Монстры - Джонс Стивен - Страница 28

Два трупа, полный разгром, тропа из объедков, помоев и экскрементов бежит от дома на подъездную дорожку. Джексон сдвинул на макушку бейсболку и почесал взмокший лоб:

— М-да, ночь будет долгой, парни. Уж и не знаю, как нам разгрести все это. — Он посмотрел на женщину в розовом стеганом халате и с желтыми пластмассовыми бигуди в волосах. — Спроси ее еще раз, Дули.

Действительно, зачем ему самому возиться со свидетельницей, если есть новый напарник, на которого можно перекинуть эту долбаную работенку?

Дули шагнул к перепуганной тетке и оглядел ее с ног до головы с выражением, близким к искреннему сочувствию:

— Не знаю, Мэт, может, нам стоит сперва оказать ей какую-то помощь? Она же в шоке, и потрясение вроде серьезное.

— Черт, просто спроси ее, лады?

Дули пытался выглядеть официально, что, впрочем, трудно, когда на тебе гавайская рубашка цвета пламенеющего оранжевого заката размера XXL. Оба детектива, когда их вызвали, находились не на дежурстве.

— Расскажите нам еще раз, что вы видели, мэм. Не торопитесь.

— Я уже говорила, смотрю я повтор "Американского идола", и тут — шум во дворе. Я подумала, это какой-то зверь. Прошлой осенью к нам забредал крокодил. Ну, выключила я телевизор, включила свет, и тут этот парень…

— Опишите его.

— Высокий, крупный, нет, просто жирный, около сорока. Рылся в моей помойке — вся рожа в крошках, собачьем дерьме и еще в какой-то отвратной дряни. Уставился прямо на меня, но так, словно и не видел, вроде как обкуренный или обколотый, понимаете?

— И вы говорите, он был одет…

— Это-то и есть самое странное — он был без штанов, только в футболке "Майами Долфинс"[8]. А потом он присел на корточки и наложил кучу. Прямо передо мной, на лужайке. Облегчился и двинулся к соседнему дому. Тут-то я и позвонила в "девять-один-один". И вот вам результат — пропустила конец шоу.

— Как мило, — буркнул Джексон, — рад, что уже поужинал. Скажи ей, пусть заткнется.

— Спасибо, мэм. Возможно, нам потребуется побеседовать с вами еще раз.

— Нет, не потребуется, к чертям эту гребаную идиотку, идем. — Джексон поманил пальцем своего нового партнера и фамильярно приобнял его. — Потом этот парень проходит — глянь-ка — проходит сквозь стеклянную дверь патио — бац! бум! звяк! — в дом, где спят жертвы, и выволакивает их из постели. И в ярости вроде как сцарапывает с них лица. Тут ведь даже фотографировать нечего, Дэн. А этот членосос даже не позаботился о следах или своих порезах, он просто ушел. Зубы женщины раскиданы по всей чертовой подъездной дорожке. Кровища из него наверняка так и хлестала, только никто не видел, куда он направился.

— Не думаю, что у кого-то могло возникнуть желание присмотреться внимательнее. Так ты что, хочешь приступить к розыскам до того, как сюда прибудет кто-то еще из наших?

— Будь я проклят, именно так. Пока полицейский департамент Майами стянет всех своих так называемых идиотов-экспертов, чтобы они сперва поглядели, пока то да се, а убийца тем временем будет шастать по улицам! Вот где у меня все эти важные шишки. Видишь? — Мэт Джексон показал на мерцающий свет в окнах спален точно таких же обшитых белой вагонкой домиков по ту сторону дороги. — Может, в эту самую секунду зеваки уже грузят всю эту дрянь в свои блоги. Прежде чем мы вернемся, новость уже разлетится но всему чертову Интернету. Так что стоит поторопиться.

Брызжущий кровью толстяк оставил на асфальте четкий след.

— Он, видно, и впрямь основательно порезался, — заметил Дули.

— В смысле, когда вырывал женщине зубы по одному? Вот уж точно, Дули. — Джексон поскреб волосатое пузо и подтянул сползающие шорты. Все произнесенное им было так плотно укутано во вселенскую усталость, что разматывать эти бесчисленные слои надо было с большой осторожностью. — Эй, проверь-ка это. — Он махнул фонариком в сторону алых клякс, которые сворачивали на неосвещенный пустой участок, обнесенный легкой оградой. — Я не собираюсь путаться в треклятой колючей проволоке. Эту рубашку мне купила жена. Лезь ты.

— Господи, Мэт, я, конечно, новичок здесь, но почему я должен…

— Потому что ты рыжий афро-американец с ирландским именем и потому что тебе придется маленько поработать, прежде чем я начну доверять тебе. Ну пошел, пошел. — Джексон сцепил руки в замок, смастерив ступеньку для ноги напарника.

Дули тяжело шлепнулся по ту сторону забора и побрел по следу, ведущему за олеандровый куст. Оттуда невидимый с тротуара Дули окликнул партнера:

— О черт, тебе это понравится! Он тут закопался! Сам себя похоронил!

— В смысле?

— В смысле — он в гребаной земле!

— Тогда выкорчевывай его и волоки сюда.

— Едва ли у меня получится. Лучше иди сюда и погляди.

Перелезая через забор, Джексон зацепился полой рубахи за верх изгороди и оторвал пуговицу. Подходя к Дули и его находке, он все еще ругался себе под нос. Фонарик осветил жирную голую задницу. Верхняя половина туловища парня клином втиснулась в траву и землю.

— Господи, он словно рыл себе нору головой. Берись за ногу, давай вытащим его.

Двое мужчин стиснули по лодыжке и рванули на себя. Когда все тело очутилось на поверхности, быстро выяснилось, что оно мертвее мертвого. Убийца бульдозерным ковшом вгрызся в грунт, содрав с лица мясо аж до кости, точно наждачкой, и набив рог твердым сухим компостом.

— Очередной гребаный псих, нажравшийся метамфетамина, — буркнул Джексон, отворачиваясь. — И из-за такого дерьма я пропустил последний тайм?

Следующим утром они с Дули потели под хрипатым кондиционером в их офисе в Калле Очо, пытаясь сосредоточиться на стопке форм майамского департамента полиции, требующих немедленного заполнения.

— В этом нет смысла, — жаловался Дули. — Парня знали все соседи. Он в жизни не баловался наркотиками, регулярно посещал церковь, на общественных началах выступал ресторанным критиком в местной газете — и вдруг принялся поедать собачье дерьмо и листья? Отчего человек может настолько спятить?

— Ты не учитываешь жару. И как насчет того факта, что люди вокруг то и дело слетают с катушек? Ты достаточно долго работаешь, чтобы знать, что ничего из того, с чем мы имеем дело, не имеет смысла. Помнишь, на прошлой неделе проповедник-баптист, который решил, что умеет летать, ну тот, который сиганул с крыши небоскреба AT&T?[9] Парня считали совершенно нормальным, только вот медикам пришлось соскребать его с тротуара щипцами для барбекю. Так что — кто знает?

— М-да. Происходит что-то странное, и не только из-за этого пекла. — Дули смахнул с экрана компьютера мелкую водяную пыль, рассыпаемую кондиционером. — Ага, только что поступил еще один вызов.

Они прибыли к ресторанчику "Сан-Пауло" на Третьей улице как раз вовремя, чтобы обнаружить владельца кафешки, коротышку-кубинца по имени Хасинто, стоящим посреди своей основательно разгромленной дешевой закусочной и лупцующего клиента алюминиевым стулом. Джексон знал Хасинто. Полицейский иногда обедал здесь, хотя еда и была кошмарной.

— Какого дьявола тут происходит, Хасинто? — спросил он. — Что ты сделал этому парню, отравил его?

— Он уплетал ленч и вдруг свихнулся, — объяснил Хасинто, с видимым облегчением опустив стул. — Сунул лапы в садок для рыбы и принялся скусывать головы моим лангустам.

— О'кей, теперь им займемся мы, — заявил Дули и вытащил из кобуры пистолет.

— Эй, Дэн, не принимай все так близко к сердцу, — одернул напарника Джексон. — На хрена тебе чертова писанина? Попытайся сделать ему устное предупреждение, прежде чем решишь снести парню его пустую голову.

Перед ними хлюпал носом, выдувая из ноздрей пузыри и раскачиваясь взад и вперед, тощий молодой азиат с красными глазами, в разорванной белой футболке, одной черной кроссовке и с измазанными кровью щеками — видно, поцарапался об острые панцири покусанных ракообразных. Каждые три секунды он вскрикивал, как голодная чайка.