Три повести о Малыше и Карлсоне - Линдгрен Астрид - Страница 31
- Предыдущая
- 31/63
- Следующая
Малыш сидел и думал о том, как чудесно, что у него есть Бимбо. И все же он так скучал по маме. И тут он вспомнил, что обещал ей написать письмо. И решил, не откладывая, сразу же за это взяться.
Дорогая мама, — начал он. — Похоже, что нашей семье пришел конец Боссе и Бетан больны какой-то тиной и их увезли в больницу а меня езолировали это совсем не болно но я конечно заболею этой тиной а папа в Лондоне жив ли он теперь не знаю хотя пока не слышно что он заболел но наверно болен раз все наши больны я скучаю по тебе как ты себя чувствуешь ты очень больна или не очень разговаривать я могу толко с Карлсоном но я стараюс говорить поменьше потому что ты будеш волноваться а тебе надо покой говорит домомучительница она не болна и Карлсон тоже но и они скоро заболеют прощай мамочка будь здорова.
— Подробно я писать не буду, — объяснил Малыш Бимбо, — потому что не хочу ее пугать.
Он подошел к окну и позвонил Карлсону. Да, да, он в самом деле позвонил. Дело в том, что накануне вечером Карлсон сделал одну очень замысловатую штуку: он провел звонок между своим домиком на крыше и комнатой Малыша.
— Привидение не должно появляться с бухты-барахты, — сказал Карлсон. — Но теперь Карлсон подарил тебе лучший в мире звонок, и ты всегда сможешь позвонить и заказать привидение как раз в тот момент, когда домомучительница сидит в засаде и высматривает, не видно ли в темноте чего-нибудь ужасного. Вроде меня, например.
Звонок был устроен таким образом: под карнизом своего домика Карлсон прибил колокольчик — из тех, что подвязывают коровам, — а шнур от него протянул к окну Малыша.
— Ты дергаешь за шнур, — объяснил Карлсон, — у меня наверху звякает колокольчик, и тут же к вам прилетает малютка привидение из Вазастана, и домомучительница падает в обморок. Колоссально, да?
Конечно, это было колоссально, Малыш тоже так думал. И не только из-за игры в привидение. Раньше ему подолгу приходилось ждать, пока не появится Карлсон. А теперь достаточно было дернуть за шнурок, и он тут как тут.
И вдруг Малыш почувствовал, что ему во что бы то ни стало надо поговорить с Карлсоном. Он дернул за шнурок раз, другой, третий... С крыши донеслось звяканье колокольчика. Вскоре послышалось жужжание моторчика, и Карлсон влетел в окно. Видно было, что он не выспался и что настроение у него прескверное.
— Ты, наверно, думаешь, что это не колокольчик, а будильник? — проворчал он.
— Прости, — сказал Малыш, — я не знал, что ты спишь.
— Вот и узнал бы прежде, чем будить. Сам небось дрыхнешь, как сурок, и не можешь понять таких, как я, которым за ночь ни на минуту не удается сомкнуть глаз. И когда человек наконец хоть ненадолго забывается сном, он вправе ожидать, что друг будет оберегать его покой, а не трезвонить почем зря, словно пожарная машина...
— Разве ты плохо спишь? — спросил Малыш.
Карлсон угрюмо кивнул.
— Представь себе, да.
«Как это печально», — подумал Малыш и сказал:
— Мне так жаль... У тебя в самом деле так плохо со сном?
— Хуже быть не может, — ответил Карлсон. — Собственно говоря, ночью я сплю беспробудно и перед обедом тоже, а вот после обеда дело обстоит из рук вон плохо, лежу с открытыми глазами и ворочаюсь с боку на бок.
Карлсон умолк, бессонница, видно, его доконала, но мгновение спустя он с живым интересом принялся оглядывать комнату.
— Правда, если бы я получил небольшой подарочек, то, может, перестал бы огорчаться, что ты меня разбудил.
Малыш не хотел, чтобы Карлсон сердился, и стал искать, что бы ему подарить.
— Вот губная гармошка. Может, хочешь ее?
Карлсон схватил гармошку:
— Я всегда мечтал о музыкальном инструменте, спасибо тебе за этот подарок... Ведь контрабаса у тебя, наверно, все равно нет?
Он приложил гармошку к губам, издал несколько ужасающих трелей и посмотрел на Малыша сияющими глазами:
— Слышишь? Я сейчас сочиню песню под названием «Плач малютки привидения».
Малыш подумал, что для дома, где все больны, подходит печальная мелодия, и рассказал Карлсону про скарлатину.
Но Карлсон возразил, что скарлатина — дело житейское и беспокоиться здесь ровным счетом не о чем. Да и к тому же очень удачно, что болезнь отправила Боссе и Бетан в больницу именно в тот день, когда в доме появится привидение.
Едва он успел все это сказать, как Малыш вздрогнул от испуга, потому что услышал за дверью шаги фрекен Бок. Было ясно, что домомучительница вот-вот окажется в его комнате. Карлсон тоже понял, что надо срочно действовать. Недолго думая, он плюхнулся на пол и, словно колобок, покатился под кровать. Малыш в тот же миг сел на кровать и набросил на колени свое купальное полотенце, так что его края, спадая на пол, с грехом пополам скрывали Карлсона.
Тут дверь открылась, и в комнату вошла фрекен Бок с половой щеткой и совком в руках
— Я хочу убрать твою комнату, — сказала она. — Пойди-ка пока на кухню.
Малыш так разволновался, что стал пунцовым.
— Не пойду, — заявил он. — Меня ведь изолировали, вот я и буду здесь сидеть.
Фрекен Бок посмотрела на Малыша с раздражением.
— Погляди, что у тебя делается под кроватью, — сказала она.
Малыш разом вспотел... Неужели она уже обнаружила Карлсона?
— Ничего у меня под кроватью нет... — пробормотал он.
— Ошибаешься, — оборвала его фрекен Бок. — Там скопились целые горы пыли. Дай мне подмести. Марш отсюда!
Но Малыш уперся:
— А я все равно буду сидеть на кровати, раз меня изолировали!
Ворча, фрекен Бок начала подметать другой конец комнаты.
— Сиди себя на кровати сколько влезет, пока я не дойду до нее, но потом тебе придется убраться отсюда и изолировать себя где-нибудь еще, упрямый мальчишка!
Малыш грыз ногти и ломал себе голову: что же делать? Но вдруг он заерзал на месте и захихикал, потому что Карлсон стал его щекотать под коленками, а он так боялся щекотки.
Фрекен Бок вытаращила глаза.
— Так-так, смейся, бесстыдник! Мать, брат и сестра тяжело больны, а ему все нипочем. Правду люди говорят: с глаз долой — из сердца вон!
А Карлсон щекотал Малыша все сильнее, и Малыш так хохотал, что даже повалился на кровать.
— Нельзя ли узнать, что тебя так рассмешило? — хмуро спросила фрекен Бок.
— Ха-ха-ха... — Малыш едва мог слово вымолвить. — Я вспомнил одну смешную штуку.
Он весь напрягся, силясь вспомнить хоть что-нибудь смешное.
— ...Однажды бык гнался за лошадью, а лошадь так перепугалась, что со страху залезла на дерево... Вы не знаете этого рассказа, фрекен Бок?
Боссе часто рассказывал эту историю, но Малыш никогда не смеялся, потому что ему всегда было очень жалко бедную лошадь, которой пришлось лезть на дерево.
Фрекен Бок тоже не смеялась.
— Не заговаривай мне зубы! Дурацкие россказни! Виданное ли дело, чтобы лошади лазили по деревьям?
— Конечно, они не умеют, — согласился Малыш, повторяя слово в слово то, что говорил Боссе. — Но ведь за ней гнался разъяренный бык, так что же, черт возьми, ей оставалось делать?
Боссе утверждал, что слово «черт» можно произнести, раз оно есть в рассказе. Но фрекен Бок так не считала. Она с отвращением посмотрела на Малыша:
— Расселся тут, хохочет, сквернословит, в то время как мать, сестра и брат лежат больные и мучаются. Диву даешься, что за...
Малыш так и не узнал, чему она диву дается, потому что в этот миг раздалась песня «Плач малютки привидения» — всего лишь несколько резких трелей, которые зазвучали из-под кровати, но и этого было достаточно, чтобы фрекен Бок подскочила на месте.
— Боже праведный, что это такое?
— Не знаю, — сказал Малыш. Зато фрекен Бок знала!
— Это звуки потустороннего мира. Ясно, как божий день.
— А что это Значит «потустороннего мира»? — спросил Малыш.
— Мира привидений, — сказала фрекен Бок. — В этой комнате находимся только мы с тобой, но никто из нас не мог бы издать такие странные звуки. Это звуки не человеческие, это звуки привидений. Разве ты не слышал?.. Это вопли души, не нашедшей покоя.
- Предыдущая
- 31/63
- Следующая
