По тюрьмам - Лимонов Эдуард Вениаминович - Страница 6

• Предыдущая
• 6/41
• Следующая

Сочан, собравшийся на приговор, был одет плотно и сурово. Откуда-то появился темно-синий бушлат, черная рубашка и свитер. Он предвидел, что после приговора его спустят со второго этажа вниз в подвал, на спецкрыло, там у нас сидят строгачи, пыжи, и там же помещается карцер. Но приговор таинственно отложили.

Кто я? Лишь брат их, мужичок в тулупчике, несомый тюремными ветрами. Вы просили, я пишу за вас, пацаны, обитатели каменного мешка.

В октябре их судили. В день приговора тепло одетый Сочан стоял суровый со мной рядом в клетке. Затем нас посадили в допотопный старенький воронок с двумя голубятнями. Он сел у самой решки, я сидел сразу за ним. Я еще раз отметил его скорбный римский профиль: выдающийся подбородок, сильный римский нос. Дело в том, что от двери в воронок светило ярким октябрьским хладным днем. И на фоне этого дня и серел темным бетоном его тюремный профиль. Он окликнул Хитрого, тот сидел в другой голубятне:

— Ну, чего ожидаешь, Хитрый? Одного уж пыжа нам точно дадут: или мне, или тебе.

— Думаю, что дадут два, — сказал Хитрый. — И мне, и тебе.

Через несколько часов выяснилось, что дали пыжей обоим. Каневский недаром имел репутацию безжалостного судьи. Дело об убийствах в среде криминальных авторитетов города Энгельса было завершено. Жизни Сочана и Хитрого были загнаны в тупик. Подельники их получили мрачные срока от 22 до 10 лет. 10 лет — наименьшее наказание — получил мой читатель из Норвегии Юра Доронин.

По сути их преступления. Видимо, они хотели подчинить себе город Энгельс. 220 тысяч человек населения. Основные предприятия — троллейбусный завод, завод автомобильных свечей, разваленный завод «Химволокно», бывшие военные почтовые ящики, неудачно переведенные на мирные рельсы; мясокомбинат (почти полностью «лежачий»), «лежачий» же лесозавод (лес плавает в Волге, и там же, говорят, в Волге лежит где-то золотишко Стеньки Разина), завод железобетонных конструкций. В течение семи лет Энгельс служил столицей немцев Поволжья. Сочан и компания хотели, конечно, подчинить себе не предприятия города и не город, как таковой, но криминальный мир города. Такую они, возможно, ставили перед собой стратегическую цель. А конкретнее, воевали за деньги и за сферы влияния. Большинство подсудимых — люди не бедные, состоятельные. Конкретно их наказали за пять убийств. Эти пять убийств укладываются в три эпизода.

Первый эпизод: убийство граждан Мутенина и Юрикова. Естественно, сидя в Саратовском централе и посещая областной суд, заседания по своему делу, я на их судебном разбирательстве присутствовать не мог. Поэтому восстанавливаю происходящее со слов самих энгельсовцев и основываясь на сведениях, почерпнутых мной из СМИ, недружелюбных к ним. Фабула эпизода № 1 такова: якобы Сочан, вполне преуспевающий господин, был одноклассником и деловым партнером господина Мутенина. Последний якобы настаивал, чтобы Сочан и Плеханов работали на него, угоняли для него, Мутенина, иностранные автомобили. Однажды Сочан и Плеханов отказались далее продолжать бизнес с Мутениным. За выход из дела Мутенин предложил им заплатить ему отступные: по сто тысяч рублей. Не получив отступных денег, Мутенин озлился и взялся разыскивать «партнеров». Сочану и Плеханову пришлось скрываться. (Морда, комментируя «жалкие сто тысяч», сообщил мне, что такие деньги лежали у каждого из них в кармане в обычное время на карманные расходы.) По версии обвинения, Сочан, устав скрываться, якобы решил ликвидировать бывшего одноклассника. Для этого, по версии следствия, он собрал знакомых и сообщил, что Мутенин может расправиться с ними в любой момент.

Все заинтересованные лица разбились на группы. Во всяком случае, так утверждает сторона обвинения. Одна группа выследила машину Мутенина и доложила по рации другой группе. А те поджидали Мутенина у его дома с оружием. Стреляли Прохоров и Веретельников (Хитрый). Первый, Прохоров, стрелял из автомата… Уместно остановиться тут, чтобы представить Прохорова. Прохора я впервые увидел в волчушку в облсуде — высокий скелет парня, увенчанный бритой башкой и удивительную кожаную, бело-сине-голубую спортивную куртку на нем. Он хотел со мной познакомиться. Об этом я узнал в сентябре от Сергея Аксенова, тот сидел с Прохором на двойке и не раз с ним разговаривал. В день их приговора я слышал, как Прохор закричал мне, его выводили из бокса, чтобы отвезти в тюрьму. «Эдуард Вениаминович, бери меня теперь к себе в партию. Теперь у меня много времени будет на партийную работу. Да, смерть!» Я не только слышал его, но и видел его спину в волчушку. Думал, что вижу в последний раз. Оказалось, нет. 12 декабря 2002 года, в день Конституции, меня привезли на двойку и открыли для меня камеру № 39. Там меня ждал улыбающийся Прохор. Прохор сообщил мне свою версию случившегося. По его версии выходило, что Мутенин завербовал Сочана и, дав ему автомат, послал убить Прохора. Завладев автоматом, Прохор отправился мстить Мутенину. Якобы.

Но вернемся в ту ночь. Мутенина поджидают с оружием Прохор и Хитрый. Прохор стрелял из автомата. Стрелял по машине, в которой находились трое: шофер, Мутенин и некто Юриков. Четвертый, телохранитель Мутенина, вышел из машины еще до этого: он пошел проверить подъезд. Мутенин и Юриков под выстрелами выскочили из машины и попытались убежать. Прохоров, продолжая стрелять по ним, сделал 15 выстрелов. Спасаясь от выстрелов Прохора, Мутенин и Юриков выскочили на Веретельникова (Хитрый) под огонь его пистолета. Мутенин скончался на месте. Юриков скончался в больнице. Случилось это в ночь с 27 на 28 мая 1999 года. Представим себе эту майскую ночь…

Подсудимые этот сценарий отрицали. По их словам, да, конфликт с Мутениным был, но убили его случайно. Никто не следил за ним, никто не ехал за ним на расстоянии от ночного клуба до места гибели. Это выдумка обвинения. Во время судебного заседания Веретельников вступил в следующий разговор с прокурором.

Хитрый: «Я и стрелять в убегающих людей не хотел, в окружении Мутенина был мой родственник!»

Прокурор: « А почему пули попали в стену дома? Стреляли бы тогда уж в воздух».

Хитрый: « А я боялся, что пули попадают мне сверху на голову».

Хитрый был родственником Юрикова, жил с его сестрой в гражданском браке. В ходе следствия выяснилось также, что Хитрый стрелял в Юрикова из купленного у него же пистолета. Жена Юрикова поведала следствию, что муж опасался Веретельникова. На похоронах родственник не был, пришел на девять дней на поминки и так рассказал о происшедшем, что у нее создалось впечатление, будто Хитрый это видел. Обвинение утверждает, что в убийстве Мутенина и Юрикова участвовали еще Черкасов и Доронин. Первый, сказано в газете «Саратов-СП», оставался в квартире (в какой, в чьей квартире, не понять, и, если в квартире, значит, в самом убийстве не участвовал), второй выступал в качестве шофера. С Юрой Дорониным, по кличке Цезарь, я уже упоминал, меня сажали в бокс в областном суде.

Следующий эпизод уголовного дела. Второй. Якобы Сочан и «стремившийся к лидерству в группе Черкасов» возжелали покровительства со стороны авторитетного криминала Пономаренко, по кличке Шеремет. И для поднятия своего престижа якобы похвалились убийством Мутенина. Шеремет поймал их на признании и потребовал беспрекословного подчинения, как плату за молчание.

Черкасов и Сочан подчиняться не желали. Решили убрать Шеремета. Посвятили в план Хитрого и Плеханова, привлекли двух новеньких — Аржанухина и Авдюхова. Последних якобы запугали тем, что Пономаренко-Шеремет мог пустить слух о причастности их двоих к убийству Мутенина. Аржанухин был нужен потому, что когда-то жил с Пономаренко на квартире и сохранил знакомство. (Аржанухин — это мой приятель-книголюб Морда.)

Аржанухин заехал за Пономаренко и предложил отправиться с ним за большим карточным долгом. (Морда еще и феноменальный игрок, говорили мне. Сам он умолчал об этом своем даре.) Сочан и Веретельников уже искали в это время место для убийства в посадках у трассы Энгельс — Маркс. Черкасов с Авдюховым съездили на дачу и взяли веревку и лопату…

• Предыдущая
• 6/41
• Следующая