Стажеры(изд.1991) - Стругацкие Аркадий и Борис - Страница 65
- Предыдущая
- 65/123
- Следующая
Юрковский вдруг сказал шепотом:
— Остановись.
Михаил Антонович притормозил.
— Остановись, говорят!— сказал Юрковский. — Ну?
Космоскаф повис неподвижно.Михаил Антонович оглянулся на Юрковского. Юрковский так втиснул лицо в нарамник, словно хотел продавить корпус космоскафа и выглянуть наружу.
— Что там? — спросил Михаил Антонович.
— Что у вас? — спросил Быков.
Юрковский не ответил.
— Михаил!— закричал вдруг он.—По вращению Кольца… Видишь под нами длинный черный обломок? Иди прямо над ним… точно над ним, не обгоняя…
Михаил Антонович повернулся к экрану, нашел длинный черный обломок внизу и повел космоскаф, стараясь не выпускать обломок из визирного перекрестья.
— Что там у вас?— снова спросил Быков.
— Какой-то обломок,— сказал Михаил Антонович. — Черный и длинный.
— Уходит,—сказал Юрковский сквозь зубы.—Медленнее на метр!— крикнул он.
Михаил Антонович снизил скорость.
— Нет, так не получится,— сказал Юрковский.— Миша, смотри,черный обломок видишь? — Он говорил очень быстро и шепотом.
— Вижу.
— Прямо по курсу на два градуса от него группа камней…
— Вижу, — сказал Михаил Антонович. — Там что-то блестит так красиво.
— Вот-вот… Держи на этот блеск… Не потеряй только… Или у меня в глазах что-то такое?
Михаил Антонович ввел блестящую точку в визирное перекрестие и дал максимальное увеличение на телепроектор. Он увидел пять округлых, странно одинаковых белых камней, а между ними — что-то блестящее, неясное, похожее на серебристую тень растопыренного паука. Словно камни расходились, а паук цеплялся за них расставленными голыми лапами.
— Как забавно! — вскричал Михаил Антонович.
— Да что там у вас? — заорал Быков.
— Погоди,погоди, Алексей,— пробормотал Юрковский.— Здесь надо снизиться…
— Начинается,— сказал Быков. — Михаил! Ни на метр ниже!
Взволнованный Михаил Антонович, сам того не замечая, уже вел космоскаф вниз. Это было так удивительно и непонятно— пять одинаковых белых глыб и совершенно непривычных очертаний серебристая тень между ними.
— Михаил! — рявкнул Быков и замолчал.
Михаил Антонович опомнился и резко затормозил.
— Ну, что же ты? — не своим голосом закричал Юрковский.— Упустишь!
Длинный черный обломок медленно,едва заметно для глаза наползал на странные камни.
— Алешенька!— позвал Михаил Антонович. — Здесь в самом деле что-то очень странное! Можно я еще немножко спущусь? Плохо видно!
Быков молчал.
— Упустишь,упустишь,— рычал Юрковский.
— Алешенька!— отчаянно закричал Михаил Антонович.— Я спущусь! На пять километров, а?
Он судорожно сжимал рукоятки штурвала, стараясь не выпускать блестящий предмет из перекрестия. Черный обломок надвигался медленно и неумолимо. Быков не отвечал.
— Да спускайся же, спускайся, — сказал Юрковский неожиданно спокойно.
Михаил Антонович в отчаянии посмотрел на спокойно мерцающий экран метеоритного локатора и повел космоскаф вниз.
— Алешенька,— бормотал он.— Я чуть-чуть,только чтобы из виду не упустить. Вокруг все спокойно, пусто.
Юрковский торопливо щелкал затворами фотокамер. Черный длинный обломок наползал,наползал и, наконец, надвинулся, закрыв белые камни и блестящего паучка между ними.
— Эх, — сказал Юрковский. — С твоим Быковым…
Михаил Антонович затормозил.
— Алешенька! — позвал он. — Вот и все.
Быков все молчал, и тогда Михаил Антонович посмотрел на рацию. Прием был выключен.
— Ай-яй-яй-яй!— закричал Михаил Антонович.—Как же это я… Локтем, наверное?
Он включил прием.
— …хаил, назад! Михаил, назад! Михаил, назад!… — Монотонно повторял Быков.
— Слышу, слышу, Алешенька! Здесь я нечаянно прием выключил.
— Немедленно возвращайтесь назад, — сказал Быков.
— Сейчас,сейчас,Алешенька!— сказал Михаил Антонович.— Мы уже все кончили и все в порядке…— он замолчал.Продолговатый черный обломок постепенно уплывал, открывая снова группу белых камней. Снова вспыхнул на солнце серебристый паучок.
— Что у вас там происходит?—спросил Быков.—Можете вы мне толком объяснить или нет?
Юрковский, отпихнув Михаила Антоновича, нагнулся к микрофону.
— Алексей!— крикнул он. — Ты помнишь сказку про гигантскую флюктуацию? Кажется, нам выпал-таки один шанс на миллиард!
— Какой шанс?
— Мы, кажется, нашли…
— Смотри,смотри, Володенька!— пробормотал Михаил Антонович,с ужасом глядя на экран. Масса плотной серой пыли надвигалась сбоку, и над ней плыли наискосок десятки блестящих угловатых глыб. Юрковский даже застонал: сейчас заволочет,закроет,сомнет и утащит невесть куда и эти странные белые камни и этого серебристого паучка, и никто никогда не узнает, что это было…
— Вниз! — заорал он. — Михаил, вниз!…
Космоскаф дернулся.
— Назад! — крикнул Быков. — Михаил, я приказываю: назад!
Юрковский протянул руку и выключил прием.
— Вниз, Миша, вниз… Только вниз… И поскорее.
— Что ты,Володенька! Нельзя же— приказ!Что ты!—Михаил Антонович повернулся к рации. Юрковский поймал его за руку.
— Посмотри на экран, Михаил,—сказал он.—Через двадцать минут будет поздно… —Михаил Антонович молча рвался к рации.— Михаил, не будь дураком… Нам выпал один шанс на миллиард… Нам никогда не простят… Да пойми ты, старый дурак!
Михаил Антонович дотянулся-таки до рации и включил прием. Они услыхали, как тяжело дышит Быков.
— Нет, они нас не слышат,— сказал он кому-то.
— Миша,—хрипло зашептал Юрковский.—Я тебе не прощу никогда в жизни,Миша…Я забуду,что ты был моим другом,Миша… Я забуду,что мы были вместе на Голконде… Миша, это же смысл моей жизни,пойми… Я ждал этого всю жизнь… Я верил в это… Это Пришельцы, Миша…— Михаил Антонович взглянул ему в лицо и зажмурился: он не узнал Юрковского.— Миша, пыль надвигается… Выводи под пыль, Миша, прошу, умоляю… Мы быстро, мы только поставим радиобакен и сразу вернемся. Это же совсем просто и неопасно, и никто не узнает…
— Ну вот, что ты с ним будешь делать? — вскричал Быков.
— Они что-то нашли,— сказал голос Жилина.
— Нельзя ведь. Не проси. Нельзя. Ведь я же обещал. Он с ума сойдет от беспокойства. Не проси…
Серая пелена пыли надвинулась вплотную.
— Пусти, — сказал Юрковский. — Я сам поведу.
Он стал молча выдирать Михаила Антоновича из кресла. Это было так дико и страшно, что Михаил Антонович совсем потерялся.
— Ну, хорошо, — забормотал он.— Ну, ладно… Ну, подожди… — Он все никак не мог узнать лица Юрковского, это было похоже на жуткий сон.
— Михаил Антонович! — позвал Жилин.
— Я,— слабо сказал Михаил Антонович, и Юрковский изо всех сил ударил по рычажку бронированным кулаком. Металлическая перчатка срезала рычажок словно бритвой.
— Вниз!!! — заревел Юрковский.
Михаил Антонович, ужаснувшись, бросил космоскаф в двадцатикилометровую пропасть. Он весь содрогался от жалости и страшных предчувствий. Прошла минута, другая…
Юрковский сказал ясным голосом:
— Миша, Миша, я же понимаю…
Ноздреватые каменные глыбы на экране росли,медленно поворачивались. Юрковский привычным движением надвинул на голову прозрачный колпак скафандра.
— Миша, Миша, я же понимаю, — услышал Жилин голос Юрковского.
Быков,сгорбившись,сидел перед рацией, обеими руками вцепившись в стойку бесполезного микрофона. Он мог только слушать, и пытаться понять, что происходит, и ждать, и надеяться. Вернутся— изобью в кровь, думал он. Этого паиньку штурмана и этого генерального мерзавца.Нет. Не изобью. Только бы вернулись.Только бы вернулись. Рядом— руки в карманы— молчал угрюмый Жилин.
— Камни,— жалобно сказал Михаил Антонович, — камни…
Быков закрыл глаза.Камни в Кольце.Острые,тяжелые.Летят,ползут, крутятся. Обступают.Подталкивают, отвратительно скрипят по металлу. Толчок. Потом толчок посильнее.Это еще ерунда, не страшно, горохом сыплется по обшивке ползучая мелочь,и это тоже ерунда, а вот где-то сзади надвигается тот самый тяжелый и быстрый, словно пущенный из гигантской катапульты, и локаторы еще не видят его за пеленой пыли,а когда увидят,будет все равно поздно… Лопается корпус, гармошкой складываются переборки, на миг мелькнет в трещине забитое камнем небо,пронзительно свистнет воздух,и люди становятся белыми и хрупкими как лед… Впрочем, они в скафандрах. Быков открыл глаза.
- Предыдущая
- 65/123
- Следующая