Decoctum - Коваль Роксолана Эдуардовна - Страница 66
- Предыдущая
- 66/73
- Следующая
— Простите меня… простите меня…
Когда стихли крики и Виализонии остались лежать на полу, Дарнет выбил подпертую снаружи дверь и вывалился на улицу. Ступив на песочный, подозрительно сыпучий гребень, начал проваливаться в пустоту. Алеврелийя ухватила его за руку, но не удержала и тоже сорвалась с крыльца. Песок торопливо ссыпался, образовывая бездонную воронку. Ноги стремительно затягивало, и чем больше Дарнет пытался выбраться, тем глубже увязал.
— Какая славная картина. Век бы смотрел и любовался.
Дарнет поднял голову и разглядел сидевшего на крыше эльбирса. Постукивая полосатой трубой хвоста, тот облизнулся и моргнул зелеными глазами.
— Жаль девушку. Она ни за что страдает.
— Спаси её! — отплевываясь от песка, прохрипел Дарнет. — Спаси!
Господин Хлад, наблюдая за тонущей в песке парой, лениво поднялся и, зевая во всю пасть, всласть потянулся. После отряхнулся, ловко спустился по стоку, сняв с него когтями стружку, и спрыгнул на плоское крыльцо. Какое-то время стоял, виляя хвостом, и вдруг обернулся человеком и подал Алеврелийи руку. Держась за столб, вытянул её из воронки. Дарнет облегченно вздохнул и прикрыл глаза, чувствуя, как зарывается всё глубже.
— Он не убил ни одного эльбирса! — вцепившись в Хлада, затрясла его в отчаянии Алеврелийя. — За что вы ему мстите?
— И впрямь, за что? Он же невинен. Просто святой Избавитель…
Хлад долго любовался, как того покидают силы, как он медленно утопает в сыпучих песках, и как мечется и ничего не может сделать его возлюбленная. Когда Избавитель начал задыхаться, а Алеврелийя собралась броситься к нему, Хлад оттолкнул её и мгновенно вернулся в звериный облик. Обвив хвостом столб, дотянулся до Дарнета и ухватил его зубами за ворот. Пятясь и впиваясь когтями в крыльцо, с урчанием вытянул его на твердь.
— Ты как? — затеребила Избавителя Алеврелийя.
— Я в порядке, — пытаясь отдышаться, отозвался тот. Повернулся к эльбирсу и неуверенно протянул ему руку. — Благодарю.
Оборотень с неохотой подал ему лапу и разрешил её дружески пожать. Немного посидев, предложил вывести их из городка.
— Почему вы помогли нам? — тихо спросил Дарнет.
— Сам не знаю, — глядя вдаль, равнодушно дернул плечом Хлад. — Думаю, все имеют право на последний шанс. Вот я и решил дать вам его.
Обходя стороной песочные ловушки, они двинулись на запад. По обе стороны от дорожки выползали из-под земли люди с горящими свечами и провожали чужаков взглядами. Тех, кто пробовал приблизиться, эльбирс отгонял грозным рыком. Некоторые, особенно смелые, умудрялись перепрыгивать через него. Двигаясь вприсядку, хватали путников за руки и норовили утянуть за собой. Остальные же вели себя совершенно иначе.
Ни живые, ни мёртвые – застрявшие между двумя мирами – оставляли на песке послания и указывали на них пальцами. «До скорой встречи, — невольно читал надписи Дарнет. — Возвращайтесь, мы вас ждём. Обязательно примем и приютим».
Все они были уверены, что среди живых эти двое долго не задержатся. Предвидели дурной исход их рискованного похода? Хотели тем самым растоптать ослеплявшую надежду? Пытались ослабить веру Алеврелийи и сделать легкой добычей? На эти вопросы могли ответить лишь сами застрявшие меж мирами.
Поднявшись из низины и оставив позади мерцающий огнями городок, они простились с господином Хладом. Тот посмотрел на них с сочувствием и огромными скачками устремился во тьму.
— Хочу, чтобы пошел снег, — распластавшись на постилке и глядя в пасмурное небо, проговорила Алеврелийя. — Пусть бы крупными хлопьями закружился в воздухе, тонким кружевом застилая землю.
— Почему? — устраиваясь рядом, спросил Дарнет.
— Не хотелось бы умереть осенью.
Он прижал её к себе и поцеловал в висок. Не нашел в себе сил заверить, что задуманное непременно сладится. Впереди их ждёт степь, что зовётся дорогой в один конец, и Грозные Скалы.
— Падение отряда Оссэ и смерть Наблюдателя не гарантирует того, что мы подберемся к Дому Знаний незамеченными. Может, Хранителям уже всё известно?
— Вряд ли. Сообщить им об этом могла одна Озерин. — Дарнет боролся со сном, разговаривать сейчас совсем не хотелось. Он так устал, что даже ворочать языком было в тягость. — Я поднимусь на вершину Грозных Скал один, а ты останешься в долине.
— Нет, — поспешно возразила Алеврелийя. — Мы отправимся к Хранителям вдвоем. Либо вместе погибнем, либо вместе спасемся. Оставив здесь одну, ты бросишь меня на растерзание муэртам. Они же только и ждут случая, когда ты отвернешься. Ты же обещал больше не оставлять меня одну.
— Пусть будет по-твоему, — сонно согласился Дарнет и заснул.
Лучи солнца золотили новенькие особнячки, стелились дорожками на вымощенных коричневой брусчаткой аллеях. Посреди удивительно чистой улочки, неподалеку от Гостевого Дома, толпился галдящий народ. Джийллиэн задержался возле стоявших на пути людей и посмотрел на привязанную к столбу девушку.
— Что происходит? — кивнул он в сторону пленницы, стоявшей на трехступенчатой возвышенности. — За что её наказали?
— Ворожейка, — отмахнулся незнакомец, будто это всё объясняло.
Джийллиэн хотел пройти мимо, но когда толпа разошлась, не выдержал и подошел к еле державшейся на ногах девушке. Убедившись, что поблизости никого нет, перерезал путы и помог ей спуститься с местного пьедестала бесславия. Так как пленнице некуда было податься, Джийллиэн привел её в свою комнату, снятую в Доме – Разбитые Сердца. Чтобы хоть как-то её утешить, купил новое платье и белый плащ с золочеными пуговицами.
— Покровительство гадалке может дорого тебе обойтись, — равнодушно осмотрев обновки, предупредила девушка. — Пожалуйста, дай мне время. Мне нужно для начала хотя бы вымыться. Я в подобных делах стеснительна.
— Не понял, в каких делах? — оглянулся на неё Джийллиэн.
— Ты ведь ждешь плату за поднесенные мне дары, — безжизненным голосом отозвалась девушка и подняла на него бездонные омуты тёмных глаз. — Мужчина не делает женщине подарков просто так. Обычно он ждёт в ответ… признательности.
— Тебе встречались не те мужчины, — не позволив ей расстегнуть при нем платье, холодно сказал Джийллиэн. — Если хочешь знать, чего я от тебя жду, раскинь свои гадальные камешки и всё поймешь.
Она жила в его крошечной комнате втайне от всех. Её разыскивали власти этого богатого городка, потому скрываться приходилось и от хозяина, и от постояльцев. Вечерами они сидели у окна, потягивали горячий взвар и думали каждый о своем. Джийллиэн уступил ей кровать, а сам несколько дней спал на полу.
— Чем ты провинилась, Ихелина? — решился спросить Избавитель, посмотрев на девушку, раскинувшую исписанные знаками камни.
— Я нагадала сыну главы города скорую смерть. Отказываясь в это верить, он пригласил к себе других ворожей. Те в угоду ему сообща твердили, что у него впереди долгая и счастливая жизнь.
— Ясно.
Джийллиэн застрял в этом городке и неделю сидел без работы. Условившись встретиться с Бибалем, уже с месяц дожидался его, чтобы отдать копилку. Наконец, тот соизволил пожаловать. Многие, наслышанные о его честности, оставляли у него на хранение деньги. Раньше он служил экономом в Доме Знаний, а когда ушел на отдых, за небольшую плату держал у себя сбережения Избавителей.
— Недурно! — взвесив в руке кожаный мешочек с монетами, удивленно присвистнул Бибаль. — Больше чем в прошлом году. Открой секрет, как удалось столько зарабатывать?
Они не спеша спустились в приемную и расположились за столиком. Избавитель велел разносчику принести еды и кувшин хмельного мёда.
— О-о, видать не из жадности ты хватаешься за все поступающие заказы, — осмотрев мрачное лицо Джийллиэна, покачал головой Бибаль. — И не служба сделала тебя таким молчаливым и угрюмым. Не думы как убить болотника сотворили эту морщинку меж бровями. Расскажи, в самом-то деле, что тебя так изменило? Мы же не чужие.
- Предыдущая
- 66/73
- Следующая
