Бесконечный матч - Лобановский Валерий - Страница 34

• Предыдущая
• 34/60
• Следующая

Владимир Бессонов – один из немногих футболистов в стране, амплуа которого никто не знает. Ничуть не преувеличиваю: он способен сыграть на любом месте с одинаковой отдачей, с одинаковой надежностью, при одинаковом коэффициенте полезного действия. Для него не составляет труда менять позиции по ходу игры, не требуется времени для «притирки» на новом месте и налаживания новых связей с партнерами.

По числу сыгранных матчей в сборной Бессонов занимает среди киевских динамовцев всех поколений второе место после Блохина – к январю 1988 года принял участие в 66 встречах национальной команды, выступил на двух чемпионатах мира.

Мне иногда говорят, что я слишком суров по отношению к Бессонову. Сам Бессонов, кстати, так не считает. Я убежден и делаю все, чтобы футболисты, с которыми работаю, прониклись этим убеждением: независимо от уровня мастерства игрок не может показать на поле все, на что способен, если не готов к матчу физически. И моя задача заключается в том, чтобы футболисты были отлично подготовлены.

Александр Заваров боялся браться за серьезную работу, хотел этого, но боялся и не верил, что ему предоставляется возможность для осуществления, быть может, последней попытки вернуться в настоящий футбол. Он вполне мог безбедно, не особенно напрягаясь, докоротать свой век в первой или даже второй лиге, живя только днем сегодняшним, но, видимо, воспоминания о том времени, когда он блистал на поле, жгли ему душу, и он рискнул, собрав в кулак всю волю.

Все, кто видел Заварова в молодые его годы, в частности на юниорском чемпионате мира 1979 года в Токио, прочили ему весьма перспективное будущее. Он играл совсем не хуже, чем выделявшийся тогда в составе чемпионов мира аргентинец Диего Марадона.

«Зачем вы его берете?» – недоумевали многие, когда Заварова пригласили в киевское «Динамо».

Действительно, зачем? У пас не воспитательная организация, а команда, постоянно ставящая перед собой серьезные задачи. Заварова не пригласили бы в киевское «Динамо», если бы предварительный разговор не показал, насколько велико его желание переменить образ жизни и играть, играть в футбол, который он безумно любит.

Возможно, для самого Заварова было даже неплохо, что первые два сезона его пребывания в команде она выступала в чемпионате неважно – седьмое и десятое место. Он загорелся большими целями киевского «Динамо», вставал на ноги вместе с ним, втянулся в жесточайший режим нашей работы, не всегда ему удавалось то, на что он был способен, но в стремлении покончить с неудачами нельзя было отказать ни ему, ни его новым партнерам, которые с уважением восприняли игру невысокого, подвижного и боевитого парня.

Один футболист, оговорюсь еще раз, погоды не сделает, но в том, как плохо команде на поле без Заварова, мы убеждались не раз. Особенно в 1987 году, когда в середине лета получив – даже не получив, а приобретя (соперников в момент его передачи рядом не было), – травму в матче с ЦСКА, он практически до конца сезона так и не смог вылечиться.

Заводила, непременный участник всех возникающих на поле коалиций, хитрющий до невозможности, лучший дриблер в нашем футболе – он привнес в игру киевского «Динамо» новые штрихи, обогатившие, безусловно, команду.

Совершенство его обводки, которой, надо заметить, он никогда не злоупотребляет, разумно балансируя на грани целесообразности, позволило нам разнообразить атакующие действия. При срыве атаки он не несется как угорелый назад, зная, что его зона надежно подстрахована, но и не плетется на полусогнутых. При возвращении он старается занять такую позицию, которая позволила бы ему без промедления завязать новую атаку, ходы которой в его хитрющей головке, будьте уверены, уже просчитаны. Удивительное сочетание возможностей индивидуальной игры с коллективными действиями, которым Заваров подчиняется полностью.

Уровень стабильности его может быть гораздо выше. Отдельные яркие выступления Заварова в ряде незабываемых матчей: в Париже, например, осенью 1986 года, когда «Парк де Пренс» рукоплескал ему, а Деттмар Крамер, специалист из ФРГ, спросил после матча: «Где вам удалось найти такого парня? Я видел его в Мексике, он и тогда был силен, а сейчас– слов нет!»; в Глазго против «Селтика», когда ему удавалось все, что он задумывал; в финальном матче с «Атлетико», в финальном матче с минским «Динамо», – лишь подтверждают его незаурядные возможности.

Несправедливо было бы требовать от Заварова на одном – высочайшем – уровне проводить все встречи, это невозможно, но подобраться вплотную к вершинам стабильности он в состоянии.

Гнев, бывает, застилает ему глаза, и он способен поддаться на провокацию соперников, нещадно лупящих по ногам, цепляющих, толкающих, бьющих под дых исподтишка, и ответить открытым ударом. Тут же он поднимает обе руки вверх: «Виноват», а мне приходится задумываться над тем, кем бы его заменить, потому что именно перед этим матчем мы уславливались о необходимости терпеть и ни в коем случае не отвечать провокаторам, ставящим цель вынести из равновесия наиболее предрасположенного к этому футболиста.

Заваров – один из немногих наших игроков, публично признавшихся в 1987 году, что, посмотрев в зеркало, увидели себя с задранным кверху носом.

Я уже перестал подробно отвечать на реплики относительно того, что в киевском «Динамо» сознательно губятся индивидуальности. Я говорю только слово: «Заваров».

Профессиональный образ мышления, беспредельная верность футболу позволили Василию Рацу не только долгое время дожидаться своего часа в киевском «Динамо», честно работая в дубле и лишь время от времени появляясь в основном составе, но и дождаться его, стать одним из самых стабильных в команде игроков, выступать почти без замен во всех матчах, добиться права играть в сборной.

Закарпатский парень, с детства привыкший трудиться, он не роптал, когда его «выдерживали» в резерве, потому что полагал: раз его не ставят, значит, он не готов еще как следует, и с достойным подражания упорством продолжал постигать игру. Я не раз видел, как после тренировки дубля, в которой он участвовал, Рац, наскоро сполоснувшись в душе, наблюдал на базе за работой основного состава. Он не стеснялся задавать вопросы, оговариваясь при этом: «Извините, может быть, я говорю чушь, но мне непонятно…» Пытливость еще никому вреда не приносила.

Признаюсь, поначалу он не показался мне. Возможно, такое впечатление было продиктовано весьма высокими критериями, которыми я руководствуюсь в работе. Рад, что Рац сумел изменить мое отношение к нему.

Выдержанный, проклинающий себя за каждую не ошибку даже, а неточность, Василий выглядит одноплановым игроком, способным лишь на игру «по желобку», полезную, но однообразную, надежную, по без выдумки. Обманчивое впечатление. Он высокотехничен в заключительной стадии атаки, грамотен в современной игре в позиции левого крайнего защитника, ему уже не надо объяснять тонкостей при взаимостраховке и взаимозаменяемости, он готов к неожиданному для соперников завершению коллективных действий партнеров. Рац некоторым образом напоминает мне Колотова, но с несколько более узким игровым диапазоном.

К Ивану Яремчуку в первые дни пребывания этого «малыша» в команде мы присматривались как к маленькому чуду, неизвестно откуда свалившемуся на нас. Он сразу повел себя так, будто не в 23 года появился у нас, а по крайней мере лет с 17–18, и играет уже давно. Причем такое поведение совсем не свидетельствовало о наглости или развязности в отношениях с новыми знакомцами, не было и намека на панибратство и самоуверенность. Просто новичок органически влился в коллектив и стал в нем вместе с другими хозяином. Редкое довольно явление.

Впрочем, Яремчук вообще из разряда редких для нашего футбола явлений. Все его вроде видели в Черкассах, киевском СКА – ничего, говорили, парнишка, но не выше среднего. Мы пригласили его «попробоваться» в киевском «Динамо». «Не возражаю против проб и смотрин, – сказал он. – Только я хочу играть сразу и уверен, что играть буду».

• Предыдущая
• 34/60
• Следующая