Herr Интендантуррат - Дроздов Анатолий Федорович - Страница 40
- Предыдущая
- 40/58
- Следующая
Гаулейтер умолчал об одном факте, доказывавшем его правоту; наверное, просто не знал. Странный налет русских бомбардировщиков осенью. В отличие от союзников, в ходе массированных налетов выжигавших все живое, русские бомбили избирательно, метя в самые ценные военные объекты. В тот раз они почему-то оставили без внимания железнодорожную станцию – самую лакомую военную цель, зато вдребезги разнесли батальон связи. Фон Лютцов заинтересовался такой странностью, но выводов не сделал – могло получиться случайно. Теперь действия русских выглядели осмысленными. Разовый налет на станцию нанесет немалый ущерб, но несопоставимый с возможностью безнаказанно бомбить пассажирские поезда в окрестностях города. Полковник не располагал данными, но не сомневался: грузовые эшелоны не остались без воздействия русских бомбардировщиков. Из-за нехватки времени их не успели перехватить неподалеку от N, зато наверняка поджидали на других станциях. Рассчитать график движения состава, если знаешь направление и точное время отправления из N – задачка для школьника. Русские готовили почву для засылки шпиона. Поэтому был уничтожен батальон связи, а вместе с ним – станция пеленгации, не восстановленная до сих пор. Разумеется, Шойбер притащит в N передвижные пеленгаторы, возможно, им удастся засечь рацию. При условии, что русский шпион окажется настолько глуп, что не обратит внимания на странные автомобили с круглой антенной на крыше. Рассчитывать на это смешно. В этот раз они имеют дело не с партизаном или подпольщиком, те не действуют столь эффективно. Партизанам не расчищают путь бомбардировщики. Этот шпион – профессионал, подготовленный в Москве, скорее даже группа профессионалов. Под какой легендой они проникли в N? Станционные рабочие, машинисты паровозов, ремонтники? Возможно, агентам не пришлось внедряться так глубоко, просто установили контакты с теми, кто остался в N и работает на станции с момента оккупации. Не исключено, что контакт был установлен еще прежней группой диверсантов, перебитой эсесовцами… «Шойбер, чтоб он сдох! – выругался полковник. – Сорвать такую операцию!» Как искать шпионов? Шойбер, конечно, немедленно начнет тотальную проверку персонала станции: допросы, угрозы, пытки… Все это не поможет: русские будут молчать. Шойбер ничего не добьется, но отвечать придется и полковнику. Русский шпион должен быть пойман! Или, как минимум, покинуть N. Фон Лютцов согласен даже с таким вариантом. «Валгалла» важнее.
«А вдруг это немец?» – подумал полковник. Предположение было невероятным, но жизнь научила фон Лютцова не отбрасывать любые версии. Разумеется, речь не идет о русском, выдающем себя за немца. Подготовить такого агента невероятно сложно. Тот должен знать и, главное, уметь делать тысячи вещей. В том числе бытовых. Говорить, как немец, поступать, как немец, пить и есть, как немец. Даже штаны надевать и застегивать по-немецки. Любая ошибка ведет к провалу. Русские на такое не пойдут. Перед войной они засылали агентов в Европу, но те выдавали себя за уругвайцев – чтоб объяснить свою чужеродность в цивилизованном обществе. «Уругвайцы» вербовали немцев, разоблаченных впоследствии по делу «Красной капеллы». Завербовать представителя враждебного государства быстрее и проще, этим путем идут разведки всех стран. В «Валгалле» даже инструктора русские, немец не может научить агента быть своим в советском государстве. «Красная капелла» показала, что немец на службе у большевиков – это возможно. Тем более сейчас, когда итог войны ясен многим. Русские умеют играть на убеждениях, в состав «Красной капеллы» входили замечательные люди: умные, образованные, занимающие высокие посты. Немец – это не исключено.
Фон Лютцов позвал адъютанта и велел собрать офицеров. Когда те расселись, коротко рассказал о разговоре с гаулейтером.
– Персоналом станции займется Шойбер, – сказал полковник. – Здесь наше участие ограничено. Немедленно вызовите из школы Петрова, – полковник глянул на адъютанта. – Надо, чтоб он увидел в лицо каждого русского, работающего на станции, возможно, узнает кого-то. Шойбер возражать не будет, только обрадуется. Но я собрал вас, чтоб просить о другом. Прошу вспомнить каждого знакомого вам в N немца, военного или штатского. Особенно интересны те, кто появился в городе в октябре-ноябре прошлого года. Подумайте, не насторожило ли вас что-то в их поведении? Странное для небогатого человека мотовство, настойчивое предложение дружбы немецким офицерам, или же, к примеру, нетипичная скромность и желание оставаться в тени. Речь может идти о самых незначительных мелочах. Вы профессионалы и знаете, о чем речь. Привлеките свою агентурную сеть, нацельте ее на эту задачу. Не стесняйтесь любых выводов, даже самых невероятных. Вас никто не накажет за чрезмерную подозрительность, наоборот, будут благодарны. Гарантирую награду и повышение по службе любому, кто поможет разоблачить русского шпиона. У нас мало времени, действуйте!
Когда офицеры разошлись, фон Лютцов сел за стол и стал просматривать списки офицеров и чиновников, пребывающих в N на постоянной основе. Обдумывал каждую фамилию, возле некоторых ставил отметки – для последующей обстоятельной проверки. Лучше, конечно, проверить всех, но на это нет времени. Поэтому – не ошибиться с выбором! Работа была в разгаре, когда в дверь постучали. Это был адъютант.
– Прошу прощения, господин полковник! – сказал Крюгер, явно смущаясь. – Вы велели сообщать свои подозрения немедленно.
– Разоблачили шпиона? – усмехнулся фон Лютцов.
Лейтенант смутился еще больше. Полковник взял сигарету (сигару раскуривать долго), щелкнул зажигалкой. Пуская дым, посматривал на адъютанта. Мальчишка! Сын важного чиновника, который может оказаться полезным в Берлине, взятый в абвер по протекции отца. Смышлен, услужлив, очень хочет стать разведчиком. Хотеть полезно, но необходимы способности. Волнуется: хочет успеть, пока другие не опередили. Кого мальчик приговорил к закланию?
– Итак? – сказал полковник.
– Интендантуррат Зонненфельд! – выпалил Крюгер.
– Изложите соображения, – сказал фон Лютцов, внутренне усмехаясь.
– Зонненфельд появился в N в октябре.
Полковник кивнул.
– Он служит… вернее, служил на станции, где имел доступ к секретной информации о воинских эшелонах, – продолжил приободренный адъютант.
Еще кивок.
– Зонненфельд и Петров похожи: рост, фигура, лицо…
Брови полковника поднялись. Крюгер умолк, но фон Лютцов сделал приглашающий жест.
– Я увидел Зонненфельда в октябре у виселицы на площади, где он пристально рассматривал убитых диверсантов. Со спины я принял его за Петрова, подошел, так мы познакомились. Меня удивил интерес к мертвым русским, Зонненфельд пояснил, что на фронте виселиц не видел. Позже я узнал: неправда! На фронте тоже вешают.
– Все? – спросил фон Лютцов.
Крюгер кивнул.
– Знаете, почему вы подаете кофе, а не работаете с агентами? – спросил полковник и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Вы не умеете мыслить, как разведчик. Обратив внимание на внешнюю схожесть Зонненфельда с Петровым, вы сделали вывод, что оба русские. К сожалению, мы воюем не с арабами или китайцами, чтоб различать врага в лицо. Внешне русские мало отличаются от немцев, я бы сказал, совсем не отличаются. Антропологи из НСДАП будут против, они неплохо зарабатывают на теории об арийских черепах, но разведчик должен быть свободен от догм. Ваше предположение, что Зонненфельд – русский, который притворяется немцем, не выдерживает критики – русские этого не умеют. Они могут надеть немецкую форму, выдав себя за наш патруль, остановить на дороге автомобиль – обычная военная хитрость, но полгода жить рядом с немцами, вести себя, как немец… Извините! Если это так, мне пора в отставку. Я не случайно просил искать немца, а не русского! Теперь о виселице. На фронте действительно вешают, но чрезвычайно редко, вполне возможно, Зонненфельд не видел экзекуции. Или же видел, но питает к ним интерес. Люди редко раскрывают свои истинные чувства, особенно – первому встречному. Многие наши солдаты и офицеры любят экзекуции и даже фотографируются на фоне казненных. В ваших соображениях есть верные посылы: время появления Зонненфельда в N и его причастность к информации об эшелонах. Этого достаточно, чтоб заподозрить. Однако Зонненфельда нет в моем списке проверки. Сказать, почему?
- Предыдущая
- 40/58
- Следующая
