Коллекция детективов - Дарнелл Оливия - Страница 23

– Вы забыли, что я когда-то был актёром, и очень неплохим. Длинный плащ, шляпка, седые волосы – и вот перед вами старая леди. Этот очаровательный образ я использовал, когда заходил сюда, чтобы забрать ноутбук Энн. Скоро вы крепко-крепко заснёте, моя дорогая, а чтобы нам не было скучно, я расскажу вам историю, которой ужасно хочется поделиться, тем более вы будете моей единственной слушательницей.

Рейчел неожиданно для себя зевнула.

– Я подсыпал вам в чай огромную дозу снотворного, – мило промолвил Тоуленд. – Вашей сестре я тоже дал его, только меньшую дозу. Когда я сказал, что Энн у меня в поместье, я не солгал. Она в одном из прудов.

Рейчел почувствовала дурноту и попыталась встать.

Но Тоуленд вынул и направил на неё револьвер.

– Не советую ничего предпринимать. Не заставляйте причинять вам боль, мне этого совсем не хочется. Так вы просто уснёте и не проснётесь. В любом случае, с помощью снотворного или выстрела, но я сделаю так, чтобы это было принято за самоубийство, которое вы совершили, не пережив исчезновения своей сестры.

Рейчел опустилась в кресло и стала судорожно соображать, как спастись.

– Инспектор Грейсон знает о вас.

– Ну и что, меня здесь не было, к вам приходила неизвестная пожилая дама, пусть поищут, а я сейчас нахожусь на свидании с одной из своих поклонниц, которая подтвердит всё, что я скажу, можете не сомневаться.

Тоуленд, похоже, просто наслаждался ситуацией.

– Я просто счастлив, что могу наконец кому-то всё рассказать. Вы будете моим тростником. Помните историю про царя Мидаса?

Это был неудачный пример. В истории об ослиных ушах царя Мидаса как раз говорилось, что тайна, поведанная тростнику, который потом превратился в флейту, стала известна всем. Рейчел стала озираться, чтобы найти предмет, который помог бы ей поведать миру о случившемся, и вспомнила, что не выложила из кармана джинсов мобильник. Но достать его было невозможно.

А тем временем Тоуленд своим хорошо поставленным голосом продолжил рассказ.

– Ваша сестра начала работать со мной, пока училась, а так как была умной девочкой, то сразу же поняла, что все мои романы написаны другим человеком. Автором была моя жена Милдред. Почему она не стала публиковать их под своим именем? Очень просто. Это был маркетинговый ход. Милдред сама предложила мне стать автором. Она была талантлива, а я довольно известен, и мои фотографии на обложке привлекали внимание женщин ? нашего основного читателя, как вы понимаете. Книги имели успех, и мы разбогатели. Но, – он вздохнул, – Милдред умерла, и мне пришлось изобразить, что я не могу писать из-за горя. И тут подвернулась Энн, которая сама предложила помощь.

Рейчел зевнула.

– У вас осталось ещё десять минут, дорогая, я успею закончить, – мягко прожурчал Тоуленд. – Итак, наше сотрудничество с Энн было плодотворным. Она писала, а я очень щедро платил. Это могло бы продолжаться долго, но ваша сестра вдруг заявила, что хочет стать моей женой, ей захотелось не только денег, но и положения жены знаменитости со всеми вытекающими последствиями. А когда я отказался, пригрозила, что раскроет, кто истинный автор моих произведений, и станет известной, но уже иным образом. Я бы женился на Энн, она была в своём роде милой девушкой, но понял, что она не остановится и после моей смерти непременно объявит о своём авторстве.

Рейчел подумала, что тут он не ошибся, а Тоуленд продолжил:

– Я предложил ей приехать ко мне. Избавлю от подробностей, могу только уверить, что проделано всё было безупречно и свидетелей не было. А потом появились вы с историей о несуществующем дневнике. Энн была не из тех женщин, которые ведут дневники, но я понял, что вам что-то известно, – он почти с жалостью посмотрел на Рейчел, – и вам придётся… уснуть.

Рейчел, стараясь побороть подступающий сон, стала рассматривать свою чашку, чтобы сконцентрировать на чём-то внимание. Разглядывая трещинку и крошечные лиловые цветы на фарфоре, она снова зевнула. Это заразительно подействовало на Тоуленда, который тоже несколько раз протяжно зевнул. И Рейчел осенило.

– Засну не я, а вы, – медленно, но внятно, хотя язык уже плохо слушался, проговорила Рейчел. – Я дала вам высказаться, чтобы узнать правду. А теперь послушайте-ка вы меня. – Она выдержала паузу и сглотнула, чтобы снова не зевнуть. – Я поменяла чашки, потому что на моей трещина, и снотворное – в вашей. Чувствуете сонливость?

Тоуленд широко раскрыл глаза, зевнул и замер.

Рейчел вскочила, поднесла к его носу чашку, демонстрируя трещину, и опрокинула стол. Тоуленд упал, и в ту же секунду Рейчел выскочила из комнаты и закрылась в ванной. Она опустилась на пол, чувствуя, что вот-вот заснёт, достала мобильник и с трудом набрала номер инспектора Грейсона. В это время раздались сильные удары в дверь, а затем грянул выстрел. Тоуленд, совершенно обезумев, пытался выбить замок.

– Алло, алло! Что случилось, мисс Макфейл? Говорите! – услышала Рейчел встревоженный голос инспектора.

– Спасите меня, – только и смогла прошептать Рейчел и провалилась в глубокий сон. Сколько он продлился, она не знала. С ней что-то делали, куда-то несли, что-то кололи, и когда Рейчел наконец открыла глаза, то увидела склонившегося над ней инспектора Грейсона. На лбу его красовалась огромная шишка.

– Как вы себя чувствуете? – участливо спросил он.

У Рейчел не было сил говорить.

– Да-да, – сочувственно произнёс Грейсон, – промывание желудка не самая приятная процедура, но зато какое дело! – он потёр шишку. – Мы еле справились с этим писакой! Он отстреливался, ранил Дерли, двинул мне стулом по голове!

Похоже было, что Грейсон в полном восторге.

– Он не писатель, – слабо проговорила Рейчел.

– Знаю, – махнул рукой инспектор, сел на стул и смущённо посмотрел на Рейчел. Видно было, что ему неудобно беспокоить её, но сдержаться он не может.

«Неужели он и сейчас будет говорить о детективах?» – измученно подумала она.

– Я понимаю, что вам не до этого, – начал неугомонный инспектор, – но как специалист скажите, ведь это – настоящий крутой детектив?!

– Нет, типичное смешение жанров, – прошептала Рейчел и приготовилась к продолжению беседы.

Джанет не сразу поняла, что она мертва. Мысль вызвала лишь удивление. Страха не было и в помине. Никогда раньше она не чувствовала себя такой свободной. Стоило ей только подумать о свободе, как она со свистом пронеслась по дому, вылетела на улицу и взлетела к ярким звёздам. Внизу поблёскивали огни пригорода, где она родилась, выросла и жила до сегодняшнего вечера.

Она вернулась в холл и посмотрела на свою безжизненную физическую оболочку, которая лежала у основания широкой лестницы.

«А я очень даже недурно выглядела при жизни», – не без удовлетворения подумала Джанет.

Стройное тело, лежавшее около лестницы, было одето в простое, но красивое чёрное платье. Чёрные волнистые волосы веером рассыпались по ковру. На красивом лице застыл покой, как будто она уснула. И только необычный угол, под которым была повёрнута её изящная шейка, выдавал истинную причину «сна».

Только сейчас Джанет вспомнила, что произошло час назад. Всё началось с того, что выходя из машины в загородном клубе, она неловко поставила ногу и почти сломала шпильку на левой туфельке. Она могла отвалиться в любую минуту.

– Я скоро вернусь, – сказала она друзьям: Кэт, Тому и Блейку.

– Мы не сядем без тебя за стол, – успокоил её Блейк.

Джанет вошла в дом и уже начала подниматься по лестнице, когда услышала шорох. Она не запаниковала и не обратилась в бегство, а осторожно двинулась по коридору. Вор – а в том, что в доме был вор, она сейчас не сомневалась – находился на первом этаже.