Мастер Триоль - Абрамян Григорий Владимирович - Страница 12

• Предыдущая
• 12/18
• Следующая

Убежав из-под стражи и не подозревая, какая беда стряслась с мастером Триолем, Дирижелло спрятался в Вилле-Челесте.

Он решил дождаться ночи, чтобы под покровом темноты пробраться в Певучий Замок, где, по его предположению, находился сейчас мастер Триоль.

У Дирижелло были все основания бояться погони.

Но прошёл час, другой, третий, и мальчик успокоился. Погони не было.

Дирижелло уже собирался покинуть гостеприимную Виллу, как вдруг послышался пронзительный голос королевской Трубы Фанфары, которая трубила на весь город:

— По велению его прекакофонства короля Какофона все жители города обязаны быть у озера Маримба не позднее полудня. Все проспавшие и опоздавшие будут утоплены в вышеупомянутом озере!

Дирижелло выглянул в окошко и увидел огромную толпу капеллиан, которая направлялась к озеру Маримба.

Когда толпа поравнялась с Виллой-Челестой, Дирижелло выскочил оттуда и смешался с горожанами.

— Что случилось? — обратился он к старой виолончели, по имени Виола-да-Гамбо.

— Говорят, — вполголоса ответила старая Виола, — что состоится казнь какого-то преступника.

Наконец они подошли к озеру.

В толпе шныряли королевские гвардейцы. Поэтому Дирижелло вскарабкался на большое дерево и спрятался в его ветвях.

С высоты мальчику было видно всё как на ладони.

— Расступись! — вдруг закричали гвардейцы. — Дорогу его прекакофонству!

И Дирижелло увидел в конце улицы странную процессию. Во главе её важно шествовал сам Какофон. Братья тромбоши волокли по земле мешок. Сак-Софончик следовал за тромбошами. Он то и дело молотил по мешку толстой дубинкой. Уже три ордена «За фальшивые услуги» позванивали на груди старательного министра.

Какофон уселся в тени дерева, на котором спрятался Дирижелло.

Мешок положили на краю обрыва, у самого озера Маримба.

Сак-Софончик вытащил из рукава свиток бумаги и передал его трубе Фанфаре.

Та затрубила:

— За неповиновение, дерзость и оскорбление короля человек, по имени Триоль, приговаривается к смертной казни. Приговор неокончательный и обжалованию подлежит. Все, кто пожелает жаловаться, разделят участь Триоля. Есть желающие?

Толпа угрюмо молчала.

— Все согласны с решением вашего прекакофонства, — сказал Сак-Софончик Какофону.

— О мой верный народ! — воскликнул король.

Услышав приговор, Дирижелло чуть не свалился Какофону на голову.

Между тем Какофон взмахнул палочкой. Впрочем, это была не палочка, а здоровенная дубинка, которой Какофон поколачивал своих министров.

Тромбоши с двух сторон ухватились за мешок и стали его раскачивать. Потом разом отпустили.

Мешок описал под обрывом дугу, с шумным плеском упал в воду и сразу же пошёл ко дну. Широкие круги разбежались по поверхности озера. И это было всё, что осталось от старого мастера Триоля.

Министры Какофона выстроились в ряд и закричали:

— Слава королю Какофону! Ура!

Тромбоши эхом откликнулись:

— Слава, слава, ура-а-а!

Но капеллиане молчали и старались не смотреть друг другу в глаза. Лишь одна маленькая флейта Пикколо осмелилась пискнуть:

— Какая жестокость! В чём провинился наш бедный мастер Триоль?

— Что за неслыханная дерзость?! — возмутился Сак-Софончик.

А Какофон схватил болтунью за шиворот и зарычал:

— Я могу удовлетворить твоё любопытство, децима-ундецима! Отправляйся вслед за своим мастером. Он сам тебе там обо всём расскажет.

И швырнул Пикколо в озеро, которое жадно булькнуло и проглотило её.

Вскоре Какофон покинул берег озера Маримба. Вся свита последовала за ним.

Постепенно разошлась и толпа. На берегу не осталось ни души.

Дирижелло спустился с дерева, разделся и, не раздумывая, прыгнул в озеро.

Казнь мастера Триоля не принесла Какофону желанной радости. Впервые там, у озера Маримба, он почувствовал, что жители Капеллианы не только боятся его — в их взглядах и мрачном, суровом молчании он прочитал открытую ненависть.

Ведь ни один горожанин не поддержал возгласов министров и стражников, славящих его — Какофона!

«Неужели они не испытывают ко мне никакого почтения? — думал он. — Король я или не король, децима-ундецима?!»

Словом, Какофон был не в духе.

Он сидел верхом на Большом Барабане и хмуро наблюдал за тем, как идут приготовления к генеральной репетиции какофонии, которую он сам сочинил.

А сочинял он обычно так: заставлял жителей Медного Замка трубить и вопить всё, что им взбредёт в голову.

И над Капеллианой стоял безобразный, фальшивый рёв — репетиция шла своим чередом.

Труба Фанфара, задрав голову в серебряном шлеме, трубила:

— Ту-ра-ра-ра, ту-ра-ра!

Свирепый дядька Цуг-Тромбон вопил фальшивым голосом:

— Тром-ба, тром-ба, тром-ба-ба!

Первый министр Сак-Софончик, извиваясь змеёй вокруг Какофона, лаял, мяукал, визжал и хрюкал.

Время от времени он подавал королю то барабанные палочки, то звонкие медные тарелки.

— Трах-бум, бум-трах! — громыхал под ударами палочек Большой Барабан.

— Цзинь-цзинь! — пронзительно звенели Медные Тарелки.

А Какофон всё был недоволен.

— Разве это какофония? — сердился он. — Стучите ногами, бросайтесь друг на друга, падайте на пол, бейтесь головами об стенку!

И весь замок от подземелья до крыши ходил ходуном.

Этот невероятный шум, визг, топот и грохот — какофония Какофона — приводили капеллиан в ужас.

От какофонии невозможно было спрятаться. Она проникала в каждый замок, в каждый теремок, в каждую щель.

— С ума сойти можно, — уныло басил добрый дедушка Бассо-Контрабассо, поминутно хватаясь за голову.

— Бежать скорее прочь из этого города! — взволнованно говорила Челла-Виолончелла.

— Куда? — со вздохом отвечал рассудительный Альт. — Разве вам неизвестно, что от Какофона нигде не скроешься?

А Виолина пыталась провести очередной урок с пошеттами.

— Ля-ля-ля-ля… — невпопад твердили пошетты грустными голосами, и Виолине приходилось прерывать занятия.

В самый разгар генеральной репетиции Сак-Софончик обратился к Какофону:

— Ваше прекакофонство, благодаря моей бдительности тромбоши задержали два лица. Одно — это предательница Валторна, которая тайно сбежала из Медного Замка, другое — Дирижелло, любимый ученик Гармониуса. Что прикажете с ними делать?

— Доставить их сюда!

Репетицию пришлось прервать.

За пленниками тотчас послали братьев тромбош.

Вот тогда-то и обнаружилось, что Дирижелло сбежал.

Ух как рассердился Какофон!

От злости он так прыгал на Барабане, что барабанная кожа не выдержала, и его прекакофонство провалилось на дно.

Труба Фанфара, дядька Цуг-Тромбон, Литавра, Пузатая Туба, Медные Тарелки, тромбоши, Сак-Софончик — словом, все приближённые стояли навытяжку перед дырявым Барабаном, на дне которого барахтался король. Они не смели даже пошевельнуться.

— А ты что зевала, старая кастрюля? — крикнул Какофон, выкарабкиваясь из Барабана.

Это относилось к Литавре, которая и в глаза-то не видела никакого мальчика.

Чувствуя, что и ему не миновать королевского гнева, хитрый Сак-Софончик решил отвлечь внимание Какофона. Он спросил:

— Осмелюсь узнать, ваше прекакофонство, а что нам делать с предательницей Валторной?

Несчастная Валторна валялась тут же на полу, крепко стянутая верёвкой.

— Ага, децима-ундецима! — обрушился на неё Какофон. — Отвечай, почему сбежала из моего королевского замка?

Что могла ответить Валторна, если у неё во рту торчал здоровенный кляп?

Дядька Цуг-Тромбон робко кашлянул:

— Разрешите, я вытащу из неё кляп…

— Сам ты кляп! — рявкнул Какофон. — Я разжалую тебя в простого тромбошу.

Цуг-Тромбон в ужасе шагнул назад и придавил медным сапогом Валторну.

— Что вы делаете! — закричала Валторна, и кляп пробкой вылетел у неё изо рта.

• Предыдущая
• 12/18
• Следующая