Огненная звезда и магический меч Рёнгвальда - Самаров Сергей Васильевич - Страница 5

Овсень сел, Ансгар сел, Большака с Велемиром сели, только шаман остался стоять с закрытыми глазами.

– И что все это значит? – спросил Овсень.

– Где Всеведа держала свою книгу? – наконец, спросил Смеян, но теперь голос его был совсем другим и тонко позванивал, словно грозился оборваться. – Там, в остроге, в сгоревшем доме. Где держала?

– На полке, где-то за печкой… – ответил сотник. – Да разве я знаю… Вроде бы там где-то… Откуда-то оттуда доставала…

– А Извеча где жил?

– За печкой… Иногда под печкой…

– Рядом с книгой? – спросил шаман.

– Может быть, не знаю я… Но Всеведа смеялась, что Извеча любит ее книгу листать… Будто бы читать умел…

– А он не умел?

– Я не умел, а он и подавно…

– Гунналуг считает, что книга Всеведы не сгорела. Что она у Извечи… Мог он ее от пожара спасти? Что-то же он спас, если мешок с собой таскал… И книга должна быть там… Вот почему Гунналуг требовал себе Извечу с мешком…

– А Хлюп? – спросил Ансгар. – А причальный ему зачем?

– Ничего про причального не знаю… – признался шаман.

– А не могло и того и другого просто штормом унести? – предположил Большака. – Они же легкие… Меня с моей бочкой, – он похлопал себя по животу, – чуть не унесло. Повалило бы на бок, точно укатило бы, как бочку. Еле на ногах устоял. Но во мне тяжесть от меда. А в них…

– Они оба в ладье сидели, – рассказал Велемир. – Сначала в нашей. Там Добряна пленника стережет, глаз с него не спускает. Видимо, Извече соседство пленника не понравилось. Тот ему напоминал про сгоревший дом, как он еще до шторма говорил. Потому не хотел на свеев смотреть из-за того же. И он ушел вместе с мешком. Хотел в другую ладью пересесть. А Хлюп за ним, чтобы было с кем поговорить в шторм и страх отогнать. Перебрались, кажется, в соседнюю ладью. Там кормчий в трюме был, видел их, видел, как устраивались. Потом кормчий вышел. Шторм уже стихал. Больше нелюдей никто не видел…

– Теперь пленник уже не так и нужен. Пусть Добряна оставит его… – распорядился Овсень.

Волкодлачка слышала все это через борт лодки и тут же выскочила на песок, обежала вокруг костра, лизнула в руку Смеяна и в щеку отца и убежала куда-то в сторону.

– Воронов кто-то видел? – спросил шаман. – Прилетали?

– Какие вороны в такой ветер… – усмехнулся Ансгар. – Ветром всех птиц унесло бы…

– Гунналуг посылал за штормом воронов… Он сначала хотел, я думаю, и наши ладьи штормом уничтожить, но мы их на берег подняли. А по берегу он своих воронов пустил за Извечиным мешком. Я только боюсь, что Извеча мешок отдавать не хотел, и вороны могли заклевать его. Вороны… Стальные клювы, стальные когти… В каждом вороне капля крови Гунналуга.

– А Хлюп? – снова спросил Ансгар.

– Ничего про Хлюпа не знаю… Я же сказал. К нему нитей не тянулось. Гунналуг им не интересовался. Только Извечей и его мешком.

Шаман замолчал, сел на землю, скрестив ноги, и смотрел перед собой. И мелко дрожал, словно вокруг был лютый холод.

– Костер разведите… – потребовал сотник сурово, и сразу несколько воев принялись за устройство костра.

Вокруг быстро темнело, хотя полная темнота в полуночных широтах летом не наступает никогда, и день сменяется только сумраком, гораздо более светлым, чем шторм.

– Ты нам что-то расскажешь? – первым не выдержал общего молчания сотник Большака.

Огонь только что запылал, шаман протянул к нему руки и сунул их почти в пламя, но при этом не обжегся и, кажется, даже жара не ощутил.

– Я думал, что все будет хорошо… Мы все хорошо сделали…

– Кто – вы? – спросил Ансгар.

– Я со Всеведой и Заряной. Мы думали, все хорошо, а оказалось, все совсем плохо. Если книга попала в руки Гунналуга, мы все пропали, и победить его невозможно.

– Да что это за книга такая! – не поверил юный конунг. – Что может сделать какая-то книга!..

– Это не какая-то книга, это скрижаль с нашей общей древней прародины. Страны полуночного края, которую все звали заветренной страной[1], потому что ветра отделяли ее от всего остального мира, ветра, через которые не все могли пройти… А наши предки звали свою страну землей Туле. Ветра зарождались в нашей земле и оттуда расходились по всему остальному миру во все стороны… Это была страна мудрецов и ведунов, ученых людей и мастеров… И мудрость свою они доверяли книгам, большинство из которых пропало, когда земля ушла под воду. А часть люди разнесли по земле. Разнесли семь главных книг магии. Шесть первых книг, Гунналуг зовет их скрижалями, у колдуна, последняя, самая важная и самая главная, была у Всеведы. А теперь, боюсь, она попала в руки к безудержному злу. И это страшно, потому что книга сделает зло всемогущим, она сделает его правителем мира. Злым и жестоким правителем. Лучше бы книга сгорела, чем попасть в руки Гунналуга.

– Рассказывай все по порядку, – потребовал Большака. – Может, и с колдунами справимся. Свентовит поможет нам…

– С такими колдунами справиться сложно, – с сомнением сказал Ансгар. – Ты видел, какой шторм он послал. И оружие его не берет… Гунналуг может взглядом мечи ломать, как сломал меч моего отца. И стрелы он отражает. А если он приобретет еще какие-то важные знания, мы все пропали.

– Я же говорил тебе, что на любого колдуна у меня есть свое оружие. Испробованное, кстати. И пусть колдуны меня боятся, а не я их. – Большака говорил твердо и уверенно. – Только бы подобраться к нему на перестрел, а потом стрельца Велемира попросить о маленькой услуге. А что шторм? И его избежать смогли, и другого избежим. Нос на грудь не накладывать! Мне один колдун долго угрожал. Я его кулаком убил. Прямо в лоб кольчужной рукавицей. И все его колдовство кончилось. И помимо рукавицы кое-что у меня имеется. Не к каждому же колдуну на удар кулака подойти можно. Вот на перестрел бы подобраться… Рассказывай, шаман!

– Я из верхнего мира ухватился за мысль шторма и прошел по ней, как по прямой тропе. Гунналуг стремился мысль прямую делать, чтобы помех меньше было. Так нашел самого Гунналуга в черной каменной башне в двухстах полетах стрелецкой стрелы[2] от Дома Синего Ворона. Там, в глубоком подвале, он держит Всеведу с Заряной. Теперь он обеих накрыл волшебной сетью, и их из этого мира увидеть невозможно, и меч плавится, если эту сеть рубить. Но я через другой мир приходил и потому увидел и нашел их. Они помощи ждут и сами помочь готовы. Они с Гунналугом по мере сил борются, а он не знает… Под верхней сетью на Всеведе есть другая сеть, которая заговоры почти не пропускает. Но внутренняя сеть Заряну не накрывает. И Всеведа учит ее всему, что сама знает. Спешно учит, торопится. Заряна устает, но учиться продолжает. И девочка уже многое может. И когда Гунналуг начинает колдовать, они запекают его потерю силы. Печать ставят. И сила к нему не возвращается. Когда он шторм творил, он много сил истратил. Очень много сил. Я даже не думал, что у него есть еще столько. Но он их истратил. Еще много истратил, когда воронов собирал и посылал их за мешком Извечи. Ему приходилось воронов мыслью сопровождать. Наверное, от этого устаешь. Всеведа Заряну научила, и та запечатала потерю силы. И я сверху еще одну печать наложил. Это трудно было. Его комната много защит имеет. Но мы печати поставили и запекли. Раньше, когда сил было больше, Гунналуг сумел во внутреннем мире все нити просмотреть, что его связывают с Куделькиным острогом, и все нити проверить, что из Куделькиного острога расходятся. И на это тоже много сил ушло. А Всеведа с Заряной запекли и ту потерю. Не знаю только, как Всеведа читала нити через нижнюю сеть, но она читала… Но по этим нитям колдун Извечу все-таки нашел и понял, как у того может оказаться книга. Извеча очень о своем мешке беспокоился. Это и подсказало Гунналугу, что книга там, хотя сначала он даже думал, что Извеча колдун и это он его ослабляет издалека. Сначала на меня думал, потом на Извечу. Потому по той же нити обратный сглаз направил. Это еще раньше, когда мы на Ладоге-море были. Тогда я Извечу и защитил. А сейчас вот не смог. Гунналуг послал вместе со штормом специально для этого созданных воронов со стальными клювами и стальными когтями. Они должны были найти Извечу и принести его колдуну вместе с мешком или даже один мешок. Чтобы воронам было легче, он шторм мимо нас направил, прямо на свеев, что до него добраться мечтают. А вороны по краю шторма летели, и Гунналуг им стену держал, чтобы ветром крылья не поотрывало…