Бесконечный матч - Лобановский Валерий - Страница 37

• Предыдущая
• 37/60
• Следующая

Олег Блохин – история киевского «Динамо» и советского футбола, и я не могу не присоединиться ко всем добрым словам, сказанным в его адрес в разные годы.

Исключительно одаренный спортсмен, который рано понял, благодаря воспитанию, видимо (вырос Олег в спортивной семье), что просто талант – это даже не полдела. Работает не за страх, а за совесть. Может ворчать по-стариковски, сетовать на непомерные нагрузки, через два дня на третий заявлять: «Все, больше не могу, ухожу, так можно инвалидом стать», но продолжает работать. Не из-под палки, а с полным сознанием того, что каждая тренировочная минута с лихвой окупается возможностью постоянно быть в форме и быть готовым к серьезной игре.

В последние годы, когда он остался последним из тех, с которыми мы в 1974 году начинали, его довольно трудно было убедить, что принципы наши, несмотря на ход времени, остались неизменными. И один из них – одинаковое отношение ко всем, отсутствие привилегий в виде щадящего режима, послаблений в тренировках, создания особых условий. Возможно, это жестоко, но речь идет о команде, являющейся единым целым, и во главу угла должна быть поставлена справедливость.

Мы с Блохиным довольно часто спорим. Узнающие об этих спорах из «достоверных источников» люди пытаются выдать разногласия по некоторым профессиональным вопросам (вполне, полагаю, естественные для людей, почти полтора десятка лет работающих вместе и досконально изучивших друг друга) за конфликты, в которых тренер, пользуясь своей властью, угнетает игрока.

Бывает, споры наши проходят на довольно высоких тонах, расходимся мы злыми друг на друга, но, хочется верить, никогда не перейдем той грани, за которой начинается вражда.

Постоянная тень недовольства на его лице не нравится зрителям. Это их дело. Чем вызвано это недовольство в каждой конкретной ситуации, не знаю. Возможно, это злость на самого себя, когда не удалось что-то задуманное, возможно, обида на партнеров, не давших, по его мнению, точную передачу в нужный момент или не забивших из выгодного положения, возможно, гнев на тренеров, чем-то рассердивших его в перерыве, возможно, реакция на несправедливый свист с трибун… Но знаю. А может быть, причиной недовольства становится все в комплексе.

Партнеры, особенно те, которые не знакомы с манерой поведения Олега, искренне обижаются на него за постоянное проявление недовольства. И их тоже можно понять, поскольку со своей позиции они видят за этим высокомерное к ним отношение, подчеркивание разницы в возрасте, опыте и игровом мастерстве.

Олег Блохин – форвард, вне всякого сомнения, очень высокого международного класса, игровая стабильность его поражает, беззаветное служение футболу – пример для остальных, а уж о многочисленных принадлежащих ему рекордах и говорить не приходится.

Он строго последователен в выполнении главной своей цели – забивать голы. Триста с лишним возникли не из воздуха. За каждым – адский труд на тренировках, полнейшая самоотдача в матчах, многолетний спартанский образ жизни.

В киевском «Динамо» не принято выделять отдельных игроков. Все в игре делает команда, за все ответственна одна. Пожалуй, лишь один раз я отступил от этого правила, публично на пресс-конференции назвав фамилию футболиста, исключительно проведшего матч. Было это в Киеве в конце 1986 года, когда в ответной встрече /в финала розыгрыша Кубка европейских чемпионов мы принимали шотландский «Селтик». Это не самая лучшая игра нашей команды, претензии к ней были, но не конкретные, касающиеся отдельных игроков, а в плане реализации коллективного мастерства, ведь образ игры создает вся команда. Но я не мог не выделить Блохина – как личность, как спортсмена. Ему в тот день исполнилось 34 года, а действовал он на поле словно десять лет назад – образец, на мой взгляд, того, как надо служить футболу, делу, зрителям.

…Почему я рассказал об этих футболистах, а не о других, с которыми работал (всего их было больше ста, входивших в основные составы «Днепра» и киевского «Динамо» с 1969 по 1987 год)?

Все они – заслуженные мастера спорта, все (кроме Михайлова) выступали в сборной СССР. Но самое главное для меня то, что благодаря именно этим игрокам я могу считать себя тренером.

Г-м… Может быть, составить из них символическую сборную киевского «Динамо» последних четырнадцати лет? Нет, пожалуй, предоставлю эту возможность читателю – выбирать из хороших и очень хороших футболистов.

Иногда хочется бросить все и пойти работать библиотекарем. Вычитал где-то, что ученые исследовали зависимость стрессов в жизни человека от рода его деятельности, и выяснилось, что профессия библиотекаря – наименее опасная (но девятибалльной оценочной системе она в конце таблицы – 2,0). Футбольные же тренеры входят в «лидирующую группу» вместе с шахтерами, полицейскими, журналистами, рабочими-машиностроителями и пилотами гражданской авиации. Это – выводы английских ученых. Их западногерманские коллеги вообще считают профессию футбольного тренера одной из самых опасных для здоровья. При обследовании 32 тренеров во время матчей на кардиограммах большинства из них были обнаружены серьезные отклонения от нормы. Пульс достигал 150 ударов в минуту, у некоторых – даже 190, что граничит с сердечным приступом.

Знаю по себе: бывают игры, когда пробавляешься у сидящего на скамейке врача валокордином и валидолом, но все равно руки по истечении полутора часов дрожат, мокрые. Эмоции обычно стараюсь держать при себе. Это привело к «эффекту маятника»: раскачиваюсь взад-вперед. Однажды в Ереване, там козырек плексигласовый над скамейкой запасных, кто-то бросил камень с трибуны, я в этот момент качнулся – и камень угодил мне в голову. Олег Базилевич в перерыве, когда доктор ликвидировал последствия травмы, заметил: «Говорил же я тебе: раскачивайся не взад-вперед, а слева направо».

Про суперматчи я не говорю. В Мексике в 1986 году на исходе игры с бельгийцами сердце прихватило так, что я, по свидетельству сидевшего рядом Юрия Морозова, на мгновение «отключился».

Накануне чемпионата страны 1967 года прочитал в одной из украинских газет следующие высказывания В. А. Маслова: «Футбол с каждым годом становится строже. Сегодня он не прощает и минутной расслабленности не только отдельным игрокам, но и целым командам.

Помня об этом, мы весь подготовительный период старались забыть о своих высоких титулах (годом раньше киевское «Динамо» выиграло и чемпионат, и Кубок СССР – В. Л.). Дается это нелегко. Даже иным зрелым людям порой трудно отказаться от мысли о своей исключительности. А здесь парни по 20–25 лет. Но давать соперникам в новом сезоне такую фору, как излишняя уверенность в собственных силах, мы не намерены.

В свое время киевское «Динамо» во многом проигрывало по сравнению с московскими клубами именно из-за недостатка серьезного, делового отношения футболистов к своим обязанностям. Я профессиональный тренер, и меня это не устраивало с первого дня прихода в команду. Почему молодой человек, вышедший на футбольное поле по велению страсти, вдруг начинает искать в футболе легкой жизни? Почему он представляет себе чемпионат страны как прогулку по солнечной лужайке под гром аплодисментов, почему ему мерещится собственная фамилия, набранная жирным шрифтом в газете? Такому молодому человеку ничего не стоит опоздать на тренировку, отказаться от тяжелой поездки, обмануть тренера.

Были подобные игроки и в киевском «Динамо». Сейчас таких у нас нет. Но рецидивы превратно понятого любительства случаются. Бурная похвала болельщиков и малопрофессиональные восторги прессы иногда прямо-таки оглушают некоторых наших футболистов. Расслабленные сознанием собственной значимости, такие ребята вскоре получают по носу от волевых, собранных соперников и лишь тогда возвращаются в жесткую колею настоящей работы.

Профессиональное отношение к футболу – это не жажда повышенных гонораров. Это прежде всего увлеченность делом, которому себя посвящаешь. Требования современного футбола таковы, что игрок, отдыхающий среди сезона в свой свободный день, должен хорошенько думать, как это делать. Исключаются всякие лежания на пляже под солнцем, длительные походы за грибами и прочие, казалось бы, невинные развлечения. Выйти из строя хотя бы частично, хотя бы на день – это значит уже отстать. Тот, кто этого не понимает, рискует в ближайшем будущем вообще выбыть из игры».

• Предыдущая
• 37/60
• Следующая