Я – сталкер. Слепая удача - Исьемини Виктор - Страница 16
- Предыдущая
- 16/53
- Следующая
– Кто это? – спросил Слепой.
– Крысы, – Миша поправил ремень автомата, – много их, это плохо. Пока они боятся, шагаем дальше.
Вскоре крысы решились, они больше не убегали от света и бросились навстречу сталкерам. Теперь Слепой смог их рассмотреть как следует – голые, лишенные шерсти, и здоровенные, почти по колено человеку. Правда, разглядывать их было некогда, пришлось стрелять. Пригоршня, шагавший сзади, не мог помочь – в узком проходе троим было не поместиться, Слепому и так приходилось стрелять, прижимаясь к стене. А Конокрад не останавливался – стрелял на ходу. Крысы, пища, бросались в атаку, падали под пулями, ползли в растекающейся крови; через них прямо по шевелящимся умирающим тварям лезли новые и новые. У Миши закончились патроны в магазине, и пока Слепой отгонял мутантов, раненая крыса сумела подобраться к сталкеру и, прыгнув, попыталась вцепиться зубами. Конокрад сбил ее прикладом, потом ему удалось перезарядить автомат, и опять стрелял он, пока Слепой менял магазин…
Наконец поток тварей иссяк, Миша утер взмокший лоб:
– Ну, кажется, отбились… Теперь…
Договорить он не успел – в темном проходе возник брутор и бросился на него. Миша спохватился и открыл огонь, пули прошили мутанта, но не успели остановить, умирающая тварь обрушилась на сталкера, оба полетели на пол, луч шахтерского фонарика взметнулся вверх, выхватив из темноты округлый свод галереи, изрезанный следами инструмента…
Слепой скорее угадал, чем увидел движение перед собой и дал очередь. Во вспышках автоматного огня перед ним прорисовались очертания новой приземистой фигуры брутора. Мутант заревел и попер напролом, не обращая внимания на раны. Слепому не удалось бы отбиться, но Миша сумел спихнуть с себя вяло шевелящееся тела первого противника и помог огнем. Его пули раздробили лапы мутанта, и тот рухнул, не добежав до сталкеров всего лишь пару шагов.
Миша, кряхтя и потирая ушибленный бок, поднялся на ноги и прохрипел:
– Не стоим, шагаем дальше!
Слепой снова пошел за ним, вглядываясь через плечо Конокрада в темноту, разрезанную лучом фонарика. Проход немного сузился. Звуки шагов гулко отдавались в ограниченном пространстве галереи, их разносило эхо, шорох и топот медленно затухали, многократно повторяясь, поэтому трудно было определить, есть ли рядом еще кто-то. Слепому то и дело чудилось, что он слышит скрежет когтей по камням… а может, и не чудилось. Сталкер пару раз оглянулся, Пригоршня пятился следом, подсвечивая фонарем назад, потом, когда расстояние увеличивалось, догонял идущих первыми Слепого и Мишу и снова разворачивался, чтобы смотреть назад. А скрежет и царапанье снова и снова доносились непонятно откуда и как будто приближались. Между тем в лучах фонариков и впереди, и сзади были только шершавые каменные стены, ничего живого.
Перед Конокрадом появился низенький проход, можно сказать, лаз. Миша приободрился:
– О, уже скоро! Правильно идем, не грустите, мужики! Я же говорил, что все ходы и выходы здесь знаю, проведу в лучшем виде!
И первым, согнувшись, нырнул в проход.
– Давайте за мной живее, – позвал он из темноты, и тут же загрохотал его автомат. Слепой, согнувшись, бросился на помощь – навстречу красноватым вспышкам выстрелов. Невысокий проход тянулся не больше чем на метр, затем своды снова уходили далеко вверх и можно было разогнуть спину. Луч шахтерского фонарика метался, в полосе света оказывалась то оскаленная морда брутора, то когтистая лапа, то грубо отесанная стена галереи. Миша пятился, и Слепой, который спешил вмешаться в бой, едва не налетел на его спину. Сориентировавшись, он тоже открыл огонь. Вдвоем с Конокрадом они уложили пару бруторов, последний мутант сбежал, завывая от боли. Ему тоже крепко досталось.
Конкрад оглянулся, мазнув лучом света по лицу Слепого, и спросил:
– А Пригоршня где?
Слепой тоже оглянулся. Никиты не было, зато из тесного проема доносились звуки возни, хриплое дыхание и скрежет. Не говоря ни слова, Слепой бросился обратно. Фонарик, который был у Пригоршни, валялся под стеной и без толку высвечивал яркий круг на стене. В темноте сопели и ворочались сплетенные тела, их контуры едва проступали во тьме. Слепой на мгновение растерялся: что делать? Стрелять? А если попадешь в Пригоршню? Тут Никита издал сиплый вскрик: «Вот тебе!» Ответом ему было рычание мутанта. Одно из возившихся на полу тел приподнялось, затем Пригоршня перехваченным голосом крикнул:
– Гаси его! Он сверху!
Слепой дал короткую очередь, брутор взревел громче, сзади закричал Миша:
– Отойди! Отойди!
Свет его шахтерского фонарика пробился из-за спины Слепого, и наконец удалось разглядеть брутора, который тянулся к лежащему Никите, а тот наносил снизу удар за ударом красным от крови ножом. Слепой выпустил еще несколько пуль. Очередь отшвырнула мутанта к стене, и Слепой, сделав еще шаг, впустил в широкую галерею Конкорада. Однако помощь уже не требовалась, брутор бился под стеной, пытался встать и снова падал. Пригоршня наконец сел и, отталкиваясь ногами, отполз от мутанта, нащупал фонарь и свой автомат…
Слепой увидел, что Никита весь залит кровью, и бросился его поднимать.
– Ты как? Встать можешь?
Никита отстранил его и поднялся на ноги самостоятельно, потом нащупал на полу изодранную ковбойскую шляпу и нахлобучил на голову.
– Да я в норме. Сверху прыгнул, представляешь? – принялся он возбужденно объяснять ситуацию. Ему было обидно, что его застали врасплох. – Я слышу, вроде скребет, а где – не понять! Он по сводам карабкался за нами. Метров тридцать, не меньше, прополз по потолку! Ну, тварь!
Пригоршня, уже совершенно оправившийся после драки, подскочил к брутору и от души врезал ногой. Тот заверещал и стал отползать, прижимаясь к стене.
– Вот, – заявил Никита, переводя дыхание, – сразу легче стало. Пока он на мне елозил, я только об одном и мечтал – стряхнуть эту пакость и ногой его, ногой! Так, прикинь, по голому камню карабкался надо мной! А когда вы в эту дыру нырнули, так он бросился. И сразу автомат у меня выбил, пришлось ножом его. Но какая сволочь! По потолку полз!
– Ну и пойдем отсюда, – заключил Миша.
Но Никита никак не мог успокоиться, он отдувался и размахивал десантным ножом, возмущаясь неспортивным поведением мутанта. Наконец Конокрад убедил его, что нужно спешно покинуть это место и идти дальше.
– Недолго уже осталось, – примирительно заявил он, – скоро на свет вас выведу.
Снова по одному пролезли сквозь узкий коридорчик и оказались в широкой галерее, где Слепой с Конокрадом уже разобрались с парой бруторов. Здесь коридор был куда шире, чем все, через которые пришлось пройти раньше. На полу валялись длинные ржавые железки и трухлявые поленья, в которых Слепой не сразу признал шпалы. Оказалось, здесь когда-то были проложены пути для вагонеток. Он поделился этим наблюдением.
– Точно! – Миша обрадовался возможности поговорить о своих любимых подземельях. – С этой стороны горы тоже выработка была, только очень давно. И вагонетки, и все что хочешь! Здесь и рубили по-другому! Видите, какая галерея широкая?
Больше мутанты не пытались атаковать – то ли убедились, что добыча им не по зубам, то ли на этой стороне выработки их было меньше. Так что теперь никто не мешал подземному путешествию, и сталкеры шагали молча. Миша пару раз ободряюще заявил, что выход теперь уже совсем близко, но галереи тянулись и тянулись. Время от времени попадались участки рельсов, которые пощадило время.
Один раз пришлось протискиваться меду стеной и тяжеленной вагонеткой, которая намертво приросла к путям. То ли ржавчина прихватила, то ли еще что-то. За вагонеткой притаилась «электра», еще три вытянулись цепочкой дальше в проходе.
– Давно их не было, – заметил Пригоршня. – Наверное, выход близко? Зона знаки подает?
– Скоро дойдем, – бодро заверил Конокрад.
– Ну, Химик, я тебе это припомню! – заявил Никита. – Если бы не нужно было тебя искать, ни в жисть не поперся бы под землю.
- Предыдущая
- 16/53
- Следующая
