Варяго-Русский вопрос в историографии - Брайчевский Михаил Юрьевич - Страница 16

Во втором издании этого исследования, вышедшего в 1876 г. под заглавием «Варяги и Русь», Гедеонов приводит много новых соображений в доказательство того, что варяги пришли на Русь из славяно-балтийского поморья. Утверждая, что язык балтийских славян занимал среднее место между чешским и польским языками, Гедеонов из этих языков объяснял многие «русские» имена и термины, считавшиеся норманскими[176].

Примечания:

161. См. у Гельмольдта. Lib. I. 67, 86.

162. О Захир ед-Дине см. на 38 стр. Персидская переработка арабского писателя Табари (712-718), рассказывая о войнах калифа Омара с хазарами в 643-м году, помещает на Кавказском хребте руссов, «которые суть враги целого света, а в особенности арабов». Теперь доказано, что имя руссов внесено в переработанный персидский текст Табари его переводчиком, писателем Х-го века Балами (См.: Дорн. О походах древних русских в Табаристан. ЗАН. XXVI. С. XLIII-L).

163. Ламанский В. О славянах в Малой Азии, Африке и Испании. 1859 (Записки 2-го отд. Академии наук. Т. V).

164. Костомаров Н. Начало Руси. 1860 («Современник». 1860.1). Диспут с Погодиным описан в «Русской исторической библиографии». 1860. № 228-278 и 1861. № 4898. Отражением диспута явилась остроумная карикатура на диспутантов в юмористическом журнале «Искра». 1860. № 1. См. также статью Погодина в «Московских Ведомостях». 1874. № 64. Литовскую теорию позднее защищал Ляцкий в реферате, прочитанном на IХ-м археологическом съезде. Сам Костомаров отказался от литовской теории на Тифлисском археолог, съезде.

165. Известия II отделения Академии наук. Т. VIII (1860).

166. Летгола (Беркгольц). Русская Историческая Библиография. 1860. № 240-244.

167. Дювернуа А. О происхождении варяг-руси (ЧОИДР. 1862. Кн. 4. Отд. 1).

168. ЗАН. 1863. Кн. III; Варяги и Русь. II.

169. Юргевич В. О мнимых норман. именах в русской истории (ЗООИД. 1867. Т. VI).

170. Smith C.W. Nestors russiske krönike. Kjobenhavn, 1869.

171. Миллер Всев. Названия днепровских порогов у Константина Багрянородного (Древности и Указатель к ним Москов. арх. общ. V. Вып. 1. 1875).

172. Древняя и новая Россия. 1875. Т. III. 88-90.

173. Рецензия на «Разыскания о начале Руси» Иловайского (Киев, старина. 1882).

174. ЗАН. 1862. Кн. I. III; 1863. Кн. III. Вышло и особым изданием: Варяги и Русь. Историч. исследование. 1876. 2 тома.

175. «Придоша русь, чудь, словене, кривичи к варягом, реша...».

176. Против этого возражали Фортинский и Первольф, указывая, что в древности все славянские наречия мало отличались друг от друга (См.: Первольф. Варяги-Русь и балтийские славяне. ЖМНП. 1877. Ч. 192).

Критика Гедеонова сильно пошатнула основания норманской теории. В приложениях к труду Гедеонова Куник отрекался от мысли связывать имя Руси со скандинавским Рослагеном и отказывался от выведения варягов от федератов[177]. Сильные доказательства, приведенные Гедеоновым в защиту славянского источника русского имени, побуждали исследователей к новым попыткам объяснения «русских» имен днепровских порогов из нескандинавских источников[178]. Нужно было поискать новых подтверждений гипотезы о территориальном значении имени Русь в древности. Много обещала проблема Черноморской Руси. Похоронив «ультранорманизм» шлецеровского типа[179], исследование Гедеонова побудило ученых к новым наблюдениям над языческой культурой восточных славян, результатом чего явилось создание сложной картины истории русской культуры в ее непрерывном естественном развитии.

Целый ряд интереснейших работ посвящен исследованию разных сторон варяжского вопроса. Ориенталисты Хвольсон[180], Гаркави[181], Григорьев[182] - публикуют и комментируют свидетельства восточных источников о Руси. Ланге[183], Шпилевский[184], Самоквасов[185], Н.Я.Данилевский[186], Попов[187], Котляревский[188], Собестианский[189], Леонтович[190] - исследуют различные стороны юридического быта древней Руси и вопрос о германском влиянии на древних славян. П.Н.Полевой сравнивает славянскую народную поэзию с германской[191]. Костомаров[192], Иловайский[193], Ламбин[194], Малинин[195] анализируют внесенное в летопись предание о начале русского государства. Брун[196], Барсов[197], Куник[198], Садовский[199], Ламбин[200], Бурачков[201], Боннель[202] - изучают географические и этнографические условия древней Руси, уделяя большое внимание вопросу о черноморской руси. Малышевский исследует вопрос о роли варягов в христианизации России[203]. Вообще говоря, в науке в это время господствует компромиссный взгляд на сущность варяжского вопроса. Бестужев-Рюмин[204], Барсов, Ламбин и другие считают варягов пиратскими дружинами, составленными из перемешанных норманнов и балтийских славян. Хлебников[205] и Затыркевич[206] видят в варягах норманнов, но не из Скандинавии, а с берегов Вислы, где они якобы поселились много ранее.

Большое значение имеет вышедшее в 1874-75 г. исследование Васильевского о варяго-руссах в Греции. Он утверждает, «что скандинавская теория происхождения Русского государства до сих пор остается непоколебленною, и что те, которые пытались поколебать ее, потерпели заведомую неудачу. Она покоится на двух столпах: на именах русских князей и на названиях днепровских порогов, которые все-таки остаются не славянскими». Для византийцев имена варяги и русь были тождественны. Варяжская дружина там состояла первоначально из русских; название варангов прежде всего принадлежало тому наемному корпусу, который существовал в Константинополе с 998-го года. Имя это по происхождению принадлежало скандинавскому северу, но пришло в Византию из Киева. В Киеве наемниками были скандинавы, называвшие себя варингами; имя это сделалось обычным и для русских, так что и русские союзники и наемники в Константинополе стали называть себя варягами, а по-гречески варангами. Если скандинавские норманны входили в состав русского корпуса, то они вступали в готовую уже организацию и составляли здесь незаметное меньшинство, так что византийские источники могли совершенно умолчать о них и называть варяжскую дружину по преобладающему национальному составу русскою или тавроскифскою[207].

Очень интересна статья Ю. Крона, посвященная происхождению финского термина Ruotsi, от которого образовалось имя Русь. Он связывает это название с финскими выражениями: rootsi-rveri (эстонское) - северное сияние; rootsi hobu - Малая Медведица (созвездие в северной части неба); vana Rootsi = старая Норвегия - северная часть Норвегии. Ruotsi, таким образом, означает север, северную страну. Ruotsalainen является точным переводом германского выражения Normannen[208].

В это время выходит ряд антинорманских исследований. Котляревский[209], Забелин[210], Первольф[211], Свистун[212] - развивают гипотезу Гедеонова о славяно-балтийском происхождении руси. Юргевич создает новую «угорскую теорию», пытаясь объяснить русские имена днепровских порогов угорскими словами[213]. Новую теорию предложил Хвольсон, считая имя «Русь» территориальным понятием, охватывавшим много славянских и финских племен, живших в бассейне Волги[214]. Теорию Хвольсона о Волжской Руси развил Щеглов, на основании восточных источников пришедший к выводу, якобы под русью IX-го века нужно разуметь финнов из волжских земель[215].

Особое место занимает теория Иловайского, фанатического, непримиримого врага норманской школы. Заимствовав от Гедеонова его критику норманизма, Иловайский не желал следовать за ним в воззрении на летопись, а просто отбросил рассказ о призвании варягов, как не заслуживающую внимания сказку. По теории Иловайского, Русь - престарое имя территории южной России, где руссы-славяне жили искони как автохтоны и создали русское государство без всякого участия иностранных элементов. Эти руссы, измешанные с иранцами-аланами, известны классической древности под именем роксалан. Позднее они являются в средней Европе под именем гуннов (- при дворе Атиллы господствуют славянские обычаи). На северных берегах Азовского моря и в Подонье они были в средние века известны под именем гуннов-утургуров, чей князь Горд (славянские имя!) в 526 году принял христианскую веру. В V-м столетии Иордан упоминает руссов под названием Rokas. Их потомки в IX-м столетии фигурируют у Баварского географа под именем Ruxzi, которых он помещает вблизи уличей (Unlici) и хазар. Эти черноморские славяно-руссы основали в Тмутаракани на Таманском полуострове самостоятельное русское государство, против которого в 835 году хазары построили на нижнем Дону крепость Саркел. Эту же «Тмутараканскую Русь» арабские источники описывают под названием «третьего русского племени» - Артании, существовавшего в IX-X в. наряду с Киевской и Новгородской русью. Отсюда в 839 году прибыли в Константинополь послы русского хагана. Отсюда родом был и тот человек, которого св. Кирилл нашел в Херсоне с «русскими книгами». Тут помещалась «русская митрополия», упомянутая в каталоге Льва Мудрого. Этих же Азовско-Черноморских руссов в X столетии договор Игоря называет черными болгарами. Они предпринимали те походы в Каспийское море в 912 и в 944 году, о которых рассказывают восточные источники X века.