Репетитор - Абрахамс Питер - Страница 39

Вспенивая облака в небе: там, где был Адам, если верить в Небеса. А если не верить, то где тогда он находится? Наверное, лучше все-таки, если Небеса будут. Но тогда сейчас, после всех этих столетий и столетий, когда люди умирали, Небеса должны быть просто переполнены. Забиты людьми больше, чем сама планета Земля. Наверное, они там страдают от всех тех проблем, которые связаны с большими толпами народа: загрязнение атмосферы, грубость, длиннющие очереди за всем подряд.

Руби лежала в своей кровати и думала о Небесах как об огромном загрязненном месте, заполненном раздраженными людьми, и вдруг внезапная мысль пронзила ее мозг. Она лежала в собственной кровати, она проснулась в своей комнате. Но заснула-то она в комнате Адама. И совершенно не помнила, как вернулась к себе. Это ее немного напугало. Она что, лунатик? Или папа нашел ее и перенес сюда? Она вылезла из постели и пошла к лестнице.

Зиппи лакал воду из унитаза в маленькой ванной.

— Прекрати немедленно! — крикнула Руби.

Шум прекратился, но она прекрасно знала, что пес просто замер, повернув голову и подняв уши, выжидая, пока она уйдет. Руби спустилась вниз и услышала, как в ванной возобновились чавкающие звуки.

Папа стоял у плиты. Отлично! Французские тосты.

— Доброе утро, солнышко.

— Привет, пап.

— Как насчет французского тоста?

— Ням-ням.

— Хорошо спала?

— Угм.

— Угм? Что это означает?

— Да, хорошо. А ты?

— Я?

— Папа, ты хорошо спал?

— Неплохо.

— Недвижимо?

— Что ты имеешь в виду — недвижимо?

— Ну, как ребенок. Когда сразу засыпаешь, ночью не просыпаешься, не ходишь по дому и все такое?

Папа резко повернулся к ней. Руби увидела, что он жарит хлеб с грецкими орехами и луком-шалот — ее любимый хлеб для французских тостов.

— Что ты этим хочешь сказать, Руби?

Он выглядел совершенно растерянным, как преступник, который вскрыл огромный сейф и обнаружил, что там ничего нет. Она была уже слишком тяжелой для мамы, которая обязательно бы послала папу отнести ее на место. Видимо, этого все-таки не произошло, и она была лунатиком.

— Ничего, папа. Просто вежливая утренняя болтовня.

Казалось, он хочет что-то сказать, но тут масло на сковородке зашипело, и папа опять повернулся к плите.

— Очень голодная?

— Просто ужасно.

— Два ломтика или три?

— Три.

Руби накрыла стол на двоих, поставила кленовый сироп, сахар и сливки для папиного кофе. Лунатизм может быть признаком эмоциональных проблем. Руби знала это, потому что всегда читала колонку «Дорогая Эбби».[21] Можно ли одновременно иметь эмоциональные проблемы и быть счастливой? Она как раз собиралась задать этот вопрос папе, когда тот внезапно воскликнул: «Черт!», заставив Руби подскочить на месте. Папа дул на пальцы.

— Пап, ты в порядке?

— Да, извини.

— Ничего.

Руби села на свое место, налила в два стакана апельсиновый сок и стала ждать, пока папа закончит готовить. Сидеть и ждать было скучно, поэтому она взяла фломастер и начала писать стихотворение на салфетке. Сначала — заглавие:

Что затем?.. Как насчет этого?

— Пап, как в боулинге называются те штуки, которые сбиваешь?

— Кегли.

— Что ты там пишешь?

Папа уже сидел за столом и пил кофе. На тарелке перед ним дымились тосты. Завтрак уже начался, а Руби этого даже не заметила.

— Ничего.

Руби положила салфетку на колени, как сделала бы любая хорошо воспитанная молодая леди. Она начала лить кленовый сироп на тост, наблюдая, как золотисто-коричневые утесы скрываются под янтарным водопадом.

— Эй, поменьше сиропа.

— Упс.

Она отрезала кусочек от тоста, лежавшего на самом верху, и погрузила его в сироп.

— Пап, как называется, когда что-то переполнено жидкостью?

— Переполнено жидкостью? Не знаю.

— Когда жидкость уже не помещается и поэтому вытекает.

— Ты имеешь в виду «пропитанный»?

— Да.

Французский тост, пропитанный кленовым сиропом, — жидкий янтарь высшего сорта из штата Вермонт, в нем не осталось ничего, что напоминало бы о кленах. Руби откусила первый кусок. Папа наблюдал за ней:

— Ну как?

— Самое лучшее из того, что ты когда-либо готовил.

Он довольно улыбнулся. Тост действительно был великолепен. Ее рот был на седьмом небе. Опять небо проникло в ее мысли. И тут Руби в голову пришла идея нового стихотворения. Вся картина целиком — клен, фермер, крест — возникла перед ее глазами. Осталось только записать стихотворение позже. Или нанять кого-нибудь, кто запишет под диктовку, пока она сама будет лежать на мягких подушках и есть конфеты. Руби уже решила для себя, что она всегда может стать писателем, если не подвернется чего-нибудь получше.

— Как ты думаешь, кем станет Брэндон, когда вырастет?

Папа отставил чашку. О-го-го. Внезапно он стал выглядеть почти зловеще.

— А он собирается вырасти? Вот в чем вопрос.

Настроение изменилось. Но почему? И тут она поняла: все дело в том, в котором часу он вчера вернулся домой.

— Брэндон ведь дома?

— Да уж.

— Пришел вовремя?

— Не совсем.

— Сильно опоздал?

— Тут немножко другое. — Папа вздохнул, поставил локти на стол, соединил пальцы и положил на них подбородок.

О, папа! Говори быстрее! Руби, естественно, не стала произносить это вслух.

— В этот раз в дело была замешана полиция, — сказал папа, решив наконец поведать ей всю историю.

— Как?

— Их компания пила в лесу. Насколько я понимаю, они шумели, и кто-то позвонил копам. Брэндона забрали потому, что несовершеннолетним запрещено пить спиртные напитки.

— Он сидел за решеткой?

— Нет. И не было залога или чего-то в этом роде.

— На этот раз.

Папа с удивлением на нее посмотрел:

— Ты права.

Вопросы с огромной скоростью возникали у нее в голове. Тысячи вопросов. Как цветы в каком-нибудь документальном фильме. Руби попыталась выстроить их по порядку.

— Что они пили?

— Не знаю, по-моему, пиво.

— Дэви тоже напился?

— Не знаю. Но вообще-то они спрашивали у Брэндона про Дэви.

— А что им было нужно?

— Знает ли его Брэндон.

— Он отрицал?

— Как ты догадалась?

По твоему голосу.

— Просто предположение, — ответила Руби. — Кто накапал?

— Накапал?

— Господи, папа, ты что, не знаешь это выражение? Кто позвонил в полицию?

— А! Они не дают такую информацию.

— Но ведь на самом деле это очевидно.

Папа кивнул.

— Мистер Стромболи, — сказала Руби, понизив голос до громкого шепота. Так «Стромболи» звучало почти пугающе. — Как ты думаешь, стоит кинуть ему в трубу бомбу-вонючку?

— Ты ведь шутишь?

— У нас ведь все равно есть проблема.

— Кидать бомбы-вонючки в трубу соседям? Да уж — это можно назвать проблемой. Я никогда…

— Проблема в том, папа, как Стромболи могли услышать шум?

— А почему бы им его не услышать?

— Когда это было?

— Точно не знаю. Между двенадцатью и половиной первого, приблизительно.

— Ты тогда уже спал?

Папа почему-то задумался. Вопрос ему не понравился.

— Я не спал.

— Ты слышал какой-нибудь шум?