Цари. Романовы. История династии - Радзинский Эдвард Станиславович - Страница 59

– Le voila, – насмешливо сказал генерал Бенигсен и показал рукой на ширмы. И гвардейцы выволокли оттуда несчастного государя.

Как бывает с деспотами, он сразу стал жалок и беспомощен. Маленький, курносый, в белых кальсонах, в ночной рубашке с длинными рукавами, он был похож на испуганного мальчика. И тогда вся пьяная толпа набросились на Павла… Он то неумело отбивался и просил пощады, то молил, чтоб дали время прочесть перед смертью молитву, то угрожал…

И, разгоряченный вином граф Николай Зубов, громадный, похожий на мясника, ударил со всей силы государя всея Руси в висок – углом массивной золотой табакерки. Павел упал на пол.

После чего генералы дали офицерам закончить дело. Братья Зубовы и Бенигсен торопливо покинули спальню. По одной из версий, француз – камердинер Платона Зубова сел на живот государя всея Руси. И двадцатилетний гвардеец-семеновец Яков Скарятин снял с себя офицерский шарф. И этим шарфом задушил самодержца Всероссийского.

По другой версии, «теснясь один на другого», императора душили всем скопом. А потом пьяные издевались над трупом – пинали сапогами бездыханное тело деда нашего героя.

И несчастному, задыхавшемуся от слез Александру пришлось объявить:

– Батюшка скончался апоплексическим ударом, все будет как при бабушке.

И со всех сторон – победный крик гвардейцев: «Ура!»

Павла нарядили в гвардейский мундир, треугольную шляпу надвинули на лицо, чтобы скрыть постыдный синяк от удара табакеркой. И только тогда позволили проститься с мужем «жалобно рыдавшей императрице». Она «упала на тело императора и обняла его». Но все тот же генерал Бенигсен весьма решительно попросил ее «не затягивать сцены прощанья, которая может повредить драгоценному здоровью Вашего Величества».

Как и в случае с убитым Петром III, объявлено было, что император скоропостижно и мирно скончался. Тело императора выставили в Михайловском замке – для прощания. Но как писала мадам де Сталь: «В России все – секрет, но ничего не тайна». И петербургское общество ринулось поглядеть на скоропостижно умершего. Но тело выставили умело. Греч вспоминал: «Я раз десять ходил в Михайловский замок и смог увидеть только подошвы его ботфорт и поля широкой шляпы, надвинутой ему на лоб. Едва войдешь в дверь, указывали на другую: «Извольте проходить!»

Вот так дядя нашего героя, будущий победитель Наполеона, стал императором Александром I.

Новый император не посмел тронуть гвардейцев-цареубийц.

И гвардеец Скарятин, играя в карты, вешал свой офицерский шарф на спинку стула, и все гадали: тот ли это шарф, которым удушили отца нового императора. Генерал Бенигсен стал одним из командующих армией в войне с Наполеоном. И когда Александр будет клеймить Наполеона «кровожадным чудовищем», Бонапарт насмешливо напомнит царю о «подвигах его полководца в спальне его отца».

Имя зверски убитого Павла I было окружено легендами в романовской семье… В Гатчине, любимом дворце Павла I, была комната с забитой дверью.

Там хранилась кровать из Михайловского замка – с одеялами и подушками, окрашенными кровью Павла. И слуги утверждали, что не раз видели по ночам призрак убиенного императора, бродивший по парадным залам Гатчинского дворца. Призрак этот будто бы всегда появлялся перед роковыми событиями.

Маленький Александр, приезжая в великолепный Гатчинский дворец, мечтал увидеть призрак своего деда. И сестра последнего царя Николая II Ольга рассказывает в воспоминаниях, как они в детстве ночью бродили с Ники по гатчинскому дворцу, надеясь и боясь увидеть неприкаянную тень.

И отец нашего героя, великий князь Николай Павлович, в самый страшный свой день будто бы видел этот призрак.

У убиенного императора Павла III было четверо сыновей.

Двое старших – погодки: Александр и Константин. И двое младших:

Николай (отец нашего героя) и Михаил.

В отличие от отца, маленького курносого Павла, Александр и Николай были атлеты – красавцы с медальными лицами. И в дальнейшем высокие красавцы-мужчины будут рождаться в романовской семье. Это жена Павла, плодовитая принцесса Вюртембергская, родившая Павлу восемь детей, принесла в романовскую семью красоту и стать Вюртембергской породы.

Между старшими и младшими братьями были почти два десятилетия разницы и пропасть в образовании.

Старших – Александра и Константина – Великая Екатерина отобрала у сына Павла. «Лучшая из бабушек» с младенчества руководила их образованием – сама придумала для них забавную азбуку, писала им сказки, проектировала «одежду, полезную для здоровья».

Даже воспитание детей Екатерина умело превратила в политический проект. Внуку Александру она мечтала передать престол вместо ненавистного сына Павла, Константину предназначала стать императором возрожденной Византии со столицей Константинополем (отсюда его имя!), которую задумала отвоевать у Турции. Россия и освобожденные балканские славяне должны были создать величайшую в мире – славянскую империю. Но свой проект великий политик осуществить не успела – императрицу хватил удар.

Однако убийство гвардейцами ненавистного ей Павла I посмертно осуществило мечту «лучшей из бабушек» – любимый внук вступил на престол и стал императором Александром I. И судьба уготовила Александру I победу над Наполеоном и всемирную славу.

Но чем старше становился победитель Наполеона, тем больше впадал в некую черную меланхолию. Убийство отца, участие в заговоре мучили. В 1819 году он прямо сказал брату Константину: «Должен сказать тебе, я устал и не в силах сносить тягость правителя». Это означало, что Константин (следующий по старшинству) должен был принять корону.

Константин любил убитого отца. Он был похож на Павла – такой же курносый с большими голубыми глазами. И был так же необуздан, горяч в гневе. Никогда не мог он забыть той мартовской ночи. Сразу после убийства императора в комнату Константина пришел вчерашний любовник его бабки, князь Платон Зубов. Константин спал, но Зубов грубо сдернул с него одеяло и, ничего не объясняя, заставил одеться. Константин решил, что его ведут убивать. Но его увезли из Михайловского замка в Зимний дворец, где заговорщики объявили его брата Александра императором.

Константин сказал тогда (конногвардейцу Саблукову): «Брат мой может идти царствовать, коли ему нравится. Но, если бы престол должен был перейти ко мне, я отказался бы!».

Престол, покрытый отцовской кровью, ужасал его. И потому на предложение брата Константин тотчас ответил, что готов «просить у него место второго камердинера… только бы не быть царем на троне!» И торопливо написал официальное отречение: «Не чувствую в себе ни тех дарований, ни тех сил, ни того духа…» и т. д.

Следующим по старшинству братом был Николай, отец нашего героя. Николай благоговел перед императором – победителем Наполеона и почитал Константина. В честь старших братьев он и назвал своих сыновей Александром и Константином.

Но Николая не готовили к трону. Его учили только военной муштре, и он преуспел в ней. Николая считали солдафоном в большой романовской семье. И, что куда опаснее, солдафоном считала его и могущественная гвардия.

В гвардии служили тогда многие столичные интеллектуалы и презирать «солдафона Николая» было модно. Так что император Александр понимал, как опасен престол для Николая.

Но выхода не было, и император Александр I отправился к отцу нашего героя. Царь не стал дискутировать, просто объявил младшему брату свою волю: в случае его смерти престол должен перейти к нему – Николаю.

Но император добавил: «Впрочем, это может случиться гораздо ранее. Я все чаще думаю сложить с себя обязанности и удалиться от мира. Европа нуждается в монархах молодых – в расцвете сил и энергии, а я уже не тот».