Я – сталкер. Слепая удача - Исьемини Виктор - Страница 48
- Предыдущая
- 48/53
- Следующая
В воздухе стояла пыль, и солнечные лучи, проникающие в пролом, играли золотистыми точками пылинок. При каждом ударе в воздух взвивались сотни новых золотых искорок. Очень красиво.
– Химик, Пригоршня? – неуверенно позвал Слепой.
– Да тут мы! Дверь почему-то не открывается! Заперли нас, что ли? Слепой! Что там с дверью?
– Завалило дверь, взрывом половину второго этажа разнесло, как раз над вами. Плиты тяжеленные, мне не сдвинуть. Погодите, я сейчас что-то придумаю. Или, может, через окно?
– Там решетки!
– Тогда сидите тихо и не шумите, я попробую…
Подбежала Вера, за ней, опираясь на стену, брел Дольский.
– Вера, у нас здесь…
– Тихо! – возбужденно прошептала Вера. – Молчи! Сверху кто-то спускается.
Теперь и Слепой расслышал – со второго этажа доносились голоса. И они приближались. Говорили громко – должно быть, у человека тоже контузия. Сам себя плохо слышит и повышает тон.
– Пригоршня, ты слышал?
– А? – Никита, видимо, еще раз саданул по двери, и она отозвалась протяжным грохотом.
И у этого, что ли, уши заложило?
– Слушай внимательно. Сюда кто-то идет. Перестань стучать, переждем. Когда станет можно, я вас как-нибудь вытащу. – Слепой задумался. – Да! Вытащу при одном условии: Химик должен признать мои шутки смешными.
– Ха. Ха. Ха, – раздельно произнес за дверью Химик. – Как раз эта шутка была смешная. Первая удачная за все время, что мы знакомы.
– Все, теперь сидите тихо.
Слепой присел за грудой обломков у двери. Вера с Дольским тоже укрылись за кусками бетонных перекрытий. А голоса уже звучали отчетливее.
– Э, а этот живой… а ну, встал, руки поднял… Товарищ полковник, здесь один жив!
– Я сейчас, товарищи!
Шаги, еще негромкие голоса. Пленного взяли неподалеку от лестницы, поэтому дальнейший разговор Слепой слышал достаточно отчетливо.
– Так, – проскрипел Афар. – И кто же это у нас такой?
– Товарищ полковник, они же вроде иностранцы. Может, он вас не понимает?
– Do you speak Russian? Who are you? – повторил Афар свой вопрос по-английски.
– Я говорю по-русски, – ответ прозвучал спокойно. Учитывая обстоятельства, это было странно. – Моя фамилия Фишер.
«Ну вот, – подумал Слепой, – все участники в сборе. Вполне подходяще для финала драмы».
– Фишер, Фишер… – пробормотал Афар, вспоминая. – Знакомая фамилия.
– Я первым опубликовал научные работы по принципам преобразования материи в энергию. Принцип работы энергатора, если вам так легче понять.
При этих словах Вера тяжело вздохнула.
– Так, – твердо произнес Афар. – Помню. Иностранный агент. Враг.
– Для вас все враги, насколько я понимаю.
– Хорошо. Это хорошо, что понимаете, Фишер. В таком случае, – голос Афара зазвучал торжественно, похоже, сцена доставляла ему удовольствие, – по законам военного времени… вы как пособник врага и предатель Родины…
– Погодите. Одну минуту. Могу я надеяться на исполнение последнего желания? Знаете ли, последнее желание осужденного… совсем небольшое.
– Фишер, вы пока не осужденный, я не зачитал приговор. Мы не бандиты, мы все делаем по закону.
– И все же? Как насчет последней воли осужденного?
– Ну что там за последняя воля? – раздраженно спросил Афар.
– Вы ведь уже запустили установку, верно? Я на это и рассчитывал. Применив энергаторы, вы бы моих… гм… спутников в порошок стерли очень быстро. Но поскольку вы использовали другое оружие, я решил, что энергаторы уже смонтированы в установке госпожи Степцовой. Степцовой, да? Я правильно запомнил фамилию?
Вера испустила новый вздох. Слепой даже забеспокоился, что ее могут услышать. Но Афар продолжал:
– Да, установка запущена. Говорите короче.
– Я бы хотел напоследок увидеть результат, это и есть последнее желание. Я, понимаете ли, как-никак ученый, человек науки. Очень хотелось бы узнать, что… что мой труд не был напрасным… и все такое прочее.
– М-да… – Афар задумался.
Думал он минуты две. Слепой от нетерпения готов был на стену лезть, но пришлось ждать.
– Хорошо! – наконец решил Афар. – Пусть представитель интересов империализма станет свидетелем нашего успеха, товарищи! Пусть он увидит будущее! Наше будущее! Увидит светлое завтра, построенное вопреки оголтелой злобе реакционеров. Идемте, идемте немедленно!
На лестнице затопали, Слепой вжался в стену за грудой бетонных обломков. В этом завале нашлась подходящая щель, в нее он и заглянул, чтобы не пропустить, когда кто-то покажется в коридоре. Первым с лестницы мягко скользнул плотный, даже толстый мужчина. Прижался к стене, оглядываясь, потом объявил:
– Чисто! Однако наделали мы дел. Полздания к чертям разнесли.
Толстяк был уже в годах, хотя и помоложе давешнего ветерана, которого Пригоршня запер в автозаке. Следом появился Афар. Слепой затаил дыхание: наконец-то можно посмотреть на этого человека, чей путь по Зоне отмечен десятками трупов. Невысокого роста, пожилой, как и его соратники. Выглядит достаточно крепким для своих лет. Загорелое дубленое лицо с широкими скулами, взгляд внимательный… и… как говорили в старину – магнетический. Когда Афар скользнул глазами по завалу, за которым прятался Слепой, тому показалось, что враг его видит сквозь бетон. Была в глазах Афара какая-то странная уверенность, и казалось, ему удастся все, что он решит сделать. Слепой ощутил, что ему вопреки собственным убеждениям хочется быть на стороне этого человека, потому что он победит. Порыв длился недолго, Афар отвел взгляд, и наваждение исчезло. Слепой снова видел врага – хитрого, опытного, опасного.
Афар окинул взглядом картину разорения…
– Ничего, товарищи. Мы ведь не для себя здесь все налаживали и обживали, а как раз для такого момента, для случая, который позволит нам заглянуть в будущее. Что значит урон нашему коллективному имуществу, когда на кон поставлена судьба человечества? Ничего! Скоро нас встретит коммунистическое завтра!
– А зачем это? – подал голос Фишер, входя в коридор.
Позади Фишера показался еще один ветеран, он был последним. Немного же осталось людей у Афара. Они зашагали по коридору, удаляясь от завала, позади которого скорчился Слепой.
– А затем, чтобы просить помощи у правнуков, – строго ответил шагавший последним ветеран. – Они там небось в школе на уроке истории читают о нашем времени, называют темными веками. Пусть посмотрят, какие мы. Пусть оценят, на что мы готовы пойти. Если не захотят прийти на помощь, то дадут нам оружие, дадут технологии. Научат нас.
– А если они не захотят?
Афар молча отпер дверь, он, его люди и Фишер исчезли в темном проеме. Некоторое время были слышны шаркающие шаги стариков – они спускались в подвал.
– Заманили диверсантов на второй этаж, якобы там все оборудование спрятано, – сказал, поднимаясь из-за укрытия, Дольский, – а сами устроили лабораторию в подвале. Вот с такими номерами Афар и сделал карьеру, так я слышал. Всегда какой-то подвох, какая-то хитрость, вроде бы простенькая, но операции по его планам обязательно были успешными. Надо же, в подвале! Мне бы в голову не пришло там искать.
– Это неправильно, – всполошилась Вера, – ведь лучи энергаторов разрушат перекрытия…
– Потом, потом будете теорию обсуждать! – крикнул Пригоршня из-за двери. – Слепой, ты придумал, как нас вытащить? Или я опять начинаю!
В подтверждение своих слов Никита крепко саданул по двери изнутри – явно уже не берцем, а чем-то тяжелым, металлическим.
– Погоди! Еще услышат! Я сейчас! Всего-то пять минут потерпите там, я попробую петли развинтить…
На то, чтобы разобрать дверные петли и стянуть дверь с осей, ушло не пять минут, а несколько больше, но в конце концов Слепой при помощи лейтенанта с этим справился. Химик с Пригоршней перелезли через завал.
– Вон дверь, туда они все ушли и Фишера с собой прихватили, – объяснил Слепой. Потом в двух словах обрисовал предшествовавшие события: нападающих снова заманили в заминированную комнату и перебили всех, остался один только Фишер.
- Предыдущая
- 48/53
- Следующая
