Репетитор - Абрахамс Питер - Страница 33

Джулиан поднял руку, прося ее остановиться.

— Нет, правда.

Каким же он все-таки был милым. Линда чувствовала себя немного виноватой за то, что она получит вознаграждение за «La Riviere». Но что можно предложить Джулиану?

— Если у вас нет никаких планов на сегодня, — сказала Линда, когда он уже собрался уезжать, — то, может быть, вы придете сегодня вечером к нам? Съедим именинный торт. Скажем, около семи вечера.

— Что мне принести?

— Ничего не надо, главное — приходите сами.

Джулиан уехал, но очень скоро они его обогнали. Он ехал, быстро крутя педали, смотря прямо перед собой. На дороге машин почти не было, но все-таки было слишком холодно для велосипеда.

— Мам, почему он все время ездит на велосипеде?

— Наверное, не может позволить себе машину.

— По-моему, он не выглядит бедным.

— Может быть, ему просто нравится много заниматься спортом. В Европе они не видят в этом ничего необычного.

— Но мы-то не в Европе.

— Он читал лекцию в Оксфорде.

— И что?

Мама выключила свет, и папа зажег свечи на торте. Все впятером они спели «С днем рождения тебя…». Стол был накрыт в столовой, где они обычно праздновали дни рождения. Мама сидела во главе стола, папа — напротив нее. За одной из длинных сторон сидел Джулиан, Руби и Брэндон сидели рядом. Руби тоже пела: «С днем рождения меня…» Она просто очень любила петь. Когда все закончили, она еще несколько секунд тянула последнюю ноту.

— Загадай желание, — сказала мама.

Руби посмотрела на горящие свечи и задумалась. Джулиан тоже смотрел на свечи: Руби видела, как крошечные огоньки отражаются в его глазах. Из всех желаний, которые она загадывала в день рождения, Руби помнила только желание завести собаку, которое скоро исполнилось. Сейчас эта осуществившаяся мечта сопела под столом. Пока Руби думала, одна из свечей — та, что в центре, свеча для удачи, — потухла.

— О, Господи! — сказал Брэндон. Был вечер субботы, и ему хотелось как можно скорее уйти из дому. Он стучал ногой по полу — тихий звук нетерпения, от которого дрожал стул Руби.

Папа снова зажег свечу. Когда в фильме один из йогов помогал парню с наркотиками найти его внутреннюю кундалини, или как она там называлась, он сказал: «Найдя ее, ты увидишь поток сияния». Нужно было видеть лицо наркомана, когда он это услышал! Руби засмеялась.

Папа смотрел на нее, будто тоже собирался засмеяться, хотя и не понимал, что произошло смешного. Он и в самом деле отличный папа.

— Что тебя рассмешило? — спросила мама.

— Черт, да загадывай ты желание, — пробормотал Брэндон.

Как насчет прыщей для тебя? И тут Руби поняла, чего она хочет. Та-да-дам! Больше всего на свете ей хотелось быть телепатом! Руби загадала желание, сказав про себя: «Пожалуйста, дай мне телепатию». Тогда она сможет видеть абсолютно все. Увидит, как сказала Джанет, самые мелкие детали. Только не снаружи, а внутри: это было самым главным условием. Руби набрала в легкие побольше воздуха и задула все одиннадцать свечей, плюс еще одну в центре — на удачу.

Джулиан тихо захлопал в ладони:

— Что ты загадала?

— Если я вам скажу, то желание не сбудется. — Руби посмотрела на Джулиана, стараясь вызвать к действию умение читать мысли. Желание еще не сбылось.

— Не смотри так на Джулиана, это неприлично, — сказала ей мама.

— Извините.

— Это я виноват. Я думал, Руби, что ты проговоришься.

— Я что, похожа на новорожденного младенца? — спросила Руби.

Все рассмеялись, даже Брэн. Из-за того что смех Джулиана был необычным — он удивительно был похож на карканье (удивительно, потому что голос, которым он обычно говорил, был очень приятным, как у какого-нибудь английского актера), — Руби заметила, насколько похожий смех был у всех членов семьи. По-настоящему веселый, как мелодия детской песни. Это был отличный день рождения! Мама нарезала пирог: шоколадный бисквит, облитый шоколадной глазурью. Руби съела два куска.

Брэн встал:

— Всем пока.

— Быть дома до двенадцати тридцати, — сказала мама.

— До часу тридцати, — тут же возразил Брэн.

Мама с папой переглянулись.

— Будь дома в час, — сказал папа.

Мама вздохнула:

— Куда ты идешь?

— Просто поболтаюсь.

— С Дэви?

— Может, и его встречу.

У мамы опять появилась вертикальная морщинка на лбу, но в этот раз она была неглубокой и очень быстро исчезла. Мама выглядела счастливой, наверное, из-за «Скайвей». «И в конце концов, у ее дочери сегодня день рождения, — думала Руби. — Это тоже должно улучшить ей настроение».

Брэндон ушел. Руби тихонечко, так, что никто и не заметил, рыгнула. Потом встала, сказала: «Спасибо, todo el mundo»[14] — и убежала в свою комнату к подаркам. Ей предстояло разбираться с кубиком Рубика. Todo el mundo — эту фразу она слышала в фильме про йогов и наркоманов.

— Выпьем чего-нибудь? — спросила Линда и тут же сама удивилась своему предложению. Она почти никогда не пила, а желание выпить спиртное испытывала еще реже.

— Отличная идея, — сказал Скотт. — Что будешь?

— У нас есть водка?

— Конечно.

— Тогда водку с тоником.

Скотт встал:

— Джулиан? Сингл молт?[15] Еще есть вино, пиво — все, что пожелаете.

— Сингл молт.

— Гленфарклас? Гленморан? Гленливет?[16]

— А есть что-нибудь не из Гленливета?

Забавная шутка. Особенно она кажется смешной из-за того, что лицо Джулиана было абсолютно серьезным. Линда рассмеялась, через секунду к ней присоединился Скотт.

— Есть «Хайлэнд Парк».[17]

— Отлично.

Скотт пошел вниз в комнату с домашним кинотеатром, в которой был устроен бар. Разрезая торт, Линда положила себе на тарелку совсем маленький кусочек. Она решила его доесть, пока Скотт ходит за напитками. Осторожно ломая ложкой бисквит, Линда посмотрела на Джулиана:

— Вы даже не можете себе представить, как я вам благодарна за вашу идею.

— Идею?

— «La Riviere».

— He стоит меня благодарить.

— Но правда, как вам это удалось?

— Трудно сказать.

Именно так она ответила боссу на точно такой же вопрос. Джулиан, что, пытался над ней посмеяться? По его лицу было не заметно, что он пытался пошутить или критиковать ее. Он просто был задумчивым. Внезапно Линда поняла, что это его обычное состояние.

— Наверное, вы — творческий тип.

Щеки Джулиана, обычно очень бледные, чуть-чуть порозовели. Линда открыла для себя кое-что новое: репетитор был скромным. Неужели он принадлежал к чудом сохранившемуся застенчивому меньшинству? Линда встречала застенчивых женщин, но впервые столкнулась с их мужским эквивалентом.

— Что вы имеете в виду, когда говорите «творческий»?

— Думаю, то же, что и остальные. Тот, кто из ничего способен придумать название «La Riviere».

— Это попытка вызвать вопрос?

Что он имел в виду: попытка вызвать вопрос? Он что, хотел сказать, что его пытались заставить задать какой-то определенный вопрос? Линда давно уже не играла словами и совсем забыла, как это делается. Она вдруг обнаружила, что хмурится. Наверное, и эта вертикальная морщина уже появилась: Линда часто видела ее в своих отражениях в стеклах солнечных очков других людей или в витринах магазинов.

— Не сердитесь, — сказал Джулиан, вероятно, неправильно истолковав эту морщину.

— Не сердиться на что? — В комнату вошел Скотт, в руках у него был большой поднос, уставленный бутылками.

— Мы обсуждали творческие способности.

— Линда у нас всегда была сильна в интеллектуальных беседах, — улыбнулся Скотт, протягивая им стаканы.

Линда отметила, что он выбрал три последних стакана, оставшихся от свадебного сервиза. Остальные были разбиты в течение этих лет и заменены простыми бокалами и стаканами, которые можно купить в любом магазине, торгующем посудой.