Пробный камень - Власов Александр Ефимович - Страница 14
- Предыдущая
- 14/44
- Следующая
— Подводи черту, и так четверо!
— Трое! — сквозь зубы процедил Борис. — Ты, Ромка и Бекетова.
— Себя забыл, — подсказала Зоя.
— Меня… и не выдвигали! — уже не скрывая обиды, произнес Борис.
Он всегда боялся попасть в смешное положение и все-таки попал. Над ним хохотали громче, чем недавно над Ромкой. Кто-то даже опрокинулся на спину и дрыгал ногами, заливаясь смехом.
— Тебя и не собирались выбирать, — сказал Колька. — Выбирали в правление помощников — твоих помощников. Понял?
Другой бы посмеялся со всеми над этим недоразумением, а Борис постарался повернуть дело так, что над ним вроде бы смеялись без причины, по собственному недомыслию. Тем же недовольным холодным голосом он сказал:
— Мне исключений не надо!.. Хотите меня выбрать — называйте фамилию!
— Считай, что уже назвали, — произнес Колька.
По его тону Борис понял, что уловка не удалась, — Кольку не проведешь, не скроешь от него своих недавних переживаний. Это заставило Бориса перестроиться. Он не стал, как хотел раньше, вынуждать ребят все-таки назвать свою фамилию.
— Вот теперь четыре, — сказал он. — Но это плохо. Надо нечетное число — пять хотя бы.
— Пять — перебор, — возразил все тот же Колька. — Много заседателей будет. Кому-то и работать надо.
— Тогда трое! — Борис уже совсем овладел собой и ловко использовал возможность не допустить Ромку в правление. — Тракторов и комбайнов в нашем хозяйстве пока не предвидится. Может, проживем без главного механизатора?
— Ну и пожалуйста! — воскликнул Ромка, затаив обиду. — Лопаты да грабли без механизатора обойдутся!
На том и порешили. Борис уже хотел закрыть стихийно возникшее собрание, но Зоя попросила дать ей слово. Она начала издалека, и не сразу стало ясно, куда она клонит, но слушали ее с интересом.
— Мы очень много думаем про землю, про семена, как у нас с рассадой. И это правильно, без этого у нас ничего не получится. А я сегодня, когда копала, вот про что еще подумала… Наступят каникулы, будем мы жить на острове. Это не школа: пришел, послушал учителей и ушел. Тут друг от друга не уйдешь, тут, как в семье, все время рядом. И надо, чтобы, как в семье, мы не надоели друг другу. Если надоедим — перессоримся и все у нас пропадет, ничего у нас не выйдет… А что не надоедает?
— Все надоедает! — крикнул кто-то.
— Когда человек добрый, это надоедает кому-нибудь? — спросила Зоя. — С ним живи хоть сто лет рядом — одно удовольствие! И понимать друг друга надо. У кого мечта или способность какая-нибудь — не надо ее давить. Всем от этого только лучше будет… Заставили бы Катю Шитикову копать сегодня землю, а Сеню Сивцева готовить обед…
Все засмеялись.
— Или… будь у нас трактор, — продолжала Зоя, — а мы бы взяли и приказали Роме работать граблями, ну а меня бы силком посадили на трактор… Кому бы от этого было лучше?
— Это понятно, — сказал Борис, настораживаясь, — он чувствовал, что Зоя разговорилась неспроста. — Тут и обсуждать нечего!
— Понятно, потому что всем известно про Катю и про Рому. А когда будем жить вместе, много еще узнаем друг про друга… Кто знал, что Лида Юрьева собирается осенью поступать в музыкальную школу?
Как по команде, мальчишки и девчонки посмотрели на Лиду.
— Покажи свои руки, — попросила Зоя.
Лида смущенно замотала головой и спрятала руки за спину.
— У нее кровавые мозоли! — пояснила Зоя. — Если она все лето с землей провозится, как придет в музыкальную школу?.. Это мне не чего за руки беспокоиться, а ей пальчики нужны, а не грабли!.. Мама на огород ее не пускает! А нам до нее дела нет? Копай, и все?
— Ну знаешь! — не выдержал Борис. — Ты так мне всю бригаду развалишь! Все музыкантами и поэтами заделаются! А работать кому?
— Чур, не мне! — дурашливым голосом выкрикнул Ромка. — Я в артисты бы пошел — пусть меня научат!
— Видишь? — спросил Борис у Зои. — Артист вон нашелся! Его тоже освободим от работы?.. А Сенька Сивцев, может, стихи пишет.
— Не-е! Не пишу! — серьезно сказал Сеня Сивцев.
— Я считаю, — веско и громко заявил Шурка Гай, — никакая работа не может повредить творческим склонностям человека. Наш председатель прав! Любой труд облагораживает и одухотворяет творческий потенциал.
— Откуда цитата? — едко спросил Колька.
Шурка небрежно повел рукой, будто отодвинул незначительную помеху, и продолжал:
— История музыки знает примеры великих одноруких музыкантов. История литературы может назвать прославленные имена классиков, не имевших стола и творивших на пеньке…
— И даже без пера! — в тон ему, с пафосом добавил Колька.
— Карандашом! — нашелся Шурка, но после этого сбился и возмущенно обратился к Борису: — Он же мне мешает! Призови его к порядку!
— А ты не очень развози! — нахмурился Борис. — Говоришь вроде и правильно, только как передразниваешь кого-то… Проще надо и прямо: освобождать Юрьеву или нет?
— Вывод напрашивается сам собой! — ответил Шурка.
— Будем голосовать! — заявил Борис.
— А за что голосовать? — снова вмешалась Зоя. — Быть ли нам чуткими друг к другу?
Этот вопрос остановил Бориса и заставил задуматься. Голосование после слов Зои стало бы глупым, но и распускать ребят нельзя: одного освободи, другого — что получится?
— Силой на остров мы никого не тянули! — угрюмо сказал он. — Не хочет Юрьева — может больше не ездить!
— А я хочу! — робко подала голос Лида.
— Загорать? — съязвил Борис.
— Я же сегодня работала.
— А дальше?
— И дальше буду.
— А как же…
Колька вдруг ударил ложкой по миске и прервал разговор, в котором и Борис уже не видел разумного конца.
— Есть у нас карта острова?
— Да подожди ты с картой! — Борис еще не догадывался, что у Кольки родилась идея. — Не до карты!
— Нет, ты ответь! — настаивал Колька.
— Ну нет!.. Нигде ее нет, даже у Кира!
— Потребуется! — загадочно произнес Колька и перескочил на другую тему: — Кто у нас стенгазету оформлял в классе?.. И неплохо оформлял!.. Кто?
— Я, — сказала Лида и расцвела от неожиданной похвалы.
— Поручить Юрьевой карту, — предложил Колька. — Подробную — чтоб каждый пень был виден, и точную — плюс-минус один метр.
— А чем мерить? — наивно спросила Лида. — И бумаги нет, и карандашей… — Она растерянно зашарила по карманам куртки и сказала с такой готовностью, будто село было совсем рядом: — Я сейчас домой сбегаю!
Ребята засмеялись, но не над Лидой. Радостно засмеялись от приятного сознания, что найдено хорошее решение. И как это часто бывает в таких случаях, всем захотелось помочь Лиде. Один протянул ей шариковую ручку, у другого нашелся карандаш, а Катя вытащила из мешка большой кусок оберточной бумаги, по-хозяйски захваченный на всякий случай.
— Хоть и серая, а черновик рисовать можно.
— Спасибо! Спасибо! — всем говорила Лида, а Катю даже чмокнула в щеку. — Хорошая бумага! Я дома все потом на ватман перенесу!
Подошел к Лиде и Сеня Сивцев, положил у ее ног свою лопату с черенком, разбитым на сантиметры.
— Шагни один раз.
Лида послушно сделала шаг.
— Стой так.
Сеня присел на корточки, пошлепал губами, посопел и наконец объявил:
— Шестьдесят пять… Если десять шагов — шесть с половиной метров… А если сто…
Тут Сеня опять зашлепал губами и засопел, решая эту задачу.
— Шестьдесят пять метров, — подсказала Лида.
— Поняла, — удовлетворенно произнес Сеня и отошел.
— Я начну? — спросила Лида у Бориса. — Теперь у меня все есть.
— Помощника нету! — сказал Шурка Гай. — Картография требует серьезного подхода. А я как раз освободился — Катя может подтвердить.
— Освободился! — охотно подтвердила Катя. — А ты, Боря, больше мне помощников не посылай — сама справлюсь.
- Предыдущая
- 14/44
- Следующая
