Двойной удар - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 21
- Предыдущая
- 21/79
- Следующая
- Добрый день Олег, проходи, присаживайся. Не разделишь ли ты мою трапезу?
- Почему нет?
Пока шел обед, на деловые темы мы не общались, так пара анекдотов с моей стороны, для поддержания, и несколько сказаний и слухов из города со стороны торговца. Через некоторое время я понял к чему он ведет. Преинтересные сведенья мне поведал торговец. Оказалось начальник стражи, затаивший обиду, по слухам в узких кругах, решил отомстить мне. Правда, как, никто не знает. Но это еще не все, была другая группировка, метившая на высокий пост начальника стражи. По личному предположению торговца, они хотят убрать его моими руками. А что, пришлый же. Если что, исчезнет, никто и не вспомнит. После некоторого размышления, я пришел к тому же выводу. Конечно сведенья отрывочные, но умный - да поймет. Догадайтесь, кто возглавляет противоположную группировку? Мой хороший знакомый главный советник хана. Эта должность вполне жирная и охотников среди местных благородных на это место много, но начальник стражи ходит у хана в любимчиках, вот советник и решил убрать его моими руками.
"Нужно ждать неприятностей в ближайшее время", - подумал я.
После обеда, мы приступили к делу, пора заняться тем, для чего я и прибыл в старую столицу. Мне нужны боевые холопы, и не сломавшиеся в рабстве, а вполне себе злые на всех и вся. Какие мне нужны воины я и сам сделаю, главное чтобы они были не сломленные, а то подведут в нужный момент.
Когда мы с Агабек-оглы встали, чтобы идти к загонам, где как скот и содержались рабы, в комнату тихой тенью проник один из слуг, и быстро подойдя к торговцу, стал что-то шептать ему на ухо. Судя по тому как они оба изредка бросали на меня взгляды, речь шла именно обо мне. Или касалось моей особы.
Что-то ответив слуге, Агабек-оглы, хлопнул в ладоши, и сказал мне:
- Все готово. Можем идти выбирать. Вы, кстати, не отказываетесь от нашего соглашения?
- Нет, меня все устроило. Всю сумму я внесу в один договор.
- Хорошо. У меня все готово, мои люди ждут за городом.
Мы вышли из шатра с другой стороны, отсюда не видно было повозки с Силантием и греком, и направились к именным загонам, около которых ходили зрители и покупатели. Каждый загон кому-то принадлежал. Например, Агабек-оглы, владел восьмью загонами. По его словам бывало, он продавал за один сезон до полутора тысяч невольников, а таких торговцев в Кырыме было за сотню. Причем у него было загоны и в Кафе.
Пройдя два загона, что ему принадлежали, мы остановились у третьего. Тут была самая многочисленная охрана из надсмотрщиков, я бы даже сказал элита из его воинов, и меньше всего покупателей.
- Открывайте, - кивнул он старшему охраны.
Двери из досок не давали возможности увидеть, что происходит в загоне, но жерди по бокам, с достаточно широкими проёмами, чтобы покупатели могли визуально осмотреть рабов перед покупкой, давали возможность рассмотреть людскую массу. Судя по металлическому звону, еще и в цепях. Хотя в чем еще должны быть бунтовщики?
Как только ворота распахнулись, мы с торговцем смело вошли в загон. Он мог вместить в себя до сотни человек, сейчас же тут было около пятидесяти, или чуть меньше. Наша смелость обуславливалась не опасностью нападения, а вонью, что царила в загоне. Невольники испражнялись прямо под себя, никаких средств гигиены, вроде общего парашного ведра не было. Зачем? Если есть рабы чтобы убрать.
- Это все что есть по вашему заказу. Сами понимаете, что воины редко попадают в плен, в основном у нас крестьяне и горожане, - широко взмахнув рукой показывая на зашевелившихся рабов, произнес торговец. Говорил он на ногайском, не по-русски. Ответил я так же.
Многие невольники уже определили кто я, сообразили что русич, некоторые поднимали головы, с надеждой взирая на меня.
- Главное что хоть они есть… - пробормотал я: - Дальше дорогой Агабек-оглы, я пообщаюсь сам.
- Хорошо, мой начальник охраны и пара его человек останутся с тобой, на всякий случай, а я подожду с наружи.
Как только ворота закрылись за торговцем, впустив загон троих надсмотрщиков замерших у ворот, я повернулся к невольникам и, прокашлявшись, в горле вдруг запершило, громко стал говорить:
- Я боярин Великого Новгорода Олег Красновский. Выкупился из плена, возвращаюсь к себе домой. Перед возвращением на родину, на которой не был уже давно, решил подобрать себе боевых холопов. Приму только тех, кто не ударит мне в спину, предателей не терплю, не прощаю и всегда уничтожаю. Мне нужны два десятка воинов умеющих держать строй. Десяток лучников, и пять лазутчиков. Кто знает огненный бой, тоже нужны. Врать насчет умений не советую, будут проверки. Дальше, как я уже говорил мне нужны преданные воины, потому как возвращусь чтобы отомстить. В общем, придётся убивать своих, русских. Но не простого христианина, а предателя, сдавшего нехристям новгородскую малую дружину, из-за чего попал в плен мой отец, главный воевода Великого Новгорода боярин Кузьма Михайлович Красновский и многие его воины, не павшие на боле боя из-за предательства. Поэтому я спрашиваю, кто пойдет под мою руку? Обещаю заботиться о своих людях и быть справедливым. После свершения возмездия вы получаете свободу, кто захочет, может остаться под моей рукой. На раздумья у вас шестьдесят ударов сердца.
Я отошел в сторону, где был приток свежего воздуха и, замер, дыша через рот.
Долго мне стоять не дали. Секунд десять. У них действительно не было выбора, а тут хоть какая альтернатива выжить и вернуться домой. Можно сказать лучик надежды, и этим лучиком был я.
- Мы согласны боярин, - гремя цепями, встал кряжистый мужик, с бородой, подпаленной с одной стороны огнем.
- Все?
- Все, но нескольким бы я не доверился, гнилые людишки. Предать может и не предадут, но сбегут в любом удобном случае.
Несколько невольников взвыли, видимо поняв, что о них идет речь.
- Вы кто?
- Полусотник Глеб Ветров, вторая сотня рязанской дружины. Попал в плен прошлым летом при отражении набега, в беспамятстве, - по-военному четко ответил он.
- Хорошо, пока временно, назначаю тебя главным над моими холопами. Подбери десятников для двух десятков строевых воинов, для лучников и лазутчиков. Вас под конвоем отведут в портовый город Кафе, там моей корабль. Дальше отправимся на Русь.
- Нас много, - тихо сказал полусотник.
- У меня еще два корабля зафрахтованы, всех возьмем… Освободите его, - велел я надсмотрщикам ткнув пальцем в Ветрова.
- Оплаты не было, - напомнил начальник охраны.
- Мне нужно убедиться, что он тот, кто мне нужен. Снимите.
Когда кувалдочкой и зубилом сбивали кандалы с Ветрова, ко мне попытался кинуться один из невольников, из тех, кого полусотник забраковал, но запутавшись в цепях, упал на грязную солому. Среди этих изгоев уже образовалось пустое место, воины смотрели на них с презрением, видимо было за что.
- Боярин, я был личным холопом Красновских, я их всех знаю. Возьми меня, - отчаянно крикнул он.
- А вот и угроза разоблачения, - не понижая голос, хмыкнул я, развернувшись к нему: - Внимание всем. Чтобы не было недопонимания, я отвечу сразу. Боярин Красновский и его сын Олег погибли. Сам Кузьма Михайлович перед смертью принял меня в семью, дав наказ отомстить за род. Он не завещал мне земли и дома, только месть, и я выполню его просьбу, чтобы мне этого не стоило. Попросил отомстить от имени своего погибшего сына новика, имя которого я и ношу в данный момент. Это пока все.
Воины кивнули принимая мои слова, данное слово надо выполнять, и они вполне понимали о чем я.
Полусотник смерив тяжелым взглядом, крикуна, сказал:
- Ненадежный.
Мне этого хватило, и завопившего раба надсмотрщики утащили в другой загон. Я всех предупредил, что мне нужны те, кто не подведет в трудную минуту. Этот-то откуда тут взялся, для количества что ли? Хотя четкие рамки для торговца я не ставил, видимо собрали всех, кто сейчас есть. Основной поток ушел на каменоломни и на турецкие галеры.
- Предыдущая
- 21/79
- Следующая
