Бич и молот. Охота на ведьм в XVI-XVIII веках - Антология - Страница 23

• Предыдущая
• 23/83
• Следующая

Любопытным эпилогом к делу ведьм Моры стал случай, когда 60 лет спустя тринадцатилетняя норвежская девочка Сири Йоргенсдоттир повторила подробности этой истории и обвинила нескольких старух в ведовстве. Нельзя сказать, услышала ли Сири эту историю непосредственно от своей бабки, которую она выдала потом за ведьму и которая, без сомнения, знала о шведской мании, оказавшей в свое время влияние на всю Скандинавию, или же девочка узнала об этом из какой-нибудь книги историй или проповеди. Судьи, однако, отметили, что описание Сири в точности совпало с тем, которое приводится в рассказах о ведьмах Моры и Эльфсдейла.

Судьи направили девочку к декану и священнику для осмотра. Те поверили всему, что она им наговорила, однако епископ и губернатор оказались не столь легковерны, и во второй раз дело до суда так и не дошло.

Христианство пришло в Финляндию из Швеции в 1157 г. Не удивительно поэтому, что языческие верования в природные и магические силы бытовали в этой стране дольше, чем где бы то ни было еще в Европе, и стали плодородной почвой для новых учений в христианской демонологии. В начале XVII в. веру в ведьм распространяли в основном шведские бродяги, зарабатывавшие колдовством на кусок хлеба, немецкие мастера, привозившие в Финляндию заблуждения своей родины, финская молодежь, получавшая образование в Германии, ветераны Тридцатилетней войны и те финны, которые, поддерживая репутацию лапландцев, умеющих якобы вызывать бури, претендовали на те же сверхъестественные способности.

Во всех ранних ссылках на ведовство в Финляндии особенно выделяется элемент колдовства. Епископ Конрад Биц (1460-1480) причислил бросание жребия, предсказание будущего, толкование снов и использование заклинаний к смертным грехам. Почти век спустя, в 1573 г., синод в Турку (Або), бывшей столице Финляндии, отлучил от Церкви всех гадалок и ведьм и передал их светским властям для исправления и наказания, а если такая мера не подействует, то пригрозил отлучить их навеки. Но и в XVII в. ведовство в Финляндии редко совмещалось с теориями союза с дьяволом и шабаша. В 1640 г. епископ Фсак Ротовий в своей проповеди, прочитанной в новом университете в Турку, ссылался на суеверия, но не на ересь.

Одновременно с Лютеранской церковью против колдовства выступило и светское правительство. «Церковный акт» короля Густава Вазы (1554) предусматривал штраф в 40 марок каждому, кто предоставит кров ведьмам и другим бродягам, не сообщив об этом священнику или лансману. В 1575 г. шведский король Юхан III распорядился, чтобы администраторы его великого герцогства, объезжая владения, особенно тщательно искали ведьм и идолопоклонников. Таковых, случись им обнаружиться, за первое и второе правонарушение надлежало наказывать кнутом против церковной двери, а за третье виновник должен был предстать перед судом. В 1618 г. король Густав Адольф приказал епископу Олаву Элимаею ввести такие же меры в его епархии в Выбурге, где, надо полагать, колдовство было в ходу. Апелляционный суд в 1641 г. внес предложение, чтобы священнослужители Веемаа и Нижней Сатакунты проповедовали о вреде ведовства; его повторил в 1641 г. Пер Брахе, генерал-губернатор Финляндии, и еще раз оно прозвучало в 1669 г., после жестокой казни ведьм Моры и последовавшей за этим вспышки преследования ведовства. Особые молитвы против ведовства (за которое принимали всякого рода непредвиденные неприятности) надлежало читать по воскресеньям и всем святым дням. Чтобы помочь проповедникам в выполнении этой задачи, епископ Эрик Эрики (Соролайнен) и Лаврентий Петри опубликовали в 1621 и 1644 гг. сборники проповедей; оба сборника выражали, однако, весьма умеренные взгляды. За уничтожение слуг дьявола огнем и мечом ратовал на шведском языке Андреас Хассельквист. Несмотря на эти атаки, запрещенные книги по магии, такие как «Ключ Соломона» и «Об аккультной философии» Корнелия Агриппы, имели широкое хождение среди профессоров и служителей Церкви. Ученых, в особенности тех, которые занимались экспериментальными науками, как и всюду, часто подозревали в чрезмерном интересе к магии. Одно из самых громких дел конца XVI в. слушалось университетским советом в Турку, перед которым предстали профессор Мартин Штодий и двое его учеников, Золений Гуннер и Иоганнес Арвиди. Главным действующим лицом другого знаменитого процесса стала вдова декана Алана, обвинителем против нее выступил епископ Гезелий Старший.

В Финляндии законы против ведовства повторяли шведские. По законам, которые действовали в провинциях, как в деревне, так и в городе, смертная казнь полагалась за порчу, а штрафы за суеверие (к примеру, предсказание будущего, поклонение деревьям). Обвинительные акты составлялись согласно этим законам, различным королевским статутам (в особенности статуту от 1575 г.) и правовым нормам Ветхого Завета. В «Военных параграфах» от 1683 г. было записано, что мужчина, вызвавший чью-либо смерть при помощи колдовства, заслуживает казни через повешение, а женщина — через сожжение. Не ранее 1687 г. был принят закон, согласно которому смертная казнь полагалась как за ведовство, так и за союз с дьяволом, а «суеверие», в зависимости от тяжести совершенного преступления и личности преступника, наказывалось тюремным заключением на хлебе и воде, прохождением сквозь строй или поркой. Решающим фактором становилась репутация обвиняемого и его положение в обществе; так, люди, которые могли представить свидетелей в свою защиту, обычно освобождались от наказания, а приговоры выносили людям бедным, одиноким, бродягам и побирушкам. Закон опирался на принцип, ничего общего не имевший с устрашением потенциальных ведьм: речь шла об умиротворении гнева Господнего. Первый в Финляндии ведовской процесс состоялся 1 августа 1595 г. в Пярну: тогда приговорили к смертной казни женщину, обвиненную в том, что ее угроза принести несчастье людям сбылась и что она стала причиной болезни, которую позже пыталась исцелить. Был ли приговор приведен в исполнение, неизвестно. Однако ведовские процессы так и не стали распространенным явлением вплоть до конца 1620-х гг., чаще всего они имели место в тех областях, где говорили по-шведски, в Похъянмаа (Остерботтен) и Ахвенанмаа (Аланд).

• Предыдущая
• 23/83
• Следующая