Владычица Безумия - Ли Танит - Страница 17
- Предыдущая
- 17/43
- Следующая
Азрарн вопросительно поднял брови, и Ваздру поклонилась ему.
— Зачем ты здесь? — спросил он. — И зачем тебе красть цветы именно из этого сада?
— Зеленые ирисы, цветы боли, — прошептала она. — Ими заросли теперь почти все пруды в твоем саду, мой прекрасный Князь. Я собираю их и уношу в пустоши. Там звучит их печальная, тихая песня, пока они не гибнут, засохнув, как засыхает твое королевство.
Азрарн пожал плечами и повернулся, чтобы уйти.
— Твое королевство гибнет, повелитель! — выкрикнула Ваздру. — Твоей наперсницей стала боль. Мы — часть тебя и терпим те же муки, что и ты. Эшва просто растворятся в небытие, тихо скорбя о твоей и своей участи. Но ваздру — иное дело. Мы сгинем, навечно превратившись в черные камни в кольцах глупых земных колдунов. И все из-за какой-то несчастной смертной, порожденной этой отвратительной штукой, этим солнцем!
— Назови мне, пожалуйста, свое имя, — тихо попросил Азрарн.
— Вашт, — ответила демонесса и встряхнула влажными цветами. Капли воды с громким плеском обрушились вниз.
— Неужели тебе настолько не терпится испытать на себе силу моего гнева, Вашт? — все так же тихо продолжал Азрарн. — Неужели лишь за этим ты смеешь напоминать мне о моей любви, утраченной навсегда?
— Ты убиваешь нас своей скорбью, — ответила Вашт. — А поскольку мы бессмертны, это означает, что наша пытка будет бесконечна. Какая кара может быть страшнее этой?
— Не надо сердить меня, — проговорил Азрарн.
— А разве это еще возможно — рассердить тебя? — подхватила она с неожиданным гневом. — Тебя, объявившему войну Чузу? Ты дважды гнал его по всему свету до края мира и дважды возвращался сюда, в то время как весь Верхний мир потешался над тобой от мала до велика. И это не рассердило тебя! А когда ему захотелось большего веселья, он взялся за твою дочь, за того самого ребенка, что родила от тебя эта лунно-солнечная девица, твоя Данизель. Но ведь это я была твоей возлюбленной, Азрарн! Да, это было давно, очень давно по счету Верхнего мира, но ведь было! Ты поймал кусочек земного звездного неба и сплел из него кольцо для меня. Всего лишь три сотни человеческих лет назад ты любил меня, Азрарн! Но затем черви, называемые людьми, стали тебе дороже, ты даже отдал в их мир часть своей плоти! А теперь ты не можешь вспомнить моего имени. Ты, который подарил мне звездное небо!
Она выронила цветы и закрыла лицо руками. Темные стебли попадали на землю со звуком скрестившихся мечей.
— Так Чуз и моя дочь теперь странствуют вместе? — только и вымолвил на это Азрарн.
— А ты не знал? Да об этом шепчет каждый стебель травы, каждый камень пустыни! Каждое облако, наплывающее на лунный лик, оставляет на нем письмена об этой паре! О том, как он одурачил тебя и заставил малышку верить, что ей больше не нужна твоя опека. Даже эти ирисы слагают об этом песни. И у меня уже болят уши от всех этих сплетен!
— Что ж, теперь знаю. А что до твоего имени, то ты сама напомнила мне о нем.
С этими словами Азрарн повернулся и пошел прочь. Вашт последовала за ним. Ее длинные черные волосы змеились вслед за ней по траве, высекая маленькие искры, словно кошачья шерсть.
— И что ты намерен теперь делать, Азрарн Великий, узнав об этом? Вернуться в свою башню из тьмы и безмолвно лить кровавые слезы?
Азрарн остановился так резко, что Ваздру едва не ткнулась лицом ему в спину. Но встретила его горящий взгляд без тени страха или смущения.
— Чего ты хочешь добиться, Вашт?
— Я хочу, чтобы ты снова был со мной, хоть та изменила тебя почти до неузнаваемости.
— Вашт, прекрасная Вашт, — проговорил он в задумчивости. — Я помню тебя. Ты была подобна рассвету, подобна первому лучу зари. Но день светлее.
— Ты… ты сравниваешь меня со светом? Ты говоришь, что день прекраснее утра? Но ведь ты ненавидишь солнце, ненавидишь день! Это она научила тебя таким словам! И что же, твоя Данизель была прекрасна, как день?
— Я покажу тебе, — ответил Азрарн. — Коль скоро ты столь глупа, чтобы спрашивать, я покажу тебе.
Он поцеловал Вашт в губы и отступил на шаг. Одного удара сердца хватило ему, чтобы окинуть прощальным взглядом прекрасную женщину, которую он любил когда-то, но уже не помнил об этом. В следующий миг она исчезла в сполохе бледного пламени, подобного клочку зыбкого тумана. А еще мгновение спустя этот туман вытянулся в белую струйку и пропал. На темной траве осталась лишь серая горстка золы. Из этого праха поднялось нечто столь же легкое и зыбкое, как сама зола: маленькая бабочка с крыльями цвета зеленых ирисов. Перелетев лужайку, она порхнула под сень огромных деревьев и затерялась в сплетении ветвей. Азрарн не следил за ее полетом — его взор вернулся к ажурным башням и аркам города, а мысли — к тому голосу, что звал его все эти дни.
Конечно, он знал, всегда знал. Или по крайней мере, всегда мог узнать. Две прерванные охоты, в Нижнем мире и за его пределами, все еще будоражили его кровь. Но он забыл о мести — на время. Забыл о том бегстве… Да, теперь ему не было никакого дела до Вашт, бывшей возлюбленной, однако она сумела пробудить в нем эхо того, настоящего гнева, который клокотал в нем когда-то, иссушая разум и сердце… Нечто, похожее на первые лучи зари, предвещающие восход ослепительного солнца… Рассвет набирал силу: теперь Азрарн думал о Чузе и о ребенке, чьего облика уже не помнил, только большие, широко распахнутые глаза. Повинуясь его мысленному приказу, трое эшв возникли перед ним тремя дымными столбами.
— Идите, — велел Азрарн. — И разыщите мне ту.
И Эшвы помчались, пронзая время и пространство.
Быть может, это были те самые эшвы, что когда-то прислуживали Азрарну-Совейз на острове полого камня, и теперь хотели искупить свою вину, коль скоро они позволили девушке оставить убежище. Неизвестно, наказал ли Азрарн хотя бы одну из нерадивых служанок. Но, пребывая в вечном трепете перед Повелителем, эшвы и без наказания были готовы на все, лишь бы доказать свою преданность и рвение.
Пронзая время и пространство…
Они так спешили исполнить приказ, что после в лесах и рощах не один день бродили перепуганные, рыдающие девушки — все, как одна, темноволосые и синеглазые. Кого-то потом нашли, а кого-то и нет… «О, где моя дочь (или «моя сестра», или «невеста»)? Ее похитили демоны!» Вот какие вопли преследовали неутомимых ищеек. Они хватали без разбора всех похожих девушек, потому что, хотя и не знали, как выглядит теперь дочь Азрарна, не могли ошибиться, едва заглянув ей в лицо.
Но та была хорошо запрятана. Даже эшвы не смогли бы разыскать ее. Даже они. Ибо она, дочь Азрарна, по прежнему оставалась им хозяйкой — такой же, как ее отец. К тому же Чуз Безумный, Повелитель Безумия, положил немало сил на то, чтобы никто и никогда не нашел Азрарну.
И все же эшвы искали — потому что не могли иначе — искали темноволосую девушку в сопровождении мужеподобного создания с двойным ликом — одна половина прекрасна, вторая изуродована. И когда мысль Повелителя обращалась к ним, они раз за разом повторяли: «Ты видишь, мы ищем. Мы переворачиваем небо и землю в своих упорных поисках».
А в Подземном Мире Азрарн неподвижной статуей замер у изумрудного окна, наблюдая полет маленькой зеленокрылой твари. Впрочем, все крылатые твари — равно как и трава, и деревья — казались зелеными сквозь кристалл окна. Азрарну было все равно.
В этом зале с изумрудными окнами хранилась одна книга. Величиной с трехлетнего ребенка, сделанная из тончайших бронзовых пластин, украшенная дивными самоцветами, названия которых давно затерялись во мраке времени, лежала она на высоком постаменте в самом центре зала. Зеленокрылое создание исчезло среди деревьев. Отвернувшись от окна, Азрарн подошел к бронзовой книге и заговорил. Покорные магии его слов, страницы ожили, зашелестели, переворачиваясь, и наконец замерли. Азрарн заглянул в раскрытый том. Любому смертному знаки и символы этих страниц показались бы нелепыми рисунками, но Повелитель Демонов нахмурился: предсказание оказалось недобрым.
- Предыдущая
- 17/43
- Следующая
