Счастливый билет - Грэхем Линн - Страница 26
- Предыдущая
- 26/27
- Следующая
— Если ты ей скажешь, если поставишь под угрозу мой брак и мою карьеру только ради того, чтобы сделать ей приятное, я никогда тебе этого не прощу! — со все возрастающей яростью прорыдала Тиа.
— Твой брак уже под угрозой, но это не значит, что и мой тоже надо пустить под откос. — Наварр крепко обнял Тоуни за плечи. — Тоуни… Тиа моя мать, но это большая тайна, которой нельзя делиться ни с кем за пределами этой комнаты…
— Твоя м-мать? — с трудом выдавила из себя Тоуни. — Бога ради, она слишком молода, чтобы быть твоей матерью!
Наварра такое заявление, похоже, позабавило.
— Тиа намного старше, чем выглядит.
Тиа замерла от возмущения:
— Я была почти ребенком, когда тебя родила.
— Ей тогда был двадцать один год, но она притворяется, что родила меня еще подростком, — устало пояснил Наварр. — Подробности я тебе как-нибудь в другой раз расскажу. Сейчас важно только, что она моя мать и мы с ней стараемся поддерживать связь.
Тоуни в шоке воззрилась на Тиа. Значит, ей за пятьдесят. А выглядит она на тридцать с небольшим.
— Но никто не должен это знать, — заявила Тиа. — Я лгала. У меня куча тайн. Это разрушит мою репутацию. И я не хочу, чтобы Люк знал, что его мать моложе меня…
— Я думаю, Люк это перенесет, — мягко вставил Наварр. — Ты та женщина, в которую он влюбился и на которой женился.
Тиа вздрогнула:
— Он никогда мне не простит, что я ему врала.
— А почему ты плакала в день нашей свадьбы? — спросила Тоуни.
«Не может быть! Она его мать!»
— Я что, похожа на человека, который хочет стать бабушкой? — в ужасе спросила Тиа. — Я выгляжу такой старой?
— Вряд ли тебя попросят когда-нибудь сыграть эту роль, — сухо ответила Тоуни, подуставшая от невероятного тщеславия этой женщины.
Она смотрела на Наварра и на Тиа и искала в их лицах похожие черты. И нашла. С трудом, но нашла. Значит, он такой красивый в мать.
— Я хочу прилечь. Я так устала, — пожаловалась Тиа. — Я же могу остаться теперь, когда мы все выяснили?
— Да, конечно, — подтвердила Тоуни, удивляясь тому, как такой эгоистке удалось завоевать преданность Наварра, ведь он с такой нежностью к ней относился.
— Если хочешь помириться с Люком, придется рассказать ему правду, — предупредил мать Наварр.
Тоуни предложила проводить Тиа в гостевую, но та отказалась, и это сделал Гаспар. Тоуни уже поняла, что имеет дело со свекровью, которой не нравится преданность сына жене.
Как только Тоуни и Наварр закрыли дверь собственной спальни, она сказала:
— Ну у тебя и мать.
— Когда она расстраивается, она не может сдержать эмоции. Я давно хотел тебе сказать, но много лет назад я поклялся, что никому не скажу, и она заставила меня держать слово.
— Твоя мать… — Тоуни покачала головой. — Вот уж никогда бы не подумала.
За завтраком, сразу после того, как Тоуни позвонила сестрам и заявила им, что ее совершенно не волнуют глупости, которые пишут в газетах, Наварр рассказал ей свою историю. По официальной версии, пятнадцатилетнюю Тиа заметил на улице известный режиссер. А ее первый фильм завоевал столько наград, что она тут же стала звездой. На самом деле Тиа было двадцать один год. А прессе предъявили свидетельство о рождении ее сестры. Вскоре после столь головокружительного начала карьеры она забеременела от известного режиссера. Скандальный роман с женатым человеком угрожал ее репутации, поэтому она родила Наварра тайно. Тиа поехала в Париж, притворилась собственной сестрой, родила ребенка и оставила его на воспитание сестре и ее жениху.
Тоуни нахмурилась:
— Тогда как ты оказался в детском доме?
— Я совсем не помню тетю. Я жил у нее всего пару лет. Все деньги, которые давала ей Тиа, уходили на наркотики. А когда она умерла от передозировки, меня отдали в приют. О том, что моя мать жива, я узнал только в колледже, когда мне было уже восемнадцать. Сначала со мной связался адвокат, взял с меня клятву хранить молчание…
— А потом ты познакомился с матерью. Наверное, это стало для тебя шоком…
— Может, Тиа сейчас этого и не показывает, но она умеет быть очень обаятельной. С тех пор мы встречаемся как минимум раз в месяц, а еще разговариваем по телефону и по электронной почте переписываемся. В том числе поэтому я так забеспокоился, когда подумал, что кто-то хотел мой компьютер взять. Я помог ей пережить не один кризис в жизни. Я очень ее люблю.
Тоуни кивнула:
— Невзирая на то, что на людях она тебя не признает?
— Какое это имеет значение в моем возрасте? Я знаю, она далека от идеала. Но что она в жизни видела? В детстве она жила в бедности и обращались с ней плохо.
— Но что она для тебя сделала? Ведь у тебя тоже было несчастное детство.
— Меня такое детство сделало сильным, дорогая. А Тиа после стольких лет славы до сих пор живет в страхе, боится все потерять. Она делала то, что считала нужным тогда, помогла мне найти первую работу, вложилась в мою первую компанию, несомненно, помогла мне добиться всего, что у меня сейчас есть.
— Ну это всего лишь деньги. Она ведь богата, ей это ничего не стоило. Просто как подумаю, как ребенком ты рос без матери, без любви, что у тебя вообще никого не было…
Наварр порывисто поднялся, обошел стол кругом и поднял Тоуни со стула:
— Я в порядке. Но, признаюсь, я не знал, что такое любовь, пока не встретил тебя.
Тоуни покраснела, осознав, что он догадался о том, какие чувства она к нему испытывает.
— Что, так заметно, да?
Он стер слезинку с ее щеки:
— По тебе вообще мало что заметно. С самой нашей первой встречи ты совсем меня запутала. И чем больше я проводил с тобой времени, тем отчаяннее мне хотелось знать, что в тебе такого, на что я так откликаюсь. У меня никогда этого не было с другими женщинами.
— Откликаешься? Как это?
— Так, как только мужчина может откликаться на женщину. Телом, умом, а потом и сердцем. Ты так глубоко забралась мне в сердце, что я ужасно тосковал по тебе, когда мы были в разлуке, но из гордости не искал с тобой встречи. Я пытался справиться с этим наваждением, забыть тебя, но ничего не вышло.
— Наварр, — неуверенно выдохнула Тоуни, — ты пытаешься сказать мне, что любишь меня?
— И, похоже, у меня не очень-то получается. Думаю, это была любовь с первого взгляда. Я уже не один месяц в тебя влюблен. Я знал, что люблю тебя, задолго до того, как на тебе женился. Почему я так стремился надеть тебе на палец обручальное кольцо, как ты думаешь?
— Из-за ребенка.
Наварр поставил ее спиной к себе и по-хозяйски положил руку на ее живот:
— У меня самые добрые намерения по отношению к нашему ребенку, но я женился на тебе, потому что люблю тебя и хочу разделить с тобой свою жизнь.
— Но ты сказал, что тебя сильно ко мне влечет, и этого достаточно.
— Я сказал то, что нужно было сказать, чтобы тебя окольцевать. — Наварр губами прижался к ее шее, и она задрожала. — Я совершенно безжалостный человек. Я бы сказал что угодно, чтобы добиться цели, потому что верил — конечный результат будет того стоить. Я намерен был сделать так, чтобы ты была моей навсегда, малышка.
Тоуни повернулась и медленно прижалась губами к его губам:
— Что там такое было у тебя на ноутбуке?
— Информация о выкупе корпорации Сэма и очень личные письма от Тиа. Она мне все рассказывает.
— Неудивительно, что Люк ее к тебе ревнует.
— Пока Тиа отказывается сказать ему правду, я ничего не могу сделать.
— Так вот почему тебе нужна была липовая невеста на той церемонии?
— Я пообещал Тиа, что приведу подружку. К сожалению, девушка, которая была у меня на примете, в последнюю минуту отказалась, и…
— И ты нанял меня. А что с девушкой, которая тогда не пошла с тобой?
— Я сказал ей, что встретил другую, когда вернулся в Париж.
— Но это же неправда… Ты к этому времени меня уже бросил.
— Но мне никто другой все равно не был нужен. Ты что, не помнишь, как тогда ночью в Лондоне я пришел к твоей двери?
- Предыдущая
- 26/27
- Следующая
