Выбери любимый жанр

Беспокойная жизнь одинокой женщины (сборник) - Метлицкая Мария - Страница 43

Изменить размер шрифта:

В апреле Ольга родила мальчика. Сына назвали Денисом. В начале девяностых, после отъезда шефа в Канаду, распалась, рассыпалась лаборатория Вадима – обычное дело. Он оказался на улице – «бомбил» на машине, что-то сторожил ночами, маялся, депрессировал. Тогда, в те годы, жесткая и собранная Ольга постаралась не растеряться. И не растерялась, устроившись в одну коммерческую структуру, стала основным кормильцем в семье. Называлась ее должность «офис-менеджер». Звучит красиво, а на деле – обычная секретарша: кофе, чай, бумаги. Платили, правда, неплохо. Сын был похож на нее – темноглазый, русый, с жестким, упрямым ртом. Мальчика она любила без памяти, а когда изредка вспоминала о своих мыслях по поводу аборта, от ужаса у нее падало сердце, и она покрывалась холодным потом с головы до ног. Сын рос спокойным и разумным, в общем, ребенок без особых хлопот, а вот в десятом классе понеслось – серьга в ухе, татуировка на плече, длинные волосы, черные майки с черепами, гитара, музыка, вегетарианство. Сразу все и в одну кучу. Он и сам не мог разобраться. Учиться, кстати, тоже перестал. Ольга скандалила, кричала, бегала в школу. Он хамил, хлопал перед ее носом дверью, не разговаривал сутками. Она страдала, билась, пыталась выстроить хоть какие-то отношения. Тщетно. А вот с Вадимом отношения у сына были вполне терпимые, даже временами дружеские. Муж мудро советовал:

– Оставь, перебесится.

– Конечно, – зло бросала Ольга, – тебя же ничто не волнует – ни институт, ни армия. Все я, все на мне. Ты же ничего не требуешь, ты хороший. Это я Баба-яга.

Теперь обижался Вадим, и уже он не разговаривал с Ольгой. Она сходила с ума и была взвинчена до предела. Стала совсем невыносимой – теперь она скандалила не только с сыном, но и с мужем, обвиняя одного в черствости, а другого – в несостоятельности. Денег и на повседневную жизнь катастрофически не хватало, а впереди маячили и вовсе страшные вещи – институт, армия. Еле выживали, все шло наперекосяк, пальто было ветхим, сапоги промокали, обои отклеивались, краны текли, сын из всего вырастал – обувь, джинсы, куртки. До зубной боли осточертели грязные оптушки и бесконечный пересчет копеек. Денис допоздна болтался без дела, Вадим начал попивать, правда, дома и по чуть-чуть, но… И никаких надежд на улучшение ситуации. В общем, тотальная беспросветка. На улице был апрель, и ярко светило такое долгожданное солнце. Ольга надела легкий и, увы, давно немодный старый плащ, вытащила из шкафа весенние туфли на каблуке, на шею набросила яркую косынку. Все перемена в жизни. Решила съездить в центр, просто прошвырнуться – поглазеть на витрины, порыться в книжном на Тверской. Если не праздник, то хотя бы небольшой релакс. В центре уже совсем не было снега, да что там снег – абсолютно сухо и безупречно чисто. Народу полно – все яркие, нарядные и весенние. Ольга глазела на витрины, читала меню кафешек, вывешенные у входа, ужасалась ценам – сейчас особенно остро почувствовала пропасть между своей жизнью и жизнью вообще. Но все-таки была рада тому, что вырвалась и глотнула свежего воздуха свободной и, казалось, беспечной жизни. Она притормозила у витрины шикарного обувного – и у нее перехватило дыхание. Захотелось всего и сразу: и маленьких, изящных вечерних туфель, и невесомых и легких, пестрых босоножек на тонком каблуке, и цветастой яркой сумки на блестящей цепочке. «Господи, – пронеслось у нее в голове, – а ведь этого не будет у меня никогда». Какое же безнадежное слово – «никогда», обрубающее на корню даже самые невинные женские фантазии. В этот момент кто-то тронул ее за рукав, Ольга обернулась и увидела невысокую полную женщину в круглых темных очках.

– Ольга! Ты? – спросила она.

Ольга растерянно кивнула, совершенно не узнавая ее. Женщина сняла очки и улыбнулась:

– Ну а так? Не узнаешь? Что, так сильно изменилась? А вот я тебя сразу узнала – вот что значит сохранить размер.

– Лера! – тут как осенило Ольгу.

– Ну, вот, слава богу, значит, еще не все потеряно, – опять рассмеялась та.

Ольга тоже улыбнулась и стала жадно разглядывать Леру. Она и вправду здорово раздалась, особенно в бедрах, но лицо было гладкое, совсем молодое и спокойное. Еще Ольга увидела, что Лера прекрасно и дорого одета, и в руке у нее два больших пакета с обувными коробками из этого сказочно красивого и сказочно дорогого магазина.

– Ну как вы там, Оля? Как поживаете? – теребила ее Лера. – Сколько лет прошло, двадцать?

– Семнадцать, – четко ответила Ольга. – Да так, живем помаленьку.

– Что ты, что Вадим? – не успокаивалась Лера.

– Да все как у всех, потихоньку, работаем, сына растим.

– Сына… – повторила Лера. – А сколько ему?

– Шестнадцать, – ответила Ольга. – Школу кончает, ну и балбесничает в полный рост. Все как положено. А у вас что слышно?

Лера оживленно затараторила:

– Ой, все слава богу, Игорь очень поднялся, такая умница, ну, ты сама слышала, наверное. – Она назвала строительную компанию, реклама которой бесконечно шла по телевидению и радио и порядком набила оскомину, уговаривая купить элитное жилье именно у них, с громадным преимуществом, естественно.

– Работает там? – уточнила Ольга.

Лера рассмеялась.

– И работает в том числе. Ну вообще-то он президент, владелец. – Она слегка смутилась. – Занят круглосуточно, видимся по ночам, бизнес, короче говоря.

– А дети? – поинтересовалась Ольга.

Лера помолчала, а потом тихо и грустно сказала:

– Нет, Олюнь, детей у нас нет. Не сложилось. Проблема в моем здоровье. Это наша печаль. – Она замолчала, и у нее задрожали губы. А спустя минуту она нарочито весело добавила: – Ну, не дает Бог, видимо, все вместе и сразу. Вот такие дела.

Женщины помолчали – говорить было больше не о чем. Очевидно, чтобы сгладить неловкость, Лера порылась в сумочке и достала глянцевую кремовую визитку.

– Это все наши координаты, визитка Игоря – ну, здесь и его мобильный, и домашний.

Она перевернула карточку и ручкой написала на обратной стороне свой мобильный.

– Звони, Оль, встретимся, поболтаем. – Она протянула Ольге карточку. – Вспомним молодость, здорово было тогда, а? Молодые, бедные, но здоровые и счастливые.

Ольга усмехнулась и взяла визитку.

– Ну пока? – опять смутилась Лера. – Может, тебя подвезти?

– Нет-нет, я гуляю. Спасибо. – Ольга кивнула. – Всего тебе хорошего.

Лера пошла к машине. Ольга посмотрела ей вслед, и почему-то гулять ей расхотелось. Она медленно пошла к метро. В вагоне образовалось свободное место, она поспешно села и закрыла глаза. Совсем не было сил.

«Позвоню, обязательно позвоню. Игорю. И все скажу. Пусть знает, в конце концов. Это я не для себя, не для себя, – без конца повторяла она. – Это для Дениса. Это его будущее. И все будет раз плюнуть. И армия, и институт. Все проблемы – пыль. А что тут такого? Это ведь его сын. Единственный, между прочим. Господи, а сколько он Денису сможет дать! А если бы Игорь был нищим? Но он же не нищий, и что все эти «если бы да кабы»? А Вадим? При чем тут Вадим? Господи, какая же я все-таки сволочь. Просто я устала от всего, ну нет больше сил. Вадим его не разлюбит, он его вырастил. Но что он может дать ребенку, в конце концов? Да и вообще Вадим может ничего не знать. Только я и Игорь. А Денис? Господи, как все противно и страшно, но это жизнь, и я же не для себя. Разве можно осуждать мать, которая хочет нормального будущего для своего ребенка? Боже, помоги разобраться со всем этим!» Ольга вышла из метро и медленно поплелась к дому. Сильно разболелась голова.

Дверь открыл муж и участливо спросил, глядя на бледную Ольгу:

– Устала?

Она молча кивнула. Он помог ей снять плащ.

– Сырники будешь? – крикнул с кухни муж. – Еще теплые, с изюмом.

Ольга зашла в ванную и умылась холодной водой. Потом пошла и легла – в халате, поверх покрывала. Вадим зашел, посмотрел на нее и укрыл пледом.

– Что-то случилось? – озабоченно спросил он.

– Нет, голова болит.

– Ну поспи, – вздохнул он и добавил: – Я с Дениской сейчас буду сочинение писать, тема какая-то дурацкая.