АнтиМЕДИНСКИЙ. Псевдоистория Второй Мировой. Новые мифы Кремля - Буровский Андрей Михайлович - Страница 32

Этот «черный миф про войну» для нас особенно важен, потому что Мединский воюет главным образом с ним. С базовым советским мифом он скорее всячески соглашается.

Независимо от того, был ли А.Н. Яковлев агентом вражеской разведки, а если был — то за плату ли или по глубокому нравственному убеждению, он сумел оформить новый миф о начале войны.

Суть мифа проста: мы одни во всем виноваты.

Сталин сам подготовил и вырастил Гитлера. Во время выборов в рейхстаг 1932 года он запретил коммунистам идти на выборы в коалиции с социал-демократами. Тем самым сделал неизбежной победу Гитлера.

Сталин ждал, когда Гитлер начнет войну и разнесет вдребезги всю Европу, чтобы потом напасть на ослабленные государства Европы и завоевать их.

Сталин и Гитлер подписали Договор о ненападении и секретные протоколы к нему, чтобы вместе делить мир.

Гитлер только случайно опередил Сталина... причем опередил, может быть, буквально на считаные дни. Он и напал-то с перепугу, уже понимая, в какую ловушку заманил его Сталин.

Война была страшным преступлением. Мы ничем не лучше нацистов, а скорее всего — намного хуже. Потому что Сталин завоевывал страны Европы, чтобы установить там коммунистический строй. Красная Армия на своих штыках несла порабощение и смерть.

Мы виноваты перед всем человечеством и теперь должны постоянно просить прощения и каяться. Даже покаянный психоз немцев — это мелочи в сравнении с тем, что нам предстоит.

В потоках самобичевания и агрессии по отношению к собственной стране попадаются просто фантастические утверждения. Например, о том, что «народ Германии и союзные ему народы Европы под эгидой III рейха объединились в крестовый поход против коммунизма»[39].

Неоязычник Гитлер в роли крестоносца?! Это же надо додуматься...

Откуда рождаются НАСТОЛЬКО черные исторические мифы? Может быть, прав чекист Крючков? Прав, что Яковлев попросту не любил Россию и русских?

«Я ни разу не слышал от Яковлева теплого слова о Родине, не замечал, чтобы он чем-то гордился, к примеру, нашей победой в Великой Отечественной войне, — писал Крючков. — Меня это особенно поражало, ведь он сам был участником войны, получил тяжелое ранение.

...И еще — я никогда не слышал от него ни одного доброго слова о русском народе. Да и само понятие «народ» для него вообще никогда не существовало»[40].

Мединский и базовый советский миф

Самые острые вопросы Владимир Ростиславович обходит с ловкостью профессионального политика. Порой просто увлекательно смотреть, с какой ловкостью он это проделывает. Вот, например, вопрос о причинах поражения Красной Армии летом-осенью 1941 года трактуется так: есть, мол, самые разные мнения, но какой смысл спорить? Все просто: в этот момент «они» были сильнее «нас». Вот и все!

Или вот по поводу пакта Молотова — Риббентропа: «Но вот чего россиянам НЕ сказали: точно такие же «пакты» подписывали и другие государства». И приводит в качестве примера «точно такого же» договора легендарный Мюнхенский сговор. Сам по себе Мюнхенский сговор и правда ничем не лучше и не хуже пресловутого пакта, но к пакту Молотова — Риббентропа прилагался секретный дополнительный протокол. А к Мюнхенскому — не прилагался. Не могу допустить, что Владимиру Ростиславовичу это обстоятельство неиз- вестно, но ведет он себя так, словно ему это и правда неизвестно.

Стремясь любой ценой оправдать потопление плавучего госпиталя «Вильгельм Густлов», Мединский сообщает: «Погибли 1300 немецких подводников, среди них — полностью сформированные экипажи подводных лодок и их командиры»[41].

Напомню: плавучий госпиталь, лайнер «Вильгельм Густлов» 30 января 1945 года торпедировала подлодка С-13 под командованием А.И. Маринеско. Это считается самой масштабной морской катастрофой в истории — только по официальным данным, погибло 5348 человек. Фактически подсчитать потери можно только очень примерно, потому что на борту «Густлова» находились 918 курсантов младших групп 2-го учебного дивизиона подводных лодок, 173 члена экипажа судна, 373 женщины из состава вспомогательного морского корпуса[42], 162 тяжелораненых военно- служащих. Что же до беженцев, то под конец офицеры экипажа судна уже перестали их считать. Их число называют то подозрительно точно: 8956, — то «больше 10 тыс.». Понимая, что для всех места не хватит, многие женщины стали передавать своих детей тем, кого пустили на борт, в надежде хотя бы таким образом их спасти.

Мединский не пишет об этом? А напрасно.

Советская пропаганда панически боялась обсуждать историю с «Вильгельмом Густловом», потому что тогда пришлось бы обсуждать и причины, по которым немцы панически бежали от наступающей Красной Армии. Ведь для эвакуации морем невероятного количества людей (и не только этнических немцев) даже проведена была операция «Ганнибал» под руководством адмирала Карда Деница. Как гибель «Густлова» — крупнейшая морская катастрофа, так «Ганнибал» — крупнейшая в истории эвакуация населения по морю: вывезли почти 2 млн человек.

Кстати, и «Густлов» подводная лодка С-13 догнала потому, что переполненный пассажирами и к тому же поврежденный бомбежкой корабль шел медленнее проектной скорости.

Погибающих в ледяной воде, при температуре воздуха в -18 градусов, спасали несколько кораблей. Уже спустя час корабли, пришедшие на помощь, смогли выловить только мёртвые тела. Через семь часов малый посыльный корабль среди сотен мертвых тел обнаружил не замеченную раньше шлюпку и в ней живого младенца, закутанного в одеяла, — последнего спасенного пассажира «Вильгельма Густлова».

Число спасенных оценивают от 1200 до 1255 человек. Общее же число жертв называют и «от восьми до девяти с лишним тысяч»[43]до 9985 жизней[44].

Ни о чем этом Мединский не пишет — зачем же упоминать, что Красная Армия совершала какие-то преступления, убивала женщин и детей?! Это непатриотично.

Зато хорошо известное число курсантов, 918, у Мединского вырастает в полтора раза, до 1300. А мертвые мальчики-курсанты превращаются в матерых асов-подводников (до которых им оставалось учиться несколько месяцев).

Забавно читать о том, что «Рейхстаг был главным опорным пунктом в обороне Берлина, который позволял контролировать весь центр города»*. Сравнительно низкое здание Рейхстага в кольце плотной застройки было намного менее грозной крепостью, чем даже Ангальтский вокзал, за который шли ожесточенные, кровавые бои. Тем более важными точками опоры были три Флагтурма, то есть зенитные башни, с мощными защитными укреплениями и орудиями калибром до 128 мм. Именно во Флагтурме «Зоо» была ставка последнего коменданта Берлина Вейдлинга».

Конечно, Мединский рассказывает сказки о «коллаборационистах» и «предателях». Ни масштаб явления, ни его идеологию он, конечно, не рассматривает. Но пишет: «Также из русских военнопленных формировалась саперная рота. Надеюсь, понятно почему. Сапер ошибается один раз в жизни. Особенно если это русский сапер на немецкой службе — с длинной проволочкой и зорким глазом вместо миноискателя»[45].

Во-первых, откуда данные насчет проволочки и зоркого глаза? Нацисты не давали миноискателей именно русским? Людям 40 народов, сражавшихся в вермахте, давали, а именно русским не давали?

Во-вторых, саперы в пехотных дивизиях вермахта входили в состав штурмовых групп и участвовали в боевых действиях на передовой.

Что и логичнее — сапер, ищущий мины, легко может их пропускать, и пусть враг взрывается на здоровье. А вот идущий в атаку имеет куда меньше шансов перебежать к противнику.