насколько обоснованна такая точка зрения. Заканчивая же предисловие, мне хотелось бы добавить еще вот что.

Стремясь объять необъятное, мне пришлось разбить книгу на несколько частей, каждая из которых посвящена одной какой‑либо проблеме. Но поскольку, как уже говорилось, мы живем в век парадоксов и мне для объективности хотелось осветить разные точки зрения, то не ищите в изложении особенной цельности и законченных выводов. Автор видел свою задачу прежде всего в предоставлении читателю информации. Ну а выводы пусть каждый делает сам.

Поскольку один человек не может знать всего, в своей работе мне пришлось пользоваться многочисленными источниками, в числе которых известные и любимые многими журналы: «Наука и жизнь», «Техника — молодежи», «Знания — сила», «Юный техник», «НЛО», «Огонек», «Итоги» и некоторые другие, а также газеты: «Известия», «Труд», «Комсомольская правда», «Трибуна», «Аргументы и факты», «Алфавит», «Мегаполис–Экспресс», «Не может быть», «Парламентская газета», «Совершенно секретно»… Кроме того, в работе использовались сведения, почерпнутые из сообщений информационных агентств и Интернета.

Пользуясь случаем, хочу также выразить признательность за содействие и помощь в работе друзьям и коллегам по журналистскому цеху, в том числе С. Александрову, В. Белову, А. Валентинову, А. Вершинскому, А. Волкову, М. Дмитруку, М. Зубову, A. Ивахнову, Г. Лисову, И. Мосину, Н. Непомнящему, А. Самохину, B. Псаломщикову, В. Правдивцеву, В. Черноброву, Ю. Филатову… Простите великодушно, если я забыл кого‑то упомянуть.

«В начале было Слово». Так говорит Библия. А вот сторонники материалистической точки зрения полагают, что жизнь родилась от молнии. Однако ныне появилась еще одна, третья точка зрения, которая, возможно, примирит противоборствующие стороны…

…Близкая молния шарахнула так, что алюминиевый контейнер подпрыгнул.

«Я уж подумал, мне конец пришел, — сознавался потом американский исследователь Пад Францблау. — Согласитесь, неплохая смерть для ученого, который решил выяснить, как же начиналась жизнь на Земле…»

Ученый, конечно, пошутил относительно своей кончины. Но вот о том, что все мы — от микробов до людей — должны быть благодарны своим рождениям молниям, исследователи говорят совершенно серьезно.

А дело было так…

Десятки, а то и сотни миллионов лет крутилась Земля в полной темноте, окутанная плотной газовой пеленой, пока ее атмосфера не стала постепенно очищаться. Первые лучи Солнца осветили пустую и безжизненную поверхность планеты.

Прошли еще многие миллионы лет пока пары, содержавшиеся в атмосфере, не стали конденсироваться, превращаясь в воду. И лишь когда наполнился первичный океан, появилась возможность перейти к следующему акту творения — созданию жизни на Земле. Как это происходило? Какие химические реакции, происходившие в первичном бульоне, привели в конце концов к превращению неживого в живое, дали толчок эволюции?..

«Предварительные реакции, необходимые для сотворения живой материи, происходили, по–видимому, в хорошем темпе, — полагает американский исследователь Стенли Миллер. — Всего 10 миллионов лет понадобилось природе, чтобы пройти путь от первого подобия одноклеточных до появления первых цианобактерий, окаменелые остатки которых были обнаружены в Австралии и Африке. Их возраст современная наука определяет в 3,5 миллиарда лет».

«Еще 400 миллионов лет понадобилось эволюции, чтобы усовершенствовать первый микроорганизм, — поддерживает своего коллегу другой американский ученый Томас Сеч. — Эволюция простейших форм жизни шла, видимо, очень быстро…»

Свое мнение они и другие исследователи из лабораторий США и Германии подтверждают многолетними исследованиями и экспериментами, в ходе которых они попытались воссоздать те условия, которые некогда существовали на нашей планете. Следующий этап — воссоздать и те реакции синтеза, которые в конце концов привели к появлению живой материи.

Свои попытки ученые базируют на рибонуклеиновых кислотах (РНК) — двигателе всех жизненных процессов. Это соединение, как известно, способно давать копии наследственной информации — «слепки» генетического кода. Они затем в виде спирали ДНК — дезоксирибонуклеиновой кислоты — сохраняются в ядре клетки. РНК–матрицы служат также «чертежами», по которым синтезируются всевозможные белки. Причем в синтезе обязательно участвуют энзимы — катализаторы, управляющие биохимическими реакциями в клетке.

Правда, довольно долгое время никто из исследователей никак не мог решить «вечный» вопрос. «Что появилось раньше — яйцо или курица? — рассуждал, к примеру, американский биохимик Томас Сеч. — Или, применительно к данному случаю, какое из соединений возникло раньше — энзим, который должен быть построен по плану, заложенному в РНК, или РНК, воссоздающаяся в результате реакции, управляемой энзимами?..»

Впрочем, в 1982 году Сеч, наконец, нашел «начало всех начал». Ему удалось выяснить, что РНК в биохимических процессах играет двоякую роль и в некоторых случаях части этой молекулы могут играть роль энзимов–катализаторов. Стало быть, синтез должен был начинаться с РНК или, по крайней мере, с той его каталитической части, которая ныне носит название «рибозим».

Мнение Сеча какое‑то время спустя подтвердил Сидней Алтман, отыскавший экспериментально один из рибозимов в кишечных бактериях. За это открытие оба коллеги были удостоены Нобелевской премии в 1989 году.

Столь высокая оценка заставила других ученых вспомнить о работе еще одного нобелевского лауреата — Гарольда Урея и его ученика Стенли Миллера. Еще в 50–е годы студент Миллер услышал на одной из лекций профессора Урея рассуждения о том, как могла возникнуть жизнь на нашей планете. Профессор полагал, что во всем мы должны благодарить молнии. Именно атмосферные электрические заряды заставили смесь аммиака, водяного пара и водорода, из которого состояла первичная атмосфера, подвергнуться синтезу, в результате которого и появились первые органические молекулы — предшественники всего живого на нашей планете.