Бич и молот. Охота на ведьм в XVI-XVIII веках (с иллюстрациями) - Антология - Страница 40

• Предыдущая
• 40/84
• Следующая

Сходные доказательства были использованы и в случае других обвиняемых. Показания признавшихся ведьм принимались с большой охотой, ибо «кто, кроме самих ведьм, может представить доказательства и одновременно свидетельства деяний других ведьм?» Каким образом эти признания добывали, неизвестно; старуха Демдайк умерла в тюрьме. Старуха Чаттокс, «когда ее признания прочли в присутствии суда и публики, со слезами признала, что все это правда». Однако почти все остальные обвиняемые настаивали на своей невиновности, «громко и яростно заявляя, даже у самой виселицы, что они умирают, не сознавшись ни в чем (насколько мы знаем, так оно и было)».

Итого десять повешенных, среди которых старуха Чаттокс и ее дочь Энни Редферн, Элизабет Дивайс, ее сын Джеймс и одиннадцатилетняя дочь Эдисон и миссис Элис Наттер. Еще двоих приговорили к году тюрьмы и четырем появлениям у позорного столба, остальных (восемь человек) оправдали.

На третий день процесс по делу ланкаширских ведьм был прерван рассмотрением дела трех ведьм из Салмсбери, обвиненных в порче, которую они наслали на молодую девушку. Воспользовавшись тем, что судья выразил какое-то легкое сомнение, три женщины упросили его допросить девушку. Она признала, что все ее обвинения были фальшивыми и что ее подучил католический священник, задумавший отомстить женщинам за их обращение в протестантизм. Однако на решение по основному делу это отступление не оказало никакого влияния.

Дело ланкаширских ведьм 1612 г. не следует путать с печально знаменитой историей, которая произошла в Пендле в 1634 г.: тогда на основании голословного обвинения маленького мальчика смертный приговор вынесли 17 персонам. Вмешательство Карла I привело к отсрочке казни. Среди обвиняемых была и Дженет Дивайс.

Один из длинного ряда подростков-мошенников в истории английского ведовства, появившийся четырьмя годами позже разоблачения Джона Смита, лестерского мальчика. В 1620 г. Уильям Перри, известный как «билсонский мальчик», обвинил старую женщину по имени Джейн Кларк в том, что она его околдовала, чем и вызвала припадки. Скептическое отношение короля Якова к лестерской афере, без сомнения, заставило судей в Стаффорде более внимательно допросить Уильяма, ибо его обвинения они в конце концов сочли ложными. Мальчик позднее признался, что разыгрывал припадки, так как ему нравилось внимание, которое они к нему привлекали.

Однако вскоре того же самого мальчика поймали на повторном мошенничестве, подвергшем, по всей вероятности, смертельной опасности другие жизни. Томас Мортон, епископ из Личфилда, заинтересовался обвинениями и в конце концов выяснил, что некий католический священник обучил Перри, как симулировать одержимость, изрыгая «изо рта обрывки тряпок, нитки, солому, гнутые булавки».

Правда, Перри едва не провел епископа Мортона своей черной мочой, ибо даже «врачи придерживались мнения, что телесные процессы приобрели неестественный характер». Епископ уже решился «оставить дальнейшие испытания», но в качестве последней попытки «приказал доверенному слуге проследить за мальчиком через отверстие, которое находилось у него в спальне прямо над кроватью». И вот все обитатели дома ушли в церковь, и мальчик решил, что остался один. «Обнаружив, что все стихло, Перри приподнялся, огляделся, прислушался и наконец выбрался из постели, нашарил в соломе или под ней чернильницу и помочился в ночной горшок». Затем парнишка добавил туда чернил, и, «на всякий случай, если его вдруг принудят мочиться прилюдно», пропитал чернилами клочок ваты, и подложил его «себе под крайнюю плоть, прикрыв складками кожи». Почтенный епископ не был посрамлен. Дьявол, который якобы терзал мальчика, насылал на него припадок каждый раз, когда читали первый стих первой главы Евангелия от Иоанна. Однако, если тот же самый стих звучал на каком-либо иностранном языке, дьявол не всегда реагировал, как нужно. Тогда Томас Мортон предостерег Уильяма: «Мальчик, из вас двоих либо ты, либо дьявол не переносите слов Святого Писания; однако дьявол (а его репутации ученого уже шесть тысяч лет) знает и понимает все языки, так что он не может не догадываться, когда я читаю то же предложение по-гречески. Но если это ты, то, значит, ты отъявленный мерзавец, играющий роль дьявола… А потому берегись, ибо я намереваюсь устроить тебе последнюю проверку, и слушай внимательно, то ли предложение прочту я сейчас». И епископ прочитал по-гречески отрывок из другого стиха, но мальчик, думая, что это то же самое, немедленно изобразил припадок. Позже, когда епископ снова прочел по-гречески первый стих из Иоанна, Перри, думая, что этот стих прозвучал ранее, остался неподвижен».

Первая массовая охота на ведьм на севере Англии закончилась казнью девяти ланкаширских ведьм в 1612 г. Вторая волна прокатилась в 1633 г. в Хоарстоне (тот же район графства Ланкашир, называемый Пендл-Форест), где арестовали 30 человек, из них 17 (у кого нашли ведьмины знаки) осудили за ведовство. Одну девочку, двенадцатилетнюю Мэри Спенсер, осудили потому, что она имела обыкновение, отправляясь за водой, спускать ведро с горы и бежать вприпрыжку впереди него, как бы подзывая его к себе.

Главным свидетелем по этому новому делу стал Эдмунд Робинсон, который показал, что, когда он наказывал двух гончих за то, что те не побежали за зайцем, собаки превратились в женщину и мальчика. Они предложили Эдмунду взятку за молчание, но он не согласился, и тогда женщина закинула его на спину мальчику, который обернулся белой лошадью, и поскакала с ним на шабаш. Там он увидел около 60 человек. Все вошли в амбар. Описание того, что происходило в амбаре, более всего напоминает эротический символизм снов мальчика на пороге возмужания.

Показания Эдмунда были подкреплены его отцом. Поскольку мальчик не знал имен людей, которых он видел на шабаше, ему разрешили ходить по графству, посещать ярмарки и церкви и выбирать ведьм по виду. За каждую опознанную ведьму он получал плату. Вот как преподобный Джон Уэбстер, викарий из Килдвика, описывает визит Эдмунда в его церковь во время проповеди.

Робинсона поставили на скамью (ему было всего десять или одиннадцать лет), чтобы он огляделся по сторонам, отчего паства пришла в некоторое возбуждение. После молитвы я спросил, в чем дело, и мне объяснили, что это мальчик, который опознает ведьм. Тогда я пошел в дом, где он остановился на ночь, где обнаружил мальчика, а при нем двух человек неприятной наружности, которые сопровождали его и заправляли всеми его делами. Я попросил позволения поговорить с мальчиком наедине, но они наотрез отказали. Тогда в присутствии большого числа людей я подозвал мальчика к себе и сказал: «Добрый мальчик, скажи мне правду, неужели ты и в самом деле видел и слышал такие странные вещи о ведовском шабаше, как ты, говорят, рассказываешь? Или, может быть, кто-нибудь научил тебя рассказывать такое?» Но те двое не дали мальчику и слова сказать, выхватили его у меня и заявили, что двое мировых судей расспрашивали его и ни один не задавал таких вопросов. На что я возразил: «Тем хуже для обвиняемых».

• Предыдущая
• 40/84
• Следующая