Лето разноцветно-косолапое - Калмыков Павел Львович - Страница 7

• Предыдущая
• 7/27
• Следующая

— Это дымит город, — пояснила вожатая. — Там нет леса, там живут люди. От них много шума, грязи и копоти.

Бхалу понюхал ветер — да, пахло не цветами и не фруктами, пахло грязью и копотью.

— А джунгли? — спросил он.

Аксинья Потаповна пожала плечами:

— Наверно, очень далеко, на жарком юге. Туда и птицам трудно долететь, а нам дойти — целого лета не хватит.

— А я пойду на север, — решительно пробурчал Умка.

— А запад, где запад? — тряс медведицу барибал Тедди.

— Запад — у тебя за спиной, во-он, смотри.

— Дикий Запад, йяхху! — обрадовался Тедди и запрыгал, исполняя дикий западный танец.

В той стороне, куда показывала медведица, сопки становились выше и превращались в настоящие горы, раскрашенные бело-голубыми прожилками.

Из-за гор, над горами, вздымался величественный туманно-белый вулкан.

— А что там виднеется такое белое? — без особой надежды спросил Умка. — Одуванчики?

— Это снег, — ответила медведица.

— Разве летом бывает снег? — усомнился Тедди.

— Да что же такое этот ваш снег? — спросил Бхалу.

Аксинья Потаповна задумалась.

— Так, говоришь, у вас в джунглях не бывает снега? Тогда тебе обязательно надо на него посмотреть. Решено!

Умка потрепал губача по спине:

— Тебе понравится!

— Ура, на запад! — скакал Тедди, и Аксинья Потаповна даже велела ему отойти от края скалы, а то ведь так и свалиться недолго.

И поход на запад начался прямо сразу. Долго ли медведю собраться? Чемоданов нет — встал и пошёл.

Коала ехала на запад на Умкиной спине и улыбалась про себя странностям мира. В Австралии всё иначе! Жаркое солнце светит с севера, идёт по небу справа налево. А чем дальше к югу, тем, наоборот, прохладнее. Из-за моря в Австралию на зимовку приплывают пингвины, они рассказывают, что на самом южном юге как раз и есть вечный холод — Антарктида.

(Но читателю я всё же посоветую самому поглядеть на географическую карту и разобраться, в какой стороне от Камчатки находится Китай, в какой — Америка, в какой — Австралия. Аксинья Потаповна хоть медведица и мудрая, а всё же никогда не держала в лапах географической карты.)

Отряд мохнатых пионеров под предводительством старой медведицы Аксиньи Потаповны двигался на запад. С каждым днём приближались горы, становясь из голубых тёмно-синими, и всё чище белели снега в распадках и на вершинах; и всё мельче становилась речка, но всё быстрее и холоднее — она ведь несла к морю талые воды горных снегов. К речке в ожидании хода рыбы уже подтягивались местные медведи: у них тут были свои рыболовные участки. Лучшее место хозяин не уступал никому, вплоть до драки. Но с Аксиньей Потаповной «участковые» медведи разговаривали уважительно и дружелюбно.

— Здравствуйте, Потаповна! Какими судьбами в наших краях?

— Здравствуй, Топтыжка! Я вот детишек веду на снежник порезвиться. Лапочки, да? Помню, ты был такой же лапочка, когда с моей внучкой дружил. А теперь вырос-то как.

— Да, детство наше светлое… Это всё ваше потомство?

— Почти. Пионеры иностранные, с Камчаткой знакомятся, уму-разуму учатся.

— А-а-а… — удивлялся Топтыжка, трёхметровый здоровяк. — Это хорошо. А ничего не слышали, рыба скоро пойдёт?

— Думаю, где-нибудь через недельку. Мы как раз обратно будем, — может, здесь у тебя и рыбачить поучимся.

— Всегда пожалуйста, Потаповна, рыбы-то хватит…

А чёрный медвежонок Тедди спросил вожатую:

— Аксинья Потаповна, а вы, наверное, гризли?

— Что я, наверное, грызла? — не поняла медведица.

— Нет, не грызли, а гризли! У нас в Америке так самые большие медведи называются. Вот у меня есть дядя Гризли — ему тоже все дорогу уступают. А кто не уступит, на того дядя как заревёт, лапами ка-ак топнет! — Тедди показал, как топает его грозный дядя.

— Ой, страшно, страшно, — Аксинья Потаповна шутливо попятилась. — Нет, Тедди, я ни на кого не топаю. Меня просто все знают. Моих внучат, правнучат столько по лесам гуляет — никаких пальцев не хватит, чтобы сосчитать.

— А мой брат Гаррг сильнее твоего дяди Гризли, — заявил белый медвежонок Умка.

— А вот пусть твой Гаррг сунется к нам в Америку, — ответил Тедди, — от него только клочки полетят.

— Да что ему надо в твоей Америке! Это твой дядя Гризли пусть к нам на остров Врангеля приплывает, если не забоится.

Аксинья Потаповна прекрасно знала, куда клонится такой разговор.

Честь дяди и честь родины одними словами не защитишь — тут без борьбы не обойтись. И, конечно, вмешается ещё лохматый медвежонок-губач Бхалу: он должен всем доказать, что самый могучий медведь — его троюродный дедушка Джамбаван из гималайских лесов.

Можно, конечно, утихомирить и разнять спорщиков. Но это в крайнем случае, если действительно до клочков дойдёт. А дружеская «свалка» — это медвежатам даже необходимо, чтобы вырасти сильными и ловкими, достойными своих знаменитых дядей и троюродных дедушек.

Австралийская бабушка Коала, конечно, в потасовках не участвовала. И ростом она для этого маловата, и возрастом великовата — ни к чему бабушкам такие «свалки». Ну, а медведевочка Панда — та просто стеснялась с мальчишками бороться. Панды все застенчивы.

Разные звери и разные птицы водятся на Камчатке, и многие специально наведывались поглядеть на диковинных разноцветных медвежат.

И медвежата в свою очередь знакомились с местными жителями — и с ушастыми зайцами, и с ярко-рыжими лисицами, и с толстыми водяными крысами ондатрами, и с худенькими вострозубыми горностаями. А однажды на медвежьей тропе возникла зверюга доселе невиданная — сама похожая на бурого медвежонка, но с пушистым хвостом. Встала зверюга, загородила дорогу и зарычала, оскалив зубы:

— А ну, стоять! Куда прёмся? Тут мои охотничьи угодья. Поворачивай назад!

Медвежонок Тедди Блэк сделал шаг вперёд и улыбнулся незнакомке по-американски, во все зубы:

— Хай! Я Тедди Блэк, а ты кто?

— А вот кто надо, та и есть! Ни шагу больше! Я здесь хозяйка! Если хотите пройти, отдайте мне вон того, маленького, на обед, — сварливая зверюга кивнула на бабушку Коалу, ехавшую на Умкиной спине. — Тогда, так и быть, пропущу.

Тедди просто онемел от такой дерзости. Кто эта злюка и как с ней себя вести? Но тут подоспела Аксинья Потаповна:

— Кто это тут нам ходу не даёт? А, это же Росомаха! Беда ходячая. И что вы её слушаете, гоните взашей!

— Да я же пошутила, пошутила, — попятилась Росомаха, услышав голос взрослой медведицы. — Юмора не понимаете? Лес общий, гуляйте где хотите. А ещё лучше — возьмите меня в отряд, чем я не медвежонок?

Медвежата посмотрели на вожатую: возьмёт или нет?

— Брысь, брысь! — прикрикнула на неё Аксинья Потаповна. — С Росомахой и разговаривать не надо.

— Почему? — спросили медвежата.

— Вы же её слышали. Порядочные звери так себя не ведут.

Но Росомаха далеко не ушла — так и ходила кругами поблизости. Однажды она подкараулила Умку, когда тот отправился к речке окунуться, половить рыбки.

— Вот ваша медведица не любит меня, — пожаловалась Росомаха, — а я не такая.

Умка молча пожал плечами: не такая так не такая. А Росомаха продолжала:

— Если мне рыбки дать, я сразу стану хорошая, добрая.

Умка опять пожал плечами и бросил ей рыбёшку — не жалко.

Росомаха жадно съела подарок и сказала:

— Тоже мне, расщедрился! С такой мелочи я не раздобрею. Давай ещё.

Умка не возражал. Мало — пожалуйста, на тебе ещё рыбку и ещё, кушай на здоровье. Росомаха ела торопливо, рыча и оглядываясь, — вдруг сейчас отнимут?

Подошли медвежата Бхалу и Тедди и стали смотреть, как она ест. Ждали — вот сейчас насытится, тогда и им рыбки достанется.

Вскоре Росомахино брюхо раздулось, а Умка всё подбрасывал ей трепещущих рыбёшек.

• Предыдущая
• 7/27
• Следующая