Автобиография. Старая перечница - Хмелевская Иоанна - Страница 18

Девяностолетие Тересы. Слева направо: Ежи, я, Тереса, Тамира и доктор. Ничего удивительного в том, что пациентка от доктора без ума.

Свадебная фотография Ежи и Мариолы на фоне Малгоси.

Зося, Моника и бабушка в Трувиле. Видно, что тогда я была полнее.

Наше семейство в гостинице.

В новом доме уже обжилась. Внучка приехала в гости.

В отличие от проклятущего «Авенсиса», мотоцикл Вольдемара никаких козней мне не строил, и я рекламирую его с радостью. Завести его не может никто, кроме хозяина. Обратите внимание на уникальное крыло мотоцикла, сделанное из пластикового ведерка.

Мой любимый бассейн.

«Кошачий мешок», который мне вручили в обществе «Всё Хмелевское». Какое же было удовольствие разбирать его!

А это мои любимые котики. Правда, их здесь маловато, остальные в кадр не поместились.

Котики расположились на моем любимом топчане, ради них я готова на любые жертвы.

Ярмарка во Франкфурте. Пан Тадеуш, его жертва и Гражина. Учитывая пол, легко отгадать, кто есть кто.

По-моему, я здесь неплохо выгляжу. В конце концов, нельзя же, получая высокую награду из рук самого президента, выглядеть патлатой ведьмой. В центре сидит награжденная особа, слева — ее внучка, справа — ее сынок.

Деловые переговоры при свечах — с моей московской издательницей Аллой Штейнман. Вино на меня еще не опрокинули, и я вполне дееспособна.

В следующий миг на меня опрокинут вино. Всё при тех же свечах, но мы с Аллой уже в обществе моих агентов.

Я со своим агентом Тадеушем Левандовским на радио.

Хоть кофе мне уже по возрасту и не положен, но отказаться от него выше моих сил.

Страсть к игре во мне сильна, как и годы назад.

Трудно сказать, что я думала, но пробовала паштет безостановочно и слопала не меньше половины. Остальное доели мои гости, не сказав ни единого дурного слова об угощении. И все же пан Ришард от корицы в дальнейшем отказался и готовил нормальные паштеты. Но не в этом дело.

Тереса, которой наверняка моя мать рассказала в свое время о пристрастии Ежи к паштетам, вернувшись в Польшу после многолетнего проживания с мужем в Канаде…

Вот интересно, если бы это был мой авторский вечер, то есть встреча с читателями, лицом к лицу, разрешили бы они мне минутку помолчать, чтобы от души поскрежетать зубами? Кто знает, может, когда-нибудь я и напишу, что со мной сделалось при воспоминании… Ладно, умолкаю, а то отступленьице разрастется на полкниги.

Итак, моя тетка Тереса, вернувшись на родину, принялась изготовлять паштеты — главным образом для Ежи. Разумеется, они были очень вкусными, хотя и недосоленными, как правило. Сама я их почти не ела, одаряя теткиными вкусностями всю родню. В последний раз тетка Тереса приготовила совсем уж пресный паштет, без крупинки соли, и есть его было попросту невозможно…

Ах да, пан Ришард и его паштеты… Значит, новогодний паштет пана Ришарда был самый что ни на есть традиционный, без корицы, и, как обычно, он всем пришелся по вкусу. Разумеется, в сочельник мы его не ели — семейная традиция нами свято соблюдается, ведь ужин в сочельник обязательно должен быть постным, ничего мясного, независимо от того, как относятся к религии собравшиеся за праздничным столом и от прочих их причуд. Тут я тверда как камень, и точка. Такой меня воспитали, и я никому не позволю морочить мне голову и соваться в мои тарелки.

В конце концов, мои дети очень долго ждали этого дня, пусть даже не все дети, а только половина. Посчитаю. Ну вот, опять застопырка. С чего начать? С рождения упомянутых детей? Предположим, что та половина их, что принимала участие в торжестве… не стану упоминать Ежи, который в те годы жил не в Польше… Сдается мне, тогда он уехал куда-то за рубеж. Не говоря уже о такой мелочи, что между нами тогда шла война. Да ладно уж, чего там, небось все давно знают, что наше семейство никогда не было ангельским и образцовым.

Тогда начну считать с Роберта. Последнее семейное Рождество у моей матери мы встречали в восьмидесятом году, а потом начались всякие осложнения и огромные расстояния. Они — в Канаде, мы — здесь. Короче, очередного семейного сочельника детям пришлось ждать — не соврать бы — лет восемнадцать. Роберт уехал, Ежи вернулся, и в отсутствие Роберта сочельники отмечались то на улице Неподлеглости, то в Константине.

А еще мои сыновья разводились с первыми женами. И я тут совершенно ни при чем. Никакого влияния не оказывала, не мое это дело, сами решали. Я же любила всех своих невесток, и прежних, и нынешних, каждый раз одобряя выбор сыновей. А потом умерла моя мама. И кто, спрашивается, смог бы устраивать семейные застолья?!

Итак, спустя много лет пришлось взять эту миссию на себя. И состоялся первый семейный праздник после долгого перерыва в моем новом доме. На Рождество. Все шло без сучка и задоринки, да так и прошло бы, не вмешайся Тереса. Сразу после ужина она пожелала отправиться домой и потребовала, чтобы я отвезла ее.

Должна признаться, я не проявила должного христианского человеколюбия по отношению к престарелой тетке.

— Тереса! — со злостью заявила я ей. — Первый раз в жизни я встречаю праздник в своем собственном доме и первый раз за минувшие полстолетия могу никуда не уезжать. И не поеду!

— Так пусть меня отвезет Роберт.

— И речи быть не может. Роберт лишь вчера приехал из Канады после восемнадцати лет отсутствия, теперешней Варшавы не знает, где ты живешь — не знает, а в темноте ни за что не найдет. Сиди смирно и перестань морочить мне голову, такси заберет тебя через полчаса.

Эти полчаса дорого нам обошлись. Праздничная атмосфера… да бог с ней, с атмосферой, даже воздух в гостиной сгустился, мы с трудом дышали. Такси явилось пунктуально, но нельзя сказать, что привычка тетки рано ложиться всем нам доставила удовольствие.

Тут, кстати, стоит заметить, что в следующий сочельник таксисту пришлось долго ожидать у ворот, поскольку постаревшая на год Тереса совсем не торопилась домой, охотно посидела бы подольше, и нам пришлось уговаривать ее сжалиться над таксистом. Нет, я решительно не в состоянии предвидеть всех фанаберий своих родичей.