Тварь из бездны - Исьемини Виктор - Страница 6

По причалу протопал отряд имперцев, Ральк невольно сравнил их с собственными сослуживцами — красно-желтые выглядели не в пример бодрее и боевитей, чем городская стража. Вернские солдаты — все как на подбор плотные, даже можно сказать, раздобревшие мужчины, возрастом в основном под сорок, не выглядели хорошими бойцами. Да этого от них и не требовалось в сытом Верне, где все надежды в случае нападения извне возлагаются на имперских солдат. Это очень удобно — необременительный союз с императором. Его величество — далеко, он не требует ни унизительных изъявлений покорности, ни отчета в делах… Налоги, которые платит город, вполне сопоставимы со стоимостью службы расквартированных в Верне солдат. Очень, очень удобно.

Возвратился Эгильт, ворча и хмурясь, сообщил:

— Ждем здесь. Я доложил капитану… он велел… ждать.

— Но он выразился как-то иначе, мастер сержант? — уточнил Ральк. — Офицеры имперского флота выражаются, как правило, более… более вычурно.

— Да, Гангмар его возьми, — кивнул Эгильт. — В общем, он велел мне не путаться под ногами и... Ждать велел, говорю… Ну, с другой стороны…

Сержант задумчиво потер подбородок, подчиненные терпеливо ждали.

— …С другой стороны его можно понять. Энмарцы отказались выходить из порта, «пока не уберутся северяне» — так они говорят…

Сержант снова умолк.

— А капитан? — вмешался любопытный Нирс.

— А капитан сказал, что, объединившись с биремой, он бы потопил драккары в два счета.

— А энмарец?

— А энмарец потребовал, чтобы ему заплатили! Проклятый выжига! Все эти энмарцы таковы, война для них — только еще один способ заработать. Ничего, скоро прибудет глава Совета, может, у него найдутся аргументы повесомей, чтобы склонить энмарцев биться сообща…

Прошло не меньше часа. Никто стражников не замечал, никто не отдавал приказов. Ральк прикинул, что, пожалуй, пора бы им понадобиться кому-нибудь из здешнего начальства. Начальство любит давать приказы, начальству нравится, когда есть, кому приказать. Ральк сходил за ближайший склад — помочиться, потом может оказаться некогда. Солдаты стражи расположились кто где смог, некоторые задремали.

Солнце уже позолотило верхушки мачт и плоские крыши складов, окружавших порт… Небо нынче было чистым — празднично-голубого цвета. Чайки с криками носились над бухтой, садились на грязные волны, плавали среди объедков и мусора… снова взлетали.

Рыбаки, согнав свои суденышки, куда было указано, разбрелись — то ли отправились по домам, то ли к цеховому начальству — ждать распоряжения о мобилизации. Солдаты тоже куда-то скрылись, причал опустел — разве что время от времени появлялись матросы с торговых судов, застигнутых опасностью в Верне. Теперь гавань была закрыта, и приезжим спешить было некуда. Матросы лениво прохаживались по пристани, должно быть, радовались неожиданному отдыху. А может и не радовались, кт их разьерет.

Наконец и вторая галера отшвартовалась и заняла позицию против выхода из порта. К причалу ткнулся баркас и на берег высадился офицер в красно-желтом. Оглядевшись, он направился к стражникам. Те зашевелились, принимая некое подобие строя, Эгильт выступил вперед. Имперский капитан стащил каску, украшенную алыми перьями и кивнул сержанту.

— Ждете? А почему вас так мало?

Эгильт пожал плечами.

— А сколько нас должно быть? Мы вообще нынче ночью работали, притон брали. Нам бы поспать полагалось… Но нет, капитан велел — сюда. А остальные — не могу знать. Может, им велено в обычное патрулирование? Набег набегом, а за порядком тоже следить нужно.

— Ладно, — согласился красно-желтый, — по правде сказать, от вас и толку немного. Ждите. Сейчас ваши синдики пожалуют, распорядятся, тогда и решим, что с вами делать. Э, да вот они!

На причал вступила кавалькада. Впереди — несколько всадников в богатой одежде и вооруженные по случаю начала боевых действий — члены вернского Совета. За ними четверо слуг несли паланкин, в окошке покачивалось сморщенное старческое лицо. Дальше — еще несколько человек пешком, одетых как подобает горожанам доброго достатка и, наконец, вооруженный конвой. Носилки остановились, слуги осторожно опустили их наземь, один открыл дверцу — из паланкина показался тощий зад, обтянутый темно-зеленым бархатом. Несколько человек бросились помогать старику выбраться, наконец глава Совета — сухощавый долговязый дед восьмидесяти с лишком лет отроду — твердо встал на ноги и медленно развернулся. К начальству уже шагали энмарцы — все в темной одежде, не поймешь, кто там за старшего, а кто — подручный. У южан свои понятия о приличной внешности. Говорят, в Энмаре все носят серое и черное платье, зато чародеи разряжены как павлины. Все у них не как у людей. Колдуны держатся семейными кланами, называются Самоцветами — Рубины, Сапфиры, Алмазы. Во всем Мире чародеи не слишком ладят между собой, а в Энмаре — наоборот.

— Ну, что скажешь, капитан ок-Ревейс? — возраст и положение позволяли старому главе Совета обращаться на «ты» ко всем, не исключая и дворян. — Велика ли угроза?

— Затрудняюсь ответить окончательно, пока мы не испытали в бою, на что способны эти северяне, — осторожно начал капитан, склонив голову — но если судить по количеству, угроза смехотворна.

— Смехотворна, говоришь? — проскрипел старик, глядя на имперца сверху вниз, — так к чему весь этот шум? Ты мог выйти из порта со своими судами и… хотя мне доложили о пяти кораблях?

— В том-то и дело, — так же смиренно продолжил офицер, — что мне непонятна смелость варваров. Да, пять кораблей, но только два из них — настоящие боевые драккары. Еще одно судно напоминает торговый корабль, хотя и довольно большой… еще два… ну как бы большие лодки, гребцов едва ли по два-три десятка. Их там всего вряд ли три сотни наберется, северян. Но это меня и смущает.

— Смущает? Ты хочешь сказать — пугает?

Капитан поднял голову, Ральк рассмотрел, что щека имперца дернулась, но он проглотил оскорбление. В последнее время — после того как погиб старый император, а принцы принялись делить престол, да так, что только перья летят — с имперскими солдатами особо не церемонились. Престиж центральной власти упал — хуже некуда.

— Я хочу сказать, мастер, что не понимаю, почему северяне так храбры… Но уверен — у них наверняка есть основание для такой наглости, бросить вызов Верну, явившись со столь невеликой силой.

Как раз в эту минуту энмарцы присоединились к сборищу. Тот, что шагал передним — должно быть, капитан биремы — отвесил поклон и заявил:

— Приветствую, мастера… Я хочу сделать важное заявление. Раз уж вы здесь обсуждаете возможности северян, примите во внимание облака над их эскадрой.

Все невольно подняли головы, вглядываясь в чистую голубизну небес. Разумеется, кораблей разбойников отсюда было не видать. Ральк, издали прислушивавшийся к разговору начальства, тоже поглядел вверх. Ничего, только чайки носятся, визгливо вопя. Противные птицы.

— Я не вижу никаких облаков, — немедля заявил старый глава Совета.

По его свите пробежал шепоток — все соглашались, в небе ни облачка.

— Вот именно, — подтвердил энмарец. — А над драккарами — тучи. Меня в этом плаванье сопровождают чародеи, Самоцветы не из последних… Они твердят в один голос, что на драккарах присутствует магия. Сильная магия!

— Чушь! — каркнул сварливый старик. — Северяне возят на своих посудинах шаманов… этих, как их?

— Волхвов, — подсказал один из горожан, — они кличут их волхвами.

— Во-во. Эти волхвы дики, безграмотны и не ведают правильной магии. Их чары бездарно скроены и слабы, так утверждают заслуживающие доверия чародеи… — старый ворчун сделал паузу, все терпеливо дожидались окончания. — Если, конечно, хоть кто-то из их брехливой братии засуживает доверия!

— Да, — нимало не смущаясь, подхватил начальник энмарцев, — магия волхвов топорно слажена и… как бы это сказать… природна! Чары свои они плетут очень грубо и не умеют придать им верной формы. Потому колдовство северян чревато побочными эффектами, к примеру, тучами, сгустившимися над драккарами нынче — хотя утречко Гилфинг послал совершенно безоблачное, можете сами убедиться.