Виконт-бродяга - Чейз Лоретта - Страница 12

— Ну и где эти ваши одарённости? Полагаю, где-то здесь, иначе бы вы не изводили меня по этому поводу.

— В коридоре перед кабинетом вашего сиятельства. Если вы будете так добры и позвоните, когда сочтёте удобным, я запущу к вам первого кандидата.

— Нет, — отрезал наниматель, вихрем проносясь через зал. — Я посмотрю их всех сразу.

По прошествии получаса с этим неприятным делом было наконец покончено — виконт одобрил одного из кандидатов, чьё безмятежное выражение лица обещало некоторую передышку после траурного вида Хилла. Лорд Рэнд ещё больше приободрился несколько часов спустя, когда Блэквуд (так звали нового камердинера), сопровождая хозяина в личные покои, поделился, что лишь недавно был списан из армии домой.

— Солдат, — проговорил лорд Рэнд, улыбнувшись впервые с тех пор, как попал в этот дом. — Откуда?

— Пиренеи, милорд. Схлопотал пулю в ногу и стал непригоден для дальнейшей службы, так что пришлось взяться за прежнюю работу.

Так и вышло, что пока они обменивались историями: один о Старом Свете, а другой — о Новом, лорд Рэнд позабыл большую часть своих возражений против того, чтобы кто-то копался в его вещах, и выдал одно-единственное безобидное ругательство, когда камердинер извлёк его одежду для ужина.

— Будь оно всё проклято, — пробормотал его сиятельство. — А я уж было позабыл, в какие наряды приходится облачаться к ужину. Со стариком только так. Можешь поставить целый полк на его шейный платок, и чёртова штука даже не помнётся. Не осмелится.

— Любит во всём порядок, а, милорд? — спросил камердинер, собирая разбросанные повсюду вещи хозяина.

— И всю свою жизнь так и не может понять, как же умудрился произвести на свет такого грубого, распущенного сына.

— Простите мне столь вольные речи, милорд, но должен не согласиться с этим мнением. Для человека простых вкусов, вроде меня, одно удовольствие служить джентльмену, которому не требуется подкладок, корсетов и прочих ухищрений, чтобы выглядеть как надо.

То, что он выглядел как надо, и даже лучше, чем вообще когда-либо в жизни, мало утешало лорда Рэнда, когда он некоторое время спустя терпеливо сносил бурные восторги матери и холодный приём отца.

А стоило беседе за ужином свернуть на тему его семейных обязанностей, и в частности необходимости жениться, как шейный платок виконта вдруг стал невыносимо тесным.

— Леди Джулия очень мила, — проговорила его матушка и пояснила: — Младшая дочь Рейлфорта.

— И глупа как пробка, — добавил лорд Сент-Дениз.

— Мисс Милбейнк не глупа, Фредерик. Она очень умная, даже, говорят, слишком.

— Синий чулок. Хуже — настоящая зануда. Судя по тому, что я слышал, семья хочет выдать девицу за одного из тех неудачников, что мнят себя поэтами.

Лорд Рэнд с трудом подавил в себе раздражение, но тем не менее, когда он заговорил, в голосе его прозвучал вызов:

— Осмелюсь предположить, милорд, что у вас уже есть кто-то особенный на уме.

— Нет, — ответил граф, не поднимая взгляда от своей тарелки.

— Нет? — с некоторым изумлением отозвался сын.

— Но, Фредерик, что ты скажешь о мисс?..

— Нет, — повторил граф. — Это не наше дело, Летиция. Парень вполне способен сам подыскать себе жену.

— Да, разумеется, — согласилась леди Сент-Дениз, с виноватым видом повернувшись к сыну. — Мне никогда и в голову не приходило, будто это не так, дорогой. Просто ты так мало вращаешься в обществе…

— Не вращается совсем, — перебил её муж.

— Ну да, дорогой, в этом-то всё и дело. Если он не бывает в обществе, как же тогда сможет найти достойную девушку?

— Возможно, матушка, мне придётся написать объявление и попросить секретаря просмотреть кандидаток на эту должность. С камердинером вышло неплохо.

— Ох, Макс! — Графиня выглядела ошеломлённой.

— Взял камердинера, правда? Я заметил, что ты выглядишь приличнее, чем обычно.

— Но, Фредерик, он же не может искать жену по объявлению, словно прислугу. Что подумают люди?

— Откуда мне знать? Никто из нашего круга так ещё не делал.

— О, Фредерик, думаю, ты смеёшься надо мной. И ты тоже, Макс. Вы злобные создания. — Графиня снисходительно улыбнулась и вновь обратила свое внимание на поданные яства.

Сбитый с толку столь несвойственным для отца поведением, виконт едва мог сосредоточиться на еде.

Ни разу за все двадцать восемь лет Макс Демоуэри не видел, чтобы его родитель выказывал хоть какую-то веру в здравый смысл своего младшего сына.

Отец обладал столь же высоким и крепким телосложением, как и все Демоуэри. Однако выражение его лица было более высокомерным и грозным, в чертах виднелось нечто орлиное, а зрелые года добавили благородной седины густым волосам. Всё это, да ещё около стоуна[20] лишнего веса, придавало его фигуре внушительность, по сути, делая похожим на человека, привыкшего повелевать. Унаследовав титул ещё на заре жизни, граф Сент-Дениз и в самом деле привык раздавать приказы. Голос его гремел в палате лордов, где граф с впечатляющим постоянством перечислял промахи своих коллег. Тот же самый голос столь же громогласно оглашал его собственное поместье. Старик, как часто жаловался Макс, просто отказывался замечать, что его дети уже не в том возрасте, чтобы водить их на помочах.

Лорд Сент-Дениз не позволил старшему сыну принять сан, хотя это не только отвечало желаниям самого Перси, но и, по всеобщему мнению, более всего подходило ему. А ещё граф попытался выбрать мужа для дочери.

К счастью, в отличие от Перси, Луиза не унаследовала от матери её кротости. Она отказалась подчиниться. Под угрозой быть запертой в своей комнате до тех пор, пока не научится вести себя более покладисто, Луиза сбежала, прихватив сопротивляющуюся горничную, чтобы найти убежище у единственного человека, которому папа не мог приказывать, — у грозной кузины Агаты.

Здесь Луиза взяла пример с младшего брата, который постоянно сбегал ото всех и вся с тех самых пор, как его маленькие ножки достаточно окрепли, чтобы нести своего владельца. Макс убегал из дома несчётное количество раз. В десять лет он сбежал из Итона и, даже после того как его притащили назад, наверняка отыскал бы ещё множество способов сделать своё пребывание там нежелательным, если б не один молодой проницательный учитель, взявший неугомонного мальчугана под крыло, подыскивая задания, позволявшие маленькому лорду испытать себя.

Обучение Макса в Оксфорде не обошлось без нескольких передряг, но всё же он сумел не опозориться. А едва ступив за порог сего учреждения, он тут же под вымышленным именем добровольно поступил на военную службу в качестве рядового. Граф в конце концов выследил сына и добился его отставки. Меньше года спустя Макс тайно проник на борт корабля, отправлявшегося в Новый Свет.

Где счастливо пребывал до тех пор, пока с Перси не произошёл несчастный случай во время верховой прогулки. Даже такой извечный бунтарь, как Макс, не мог отвергнуть притязаний живших на протяжении восьми столетий Демоуэри. Даже он не имел права пренебречь этой величайшей обязанностью, особенно после того как граф, по сути, перерезал ту единственную ниточку, что могла связать его новоявленного наследника с этой дикой, примитивной молодой страной. Это место подходило Максу. Оно отвечало его беспокойной натуре, его нетерпимости к традициям. Там он понял, что может быть хозяином своей жизни. Понял, что способен добиться успеха самостоятельно, независимо от общественного положения или отцовских щедрот.

Прожив некоторое время в тех диких местах, Макс вернулся на родину владельцем собственного состояния. Это послужило некоторым утешением, когда ему пришлось вернуться к жизни, которую он всегда презирал, среди людей, чья узколобость, строгие правила поведения и отъявленное лицемерие приводили его в отчаяние. Он, может, и вынужден принять на себя обязанности наследника, но, по крайней мер, теперь ему не придётся клянчить деньги у властного отца. Макс не был должен графу ни пенни.