Судьба хуже, чем у дракона - Мур Джон - Страница 8

— Ты мой герой, Терри.

— О, Глория. Ты такая милая. Я чувствую себя полным ничтожеством.

— Извини, — Глория обняла его. — Я знаю, что ты в самом деле убил дракона, милый. И с твоей стороны было очень благородно отказаться от своего подвига. И мы обязательно поженимся. Не переживай на счет Роланда. У меня есть план.

Она подняла с пола свою накидку. Терри помог ей надеть ее.

— Чтобы ты ни придумала, это будет лучше, чем моя попытка с убийством дракона. Что за план?

Принцесса похлопала его по руке.

— Я расскажу тебе, когда придет время. Мы поженимся, и ты будешь героем. А пока что возвращайся на службу и делай вид, что вернулся с охоты. Я свяжусь с тобой. И не переживай на счет Роланда.

Роланд старался выглядеть солидным. Он оставил в гардеробе свои элегантные шелковые рубашки и выбрал более привычную из обыкновенного белого льна. Вместо модного парчового жакета одел простой серый, из домотканного полотна. Он оставил все свои любимые украшения и достал ремень с неприметной пряжкой, а так же черные ботинки, точно такие же, в каких ходили его отец и дядя. Он даже решился отстричь длинные волосы, но в результате ограничился тем, что немного подравнял их и собрал в конский хвост, который спрятал под воротник. В общем, он сделал все, чтобы создать образ серьезного, респектабельного бизнесмена, и сейчас, сидя за длинным столом переговоров в окружении родственников, понимал, что потерпел полное фиаско.

— Тмин, — протянула тетушка Агата. Она была самой старой из дюжины Вестфилдов, собравшихся за столом (даже старше своего мужа на три года, хотя, все делал вид, что этого не знают) и поэтому возглавляла каждую семейную встречу. В голосе ее, лишенном всяких эмоций, слышалось полное равнодушие к тому, что Роланд знает, как она к нему относится, подобное же презрение она демонстрировала ко всем его идеям. Разумеется, она никогда прямо не отклоняла предложения племянника. Она говорила что-то вроде: «Очень интересная идея» или «Мы обязательно обсудим твое предложение», а иногда «Понятно». Но результат всегда был один и тот же.

— Ржаной хлеб с тмином, — бодро вещал Роланд. Он старался сохранять позитивный настрой, надеясь, что заразит энтузиазмом остальных, но нотки отчаяния уже звучали в его голосе. — Легкий ржаной хлеб с тонким ароматом тмина…

— Разве люди едят много тмина, Роланд?

— Нет, конечно. Но исследования показали, что смешанный с ржаным тестом…

— Похоже, ты провел много исследований семян, Роланд, — дядя Джеффри подцепил стопку старых предложений, которые Роланд принес с собой. Их все отвергли на предыдущих собраниях. — Батоны, обсыпанные маком, булочки с кунжутом, лемонные маффины с… — он глянул в бумаги, — опять с маком.

— Все эти продукты прекрасно продавались на тестовых рынках, — ответил Роланд. — Так же, как и этот, — он заранее приготовил несколько краюх хлеба, которые стояли в закрытой корзине в центре стола. Никто из членов совета к ним даже не притронулся.

— А теперь ты предлагаешь ржаной хлеб с тмином, — подытожила тетя Агата. Она тыкнула в корзину, отодвигая ее от себя подальше. — Существует хотя бы одна причина твоей одержимости семенами, Роланд?

— Причина в продажах, — ответил Роланд. — Продажи резанного хлеба снижаются…

Не стоило этого говорить. Обстановка за столом накалилась. Его семья не была готова воспринимать плохие новости. Роланд попытался объясниться.

— Я всего лишь хочу сказать, что сейчас наблюдается спрос на натуральную пищу. Нам нужно дать людям, ведущим здоровый образ жизни, здоровый продукт. Зерна, орехи, ягоды — они любят все такое. Если мы добавим семена в наши продукты, мы сможем…

— Ясно, — произнесла тетя Агата.

— Роланд, — прервал его дядя Стимсон, — не люблю говорить очевидные вещи, но хлеб и так делают из зерен. Мука — это измельченные зерна пшеницы и ржи. К ним незачем добавлять другие зерна.

— Но все же мы находим твою идею интересной, — вставила тетя Агата.

— Не падай духом, Роланд, — сказал дядя Джефри. — Будь уверен, мы тщательно обдумаем твое предложение. Давайте перейдем к следующему вопросу.

И они перешли. Разговор зашел о ценовой политике и стоимости муки. Роланд собрал свои бумаги и покинул переговорную. Корзинки с хлебом он оставил на столе. Его отец, извинившись, вышел следом. Он настиг сына в конце холла и обнял за плечи.

— Роланд, — произнес он. — Хочу сказать тебе, как я ценю твои усилия. Мы все ценим.

— Ничего они не ценят, пап. Они даже не слушали.

— Это сложный бизнес, сынок. Твои дяди и тетя крутятся в нем всю жизнь. Нужно много времени, чтобы заслужить их доверие.

«У нас нет времени, — подумал Роланд. — И нет возможности увеличить продажи резанного хлеба. Если и дальше так пойдет, через два года мы станем банкротами».

Говорить это вслух он не стал. Он и так говорил это уже слишком много раз.

Кажется, отец прочел его мысли.

— Я знаю, Роланд. Продажи вырастут. У нас и раньше были спады. Если честно, самое большее, что ты можешь сейчас сделать для семьи — это жениться на принцессе. Родство с королевской фамилией может помочь бизнесу гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Роланд, мы так долго и много работали, чтобы устроить этот брак! Мы очень надеемся, что ты справишься со своей ролью.

— Справлюсь со своей ролью? Пап, я же жених. Все, что от меня требуется, это явиться с кольцом и шафером. Невеста и ее мамаша сделают все остальное.

Они вышли на улицу. Еще не было и полудня, стоял холодный, чистый, свежий денек, и потому на дороге наблюдалось весьма оживленное движение. Они постояли на краю тротуара, ожидая, когда появится просвет между фургонами и грохочущими телегами.

— Это не так, Роланд, — сказал отец, когда они пересекли улицу. — Не стоит недооценивать свою роль. У жениха множество очень важных обязанностей. Он должен… ммм… купить кольцо, например. И выбрать шафера. А затем ему необходимо… ммм… появиться в церкви. Ладно, может быть у него и не так уж много обязанностей, но это очень важные обязанности. На самом деле, — продолжил отец, развивая тему, — появление жениха это ключевой момент всей свадебной церемонии.

— Да, конечно, я все понял, — ответил Роланд.

Они остановились перед пекарней Вестфилдов. Ее отдали Роланду под личный контроль.

— Кольцо, шафер, появление на свадьбе. Без проблем. Ты можешь на меня рассчитывать, пап. Я не позволю семье погибнуть.

Они попрощались, и Роланд поднялся в свой офис. Вдоль стен высились шкафы с книгами, охватывающими практически все области кулинарии. На одной створке двери висел портрет Агаты Тисдейл, которая утверждала, что изобрела пельмени. На другой красовалось изображение философа Примуса Колазиуса, первым обнаружившим связь между беконом и яйцами. Маленькой печурки хватало, чтобы поддерживать тепло в комнате и вскипятить чайник. Как джентльмен, Роланд был вынужден отказаться от участия в процессе выпечки — только попытайся, и гильдия поднимет жуткий вой — но офис над пекарней позволял ему максимально контролировать процесс приготовления экспериментальных образцов. Даже сейчас комнату наполняли ароматы свежевыпеченного хлеба. Корзинки с булочками — пшеничными, ржаными, медовыми, ореховыми, овсяными — ждали его одобрения. На столе лежали стопки рецептов, написанных аккуратным почерком, с пометками на обоих полях. Роланд взял один. Это оказался рецепт ржаного хлеба. На прошлой неделе он нацарапал на нем угольной палочкой «несомненный победитель», затем добавил восклицательный знак и даже обвел его в кружок. Роланд с рычанием разорвал бумажку пополам и бросил кусочки в печку. В гневе он схватил целую пачку рецептов и тоже бросил их в печь, отчего огонь внутри жаровни почти погас. Затем Роланд схватил колокольчик с книжной полки и позвонил своему камердинеру.

— Невилл, — спросил он, когда тот явился, — ты видишь весь этот хлеб? — Роланд указал на корзины вдоль стены.

— Сир?

— Отнеси все это в богадельню и скажи, чтобы раздали беднякам.