Незнакомцы в ночи - Логан Леандра - Страница 4

• Предыдущая
• 4/16
• Следующая

— Андреа, я думаю, мы уже и без того совершили рискованный шаг.

— Мне больше нравится, когда ты называешь меня Лефти. — Она опустилась перед ним на колени и протянула руку, пытаясь распахнуть халат на его груди.

Он быстро схватил её за запястье, как тогда в баре, и обнаружил, что пульс у него под пальцами бьётся как ошалелый. Как он хотел её опять! Но это было бы безумием — не думать о последствиях.

Она подняла на него глаза, удивляясь его нерешительности.

— Это безопасный секс, Джек. Только и всего.

Он натянуто улыбнулся.

— Такого не бывает.

— Мы сами создаём правила, никто другой.

— Ах, Лефти, когда ты говоришь такие вещи, у меня рождаются всякие эгоистические идеи. — Он нежно погладил её по щеке. Она закрыла глаза, прижавшись к его ладони. Интересно, подумал Джек, сколько времени прошло с того времени, как к ней вот так же нежно прикасалась чья-то другая рука?

В конце концов он перестал оказывать сопротивление и капитулировал перед напором Андреа. Джек почувствовал, как её пальцы распахивают его халат, скользят к животу. Он откинулся в кресле и погрузился в море блаженных ощущений. Никто не действует языком лучше, чем женщины-левши. А может, он имел к ним особую слабость. Впрочем, сейчас, в преддверии оргазма, это уже не имело особого значения…

Планы, которые воплотятся в жизнь… Эта безобидная фраза обретала эротический смысл, по мере того как утром следующего дня Джек медленно возвращался к реальности. Он вытянулся на жёстком гостиничном матраце и инстинктивно протянул руку, ища Андреа. Найдя лишь пустоту, он тут же открыл глаза и сел на кровати.

— Лефти! — позвал он, глядя на открытую дверь в ванную.

Но звал он напрасно и сам это отлично понимал. Он явно был один. Комната была наполнена глухой пустотой.

Однако Андреа Доанес не была просто женщиной из сновидения. Да, её образ был слегка подёрнут дымкой, но она была женщиной из плоти и крови. Об этом свидетельствовали и запахи секса, и влажные белые простыни. Да и кое-что ещё. Уголки его большого рта опустились, когда он увидел прядку чёрных волос на примятой подушке.

Ну почему она не осталась?

Хорошо, что она не осталась.

Так или иначе, он должен игнорировать её на последнем отрезке их путешествия, если она того захотела.

Рейс на Лос-Анджелес! Джек вдруг сообразил, что полоса света, пробивающегося между золотистыми шторами, слишком уж ярка. Он схватил наручные часы со столика — 9 часов 30 минут. Заря канула в историю, как и запланированный на раннее утро рейс. Обычно он просыпался автоматически, однако нынешняя ночь любви, по всей видимости, вывела из строя его биологические часы. Андреа, наоборот, должно быть, не сомкнула глаз, размышляя, не совершила ли она ошибку. Последнее, что он вспомнил, перед тем как заснуть, была гримаса на её лице, что могло означать неуверенность и эмоциональный спад.

Вероятно, она сознательно на цыпочках вышла из комнаты, надеясь более не вступать в контакт. Сыграв тем самым дурную шутку с его партнёром по маркетингу, который — Джек это хорошо знал — уже давно ожидает его в Лос-Анджелесе.

Но, может быть, все к лучшему.

Если ему суждено когда-либо повстречаться с женщиной, которая должна остаться в памяти как некая очаровательная однодневная гастроль, то лучше Андреа Лефти Доанес отыскать трудно.

Андреа к этому моменту уже добралась до своей квартиры в Глендейле. Она старалась не думать о Джеке. Ещё не сняв жёлтый сарафан, в котором она летела из Сан-Франциско, Андреа распахнула окна и раскрыла холодильник, чтобы произвести инвентаризацию его содержимого. В дверце холодильника она обнаружила около полдюжины пакетов йогурта, срок годности которого истёк. Она выбросила их в стальной ящик для отходов. Срок годности ванильных палочек истёк, вероятно, ещё до того, как она их купила.

Андреа рассердилась на себя. Надо перестать ходить как зомби. Пора начинать по-настоящему новую жизнь.

Впрочем, ведь она уже начала новую жизнь вчера, разве не так? На губах Андреа появилась улыбка удовлетворения, когда она вспомнила минувшую ночь. Ночь ничем не сдерживаемой страсти. Джек Тейлор вдохнул в неё жизнь и раскрепостил её. Вселил в неё надежду и уверенность.

Как она сможет оправдаться перед ним? Она убежала от него на рассвете, желая сохранить дистанцию.

Должно быть, Джек сейчас проснулся и пришёл в ярость, обнаружив, что опоздал на рейс. Может быть, ей следовало оставить для него прощальную записку. Но какими словами могла она выразить свои чувства?

Андреа в сердцах захлопнула дверцу холодильника. Удалённость от Джека не приносила большого утешения, поняла она. Он потряс её мир настолько, что она чувствовала, как его чары действуют на неё и через многие мили.

Она вздрогнула, услышав телефонный звонок. До сих пор она сознательно игнорировала четыре сообщения на её автоответчике. Большинство её голливудских подруг чувствовали, что в её замужестве не все благополучно, и пытались выяснить подробности. Но она согласилась с Корбином, что они будут молчать о своих проблемах по возможности до последней минуты.

Вдруг на проводе окажется собственной персоной Корбин, которого интересует вопрос, пришла ли она к благоразумному решению относительно развода? Да, она пришла, но не к такому, какое понравилось бы Корбину. За несколько часов Джек Тейлор успел вырвать её из объятий донжуана с тяжёлой рукой, несколько раз довести до оргазма с помощью ненавязчивых ласк и одновременно вселить в неё изрядную дозу здравого смысла.

План Корбина обернулся против него самого.

Автоответчик принял новый вызов. К удивлению Андреа, это оказалась сестра Корбина.

— Энди? Это снова Линн. Боюсь надоесть, но…

Андреа взяла трубку, отключив автоответчик.

— Привет, я дома.

— Ты вернулась наконец! Я очень беспокоилась!

— Вчера вечером задержали рейс в Сан-Франциско.

— Я слышала по радио о шторме. С тобой все в порядке?

— Лучше быть не может. У тебя какое-то дело ко мне?

— Ты не можешь сегодня к нам заскочить, Энди? Тут есть почта, и у меня много вопросов по той работе, которая после тебя свалилась на меня.

— Тебе следует быть потвёрже с братом. Скажи ему, чтобы он нанял дополнительно служащих.

— Ну, тогда Корбину придётся признать, что ты работала за троих, а он не намерен этого делать.

— Это верно. Когда мне лучше приехать?

— Лучше всего сейчас.

Андреа почувствовала тревогу в голосе золовки, но не стала выяснять причину. Пообещав выехать немедленно, она положила трубку.

Бедняга Линн. Она все ещё пыталась работать на два фронта, совмещать интересы и брата, и невестки. Андреа с трудом верилось, что Линн и Корбин — кровные родственники.

Усадьба Доанесов производила весьма эффектное впечатление, если подъезжать со стороны Баньона к Беверли-Хиллз. За надёжной оградой на просторной лужайке возвышалось огромное здание из камня и стекла, которое одновременно было и жилым домом, и служебным офисом. Построенное в тридцатые годы, здание несколько раз достраивалось и реставрировалось и ныне напоминало крепость.

Было время, когда Андреа в самом деле верила, что это владение пришло из волшебной сказки вместе с самим Корбином. Сейчас, остановив свой блестящий красный «корвет» перед воротами, она почувствовала лишь накат клаустрофобии. Она заставила себя улыбнуться дежурному охраннику, пока неоправданно долго открывались ворота. Весь штат слуг в доме стал относиться к ней заметно холоднее с того момента, как она съехала отсюда. Это обижало, если учесть, насколько она всегда была к ним добра.

• Предыдущая
• 4/16
• Следующая