Двойной удар - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 57
- Предыдущая
- 57/79
- Следующая
Вода была теплая, все-таки лето, хоть и начало. Держа над головой крынку с маслом, я плыл к ближайшему судну. Это был большой насад.
Так как никто кроме меня плавать не умел, пришлось браться за дело лично.
Подплыв с ветреной стороны к судну, я осторожно коснулся влажного борта, о который билась достаточно высокая волна. Ухватившись одной рукой за борт, я подтянулся и осмотрел палубу. Отлично. Пара человек из команды спали на самодельных матрасах. Остальные, включая воинов, расположились на берегу. Как всегда. Часовой прохаживался по корме рядом с масляным светильником. Аккуратно выкрыв крынку, я еще раз выглянул посмотреть где часовой, и осторожно вылил масло на палубу.
Одной крынки было мало, требовалось не меньше трех, поэтому я поплыл обратно к берегу, все три крынки я бы просто не утащил, они своим весом утащили бы меня на дно. Поэтому и пришлось делать несколько рейсов. Вторым я полил палубу второго судна, ушкуя как я успел определить, третью крынку облил борта и палубу третьего судна.
Ну все, затравка для огня готова, дальше уже доделает ветер. Убедившись что все тихо, и моя водная одиссея не замечена вернулся обратно к первому судну, где часовой, кутаясь в плащ, зябко поводя плечами, от реки шла сырость, ходил у правого борта.
Вытащив метательный нож, я прикинул, как буду бросать его, чтобы сбить светильник на палубу. Эти светильники были довольно дорогим шутками. Не на всех они были, но на этом висел. Сделаны они были в виде коробки со стенками из плохого стекла. На ветру огонь горел отлично, так что они пользовались устойчивым спросом. Как пояснил мне Немцов, изготавливали их во Владимире.
Тут произошло то, что я никак не ожидал, часовой по неизвестной причине перешел на левый борт, под которым я и прятался. Причем этот парень наступил в разлитую лужу масла. Дальнейшее было закономерным, короткий вскрик и пытавшийся удержать равновесие часовой летит на палубу. Вот что было дальше, меня удивило, пытаясь удержать равновесие, он взмахнув рукой сбил светильник, отчего тот слетел с держателя и разбился о палубу.
Прозвучал крик заживо сгораемого человека, но и тут часовой меня еще раз удивил. Не переставая кричать, он перевалился через борт и обрушился в воду.
Одновременно с этим сперва одно, потом второе, третье и так далее начали вспыхивать суда. Те, кто спал на палубах, едва успевали выбраться на берег. Зачастую в одном белье.
Я в это время под вопли встревоженных часовых, и стенания владельцев сгораемых судов, за шкирку тащил потерявшего сознание часового. Он камнем шел ко дну, когда я его подхватил, похоже, парень просто не умел плевать.
Оставив часового на берегу, так, чтобы он полулежал по пояс в воде, со стороны может показаться, что он сам выбрался, я направился к своим людям. Они должны были отойти подальше, где рос кустарник у берега.
Сзади уже было светло как днем, крики не смолкали, поэтому я быстро нашел своих, мы вчетвером направились обратно к ушкую. Посмотрим, что завтра будет, справился я с поставленной себе задачей или нет. Вернётся царь в Москву или нет.
- Что там за крик был? - спросил меня Михайлов, это он командовал тройкой воинов, что помогали мне.
- Часовой поскользнулся на масле, что я разбил и сбил светильник.
- Надо же, бывает же такое, - из-за темноты я не видел, но почувствовал как лазутчик, покачав в недоумении головой.
- Простое стечение обстоятельств.
- Он сгорел?
- Нет, успел прыгнуть вводу, только плавать не умел, пришлось самому его вытаскивать, благо он потерял сознание.
- Сильно обгорел?
- Да не, одежду подпалил да бороду. Еще руки. Волдыри были, а так ничего серьезного. Вроде кроме никто кроме него не пострадал, часовые вовремя крик подняли. Ты не видел, сколько судов сгорело.
- Видел штук шесть, на которых огонь перекинулся, потом ушкуйники начали рубить веревки и отходить от берега. Дальше светло было как днем, глаза слепило, но мне кажется половину судов они спасти могли. Точно только завтра узнаем.
- Ну и ладушки.
Ушкуй стоял в протоке скрытой со стороны реки густо растущими ивами, так что мы не опасались, что нас заметят.
Добредя до судна, мы легли спать. Прежде чем отправиться в свою каюту я отдал несколько распоряжений. Нужно будет послать завтра к стояке царя лазутчиков, чтобы осмотрели и определили, пойдут они дальше или нет, и организовать дозоры.
- Тверь показалась, боярин, - сказал Немцов, отвлекая меня от наблюдения за встречным судном.
- Вижу.
- Останавливаться будем?
- Придётся. Экипажу нужен отдых, да еще у нас восемь человек из этих мест. Пусть к родным съездят, проведают. Сам родственников навести, почитай год на родине не был.
В это время приблизился встречный ушкуй. По традиции мы сблизились, чтобы обменяться новостями. Стандартная процедура, для того чтобы узнать что обоих ждет впереди.
- Как? - крикнул встречному судну Федор.
- Чисто. А у вас?
- В дневном переходе выброшенная на берег часть ладьи. Похоже, с топляком столкнулись. Разбойников не встречали, но чужие следы на стоянках видели.
- Ясно, спасибо!
- И вам.
Если течение и скорость слабое, то можно было обменяться несколькими фразами, вот как сейчас, но бывало только и успеешь крикнуть или "чисто" или "бойся".
Мы уже несколько дней находились на территории княжества, которое не входило в протекторат Москвы. Правил там некто Великий князь Тверской Михаил Борисович. Из-за членов своей команды, которые были местными, несмотря на то, что мы спешили, я решил дать отдых своим людям.
С флотилией царя мы разобрались. Мои лазутчики доложили, что погибшие все-таки были, некоторые не успели выбраться на берег, быстро распространившийся огонь перекрыл им дорогу. Единственный выход только в воду, вот шестеро выплыло, двое утонуло. Сгорело шестнадцати судов, обгорело восемь, команды сумели потушить очаги. К вечеру подошла вторая флотилия. Чтобы царь не продолжил дальнейший поход я немного схитрил. Переодел двух мальчишек в обычные штаны и рубахи, и направил их к объединившимся флотилиям. Они стояли на два километра ниже по течению от того места где случилась трагедия.
Задача у диверсантов была простая, ходя от костра к костру, где сидели воины и команды что остались без судов и пускать слух что поход проклят, что дальше уже будут гибнуть люди. Слова мальчишек быстро подхватили, причем именно те, кто потерял имущество на сгоревших судах. Пока со скоростью пожара распространялись слухи, мои лазутчики беспрепятственно вернулись на ушкуй. Противник не знал что такое информационная война. Флотилия стояла еще два дня, потом развернулась и двинулась обратно. В ней оказалось много суеверных.
- Ты местный, так что думай, где лучше поставить судно, причем так чтобы можно было немедленно уйти, - велел я Немцову. Он действительно был местный, и знал порт как свои пять пальцев. Я успел в этом убедиться, когда мы вместо того чтобы переть в лоб против ветра подошли к берегу, где течение подхватило нас и понесло сразу к причалам.
- Это пристань барина Боброва, казначея князя. Тут лучшее место, хоть и дорого по сравнению с другими.
- Нормально, причаливай, - велел я и направился в каюту. Нужно переодеться в выходную одежду. Сейчас на мне была повседневная, для тренировок.
Как только я вошел, Ласка тут же кинулась мне под ноги, ластясь, чуяла, что скоро гулять пойдем, привыкла носиться вокруг стоянок да играть с мальчишками-пушкарями.
Потрепав ее по холке, я быстро переоделся и вышел на палубу.
В это время ушкуй как раз подошел к причалу. На котором нас уже ждал человек хозяина причала. Получить мзду, и узнать, кто прибыл. В отличие от других городов, в Твери проходила регистрация вновь прибывших.
Команда уже была разбита на смены, кто останется на судне кто пойдет отдыхать в ближайшие кабаки. Естественно местные в эти смены не входили. Их отпустили на все пять дней, отсыпав меди и серебра, чтобы поддержать семьи.
- Предыдущая
- 57/79
- Следующая
