Хотел ли Гитлер войны: к истокам спора о Сионе - Рид Дуглас - Страница 47
- Предыдущая
- 47/82
- Следующая
Именно такие аргументы выдвигает Отто Штрассер против заключения подобной сделки с отдельными людьми или целыми группами людей в Германии, которая на деле вполне может случиться в ближайшем будущем. Она может быть заключена на почве реставрации монархии, на создании общего фронта для борьбы с большевизмом, но ничего хорошего из этого не выйдет — только новые кризисы, новые войны, новое повсеместное и всеобщее ухудшение жизни. И мы снова увидим, что нас в очередной раз обвели вокруг пальца.
Так в чем же заключается тогда концепция самого Отто Штрассера? Какой выход из этой войны, по его мнению, будет благом как для Германии, так и для остальной Европы?
Практически открыто (хотя для немца это было не просто сделать) он говорит о том, что, до тех пор пока Германия не испытает всю крайнюю нужду и превратности войны, надеяться абсолютно не на что. Но вот когда она дойдет «до точки», то, как я и говорил, он думает, что Гитлер, да и не только он, но и те опасные люди, которые стоят вокруг него, будут низвергнуты движением, выражающим интересы всех немцев — а ведь только его «Черный фронт» имеет своих людей во всех слоях немецкого общества, в том числе и среди нацистов (за исключением одних лишь коммунистов).
Коалиция, которая могла бы спасти Германию и Европу 30 января 1933 года, но потерпела фиаско из-за происков Папена, Геринга и ударившихся в панику богатых дельцов, была коалицией рейхсвера, социалистически настроенных национал-социалистов и представителей профсоюзов. Ее олицетворяли три человека — генерал Шлейхер, Грегор Штрассер и Лейпарт. После полутора лет пребывания Гитлера у власти, разочарования, охватившего общество, эта коалиция получила новую возможность проявить себя, но и на этот раз она была сокрушена — Геринг со товарищи просто убили ее лидеров. Но вот теперь, в разгар войны, она вновь поднимает голову — теперь она называется просто: «Черный фронт». Ее главным врагом остается Геринг — ибо с Гитлером практически покончено.
Отто Штрассер уверен, что на этот раз будет выбрано правильное решение, что такая комбинация сил внутри Германии сможет уничтожить гитлеризм и, в конце концов, действительно построить новую Германию. Но — уж немцев-то он знает хорошо — для этого нужно, чтобы всех этих людей кто-то объединил. Им нужен командир. И вот для этого-то, говорит он, нужно создать из числа изгнанников Немецкий национальный совет. Это крайне необходимо. Но пока еще сделать этого он не смог. Он — одиночка, у него нет мощной финансовой поддержки, которую с легкостью может снискать любой, кто признает себя орудием в руках той или иной заинтересованной группы, но только вот группы эти, как я уже говорил, которые преследуют свои личные интересы, а отнюдь не интересы Европы или Германии, в настоящее время гораздо более симпатизируют Герману Герингу.
Немецкий национальный совет, который хочет создать Штрассер (дабы каждый немец, ожидающий соответствующего приказа, знал, куда ему обращать взор), должен быть готовым отдать приказы и взять на себя всю полноту ответственности, когда вся гитлеровская структура начнет рушиться, так вот, этот совет будет сформирован из людей, о которых я уже много раз говорил в этой книге. Людей, похожих на него, на Грегора Штрассера, на Рудольфа Формиса, трех лейтенантов рейхсвера, членов «Черного фронта» — иначе говоря, патриотов, христиан и социалистов по духу.
Среди тех, кого Отто Штрассер (по мере развития войны) хотел бы видеть в числе членов Немецкого национального совета, можно назвать следующие имена: Генрих Брюнинг, бывший немецкий офицер и канцлер, католик, который пытался удержать Гитлера и не дать ему прорваться к власти, но не смог этого сделать; доктор Герман Раушнинг, бывший человек Гитлера во главе данцигского сената, бывший офицер и политик-консерватор, который, подобно Штрассеру, сначала был с Гитлером, но впоследствии порвал с ним; Вильгельм Зольман, один из немногих вменяемых людей, светлых голов из числа немецких социалистов времен прежнего рейха; капитан-лейтенант Тревиранус, политик консервативного толка, бывший одним из главных сподвижников Брюнинга. Все эти люди доказали, что у них есть три общих качества: человечность, ненависть к гитлеризму, немецкий патриотизм во время войны и мира.
Если бы всех этих людей можно было собрать в Немецком национальном совете, то они смогли бы стать тем центром, из которого, по мере продолжения войны, можно было управлять антигитлеровским процессом на территории Германии. Другими его членами, так сказать, непосредственным орудием на территории Германии стали бы другие люди, которые, подобно штрассеровским членам «Черного фронта», жаждали и ожидали создания подобной альтернативной власти.
В настоящее время создание этого органа несколько отложено — во-первых, по причине явно затянувшейся прелюдии к войне, а во-вторых, из-за противоречий и расхождений во мнениях, наблюдающихся среди самих эмигрантов. Хотя бы, например, потому, что среди этих самых эмигрантов есть еще одна антигитлеровская группа, которая также претендует на преемственность — группа, состоящая из международных социалистов, коммунистов, евреев и разномастной интеллигенции. Они предпочитают полное, даже можно сказать сокрушительное поражение Германии в этой войне, ее разделение на две или даже несколько частей и будут не против хаотичной, советской Германии. Эти две группы разделяет огромная пропасть, но их чаяния и интересы то переплетаются, то вступают в конфликт друг с другом, мешая тем самым возникновению четко оформленного Немецкого национального совета. Более того, пара человек из числа тех, с кем хотел бы объединить свои усилия Отто Штрассер, еще не определились в своем отношении по вопросу заключения мира с Герингом. Вид Германии, которая по-прежнему обладает всем тем, что Гитлер нажил нечестным путем, с нетронутой армией и ВВС, да еще под руководством Геринга, может и вправду ослепить любого немца. Ну, скажет он, если уж мировое сообщество не понимает, что к чему, то к чему мне сражаться против этого?
Вот почему Отто Штрассеру приходится сегодня, уже в изгнании, бороться со всем этим, как когда-то он боролся еще в Германии. Но если он добьется успеха, то на какой мир он будет работать? Вот что он сам говорит по этому поводу:
«Незамедлительная — в качестве жеста доброй воли — эвакуация с польских и чехословацких земель, занятых Гитлером, за исключением Судет и северной части Польского коридора. Затем — мирные переговоры, новый Венский конгресс. И следующие предложения для этой конференции:
Непризнание в принципе всех актов аннексий, совершенных Гитлером, и как следствие проведение референдума на двух территориях, которые были им захвачены, но с которых не была осуществлена незамедлительная и автоматическая эвакуация — Судеты и Австрия. Прямое соглашение между Германией и Польшей по Польскому коридору И по Гданьску. Помощь немецкой армии в деле освобождения востока Польши от большевиков в обмен на сохранение за Германией северной части коридора. Германия предлагает изгнать большевиков из Финляндии и Прибалтики, а также из Белоруссии и Украины силами немецко-польской армии при участии командного состава из Франции и Великобритании. Военные компенсации Польше и Чехословакии. Признание всех старых внешних займов Германии за исключением процентов по ним. Сокращение размеров основного долга путем ежегодных выплат, гарантированных передачей в аренду немецкой табачной монополии в руки международной компании».
Из всех этих пунктов дополнительных комментариев требуют только два.
Отто Штрассер рассматривает — в качестве жеста доброй воли, осуществляемого еще до начала мирных переговоров, — немедленную передачу территорий, которые Гитлер аннексировал вопреки часто провозглашавшейся им самим теории национальной независимости, а именно Чехословакии и польских земель. Речь идет здесь о землях, населенных чехами, словаками и поляками, но отнюдь не о тех регионах бывших чешского и польского государств, где большую часть населения составляли немцы — о Судетах и верхней части того самого неверно названного коридора. В этом вопросе, а также в том, что касается Австрии и Гданьска, он в известной степени выступает за то, чтобы сохранить часть из приобретенного Гитлером, тем самым противореча заявлению, что в Австрии и в Судетах нужно провести референдум и что полякам нужно помочь вернуть их восточные территории в обмен на разрешение Германии сохранить за собой коридор.
- Предыдущая
- 47/82
- Следующая
