В поисках Белой ведьмы - Ли Танит - Страница 23
- Предыдущая
- 23/83
- Следующая
Жрец, воздев руки, добился молчания; драгоценные камни на поясе Лели разбрызгивали красные и зеленые отблески на ее грудь и шею, когда она склонилась над лампой на треножнике. На полу в центре комнаты был нарисован белый круг бегущих животных, заляпанный коричневыми пятнами; несомненно, это была кровь.
В загадочных всполохах огня, над которым колдовала Лели, мне показалось, что звери побежали: каждый из них бросался на животное впереди себя. Это напомнило мне стадо, спасающееся бегством от роя жалящих оводов. Я почувствовал, как меня притягивает эта картина и подумал: «Я могу потягаться с их силой». И (как я думал) по своей воле я решил вступить в круг бегущих зверей, и там посмотреть, что меня ожидает.
Скажите себе, если хотите, что вы бог или демон. Встретьтесь с кем-нибудь из них, и увидите свою ошибку. До сего дня я не знаю, действительно ли оно было тогда со мной, их демоническое божество, повелитель тьмы. Возможно, древнее колдовство, неотъемлемая часть жизни хессеков, было столь убедительным, или их открытая вера была столь настойчивой, что вызвала его к жизни, подобно тому, как устрица в своей раковине создает из песка жемчужину.
Вокруг меня и в самом деле на задних лапах бежали настоящие звери. Я обонял их запах, чувствовал их тепло, видел, как из их пастей каплет настоящая слюна.
Затем подо мной раскрылась дверь, не быстро, а как бы растаяв. И я оказался в каком-то месте без света и звуков, и он был там вместе со мной. Я не слышал и не видел его, это создание, которое они называют Шайтхуном, повелителем мух, но я ощущал его присутствие как дыхание возле моего уха. Помню, что я выставил против него мои силы, как вокруг стоянки племени выставляют загородки с шипами, чтобы защититься от волков. Но это был тот волк, от которого я не мог защититься. Нет человека, настолько святого, чтобы нельзя было найти у него ни одной черной мысли или ни одного дверного дела, пусть даже самого маленького. А такое дело или такая мысль есть ворота, через которое проникают дьяволы, подобные этому дьяволу Хессека.
Я начал видеть без света и слышать без звука.
Из дыма заклубился другой дым. Этот дым состоял из миллионов мелких частиц, в которых я увидел его творения. Крылатые жуки, мухи, черные мотыльки, саранча, а под ними – наземные посланцы его царства: личинки, черви и пауки, висящие на своих стальных проводах. Они летали и ползли перед моим внутренним взором, как дождь течет по бумажной шторе на окне. Казалось, у меня не было другого выхода, кроме как поверить в эту иллюзию; моя сила была скована или подавлена поклонением хессеков, а еще потому, что я не имел определенного противника, с которым мог бы бороться.
Через мгновение исчезло видение дыма из насекомых, и вместе с ним исчез и бесформенный полумрак.
Я был во Внутреннем покое, который, не считая круга из белых животных, был пуст. Опять неподвижные, они повернули свои огромные головы, чтобы посмотреть на меня. Бегущие, они телами чем-то напоминали львов, но их головы больше походили на лошадиные, хотя были гораздо тяжелее, на шеях лежали складки кожи, а короткие мускулистые ноги под провисшими животами оканчивались лапами с пятью пальцами. От них шел какой-то болотный запах, напоминающий запах старого ила.
Они пристально смотрели на меня, вывалив, как собаки после охоты, толстые коричневые языки.
Затем между мной и зверями появилась темнота, в воздухе начала расти тень. Я знал, что это не бог хессеков, так как он никогда не мог стать видимым, несмотря на все их крики.
Настоящий или воображаемый, он не мог, как это существо, иметь никаких мужских черт. Неожиданно я осознал, что моя собственная ментальная энергия, крепко пойманная религиозными страстями Бит-Хесси, обернулась внутрь меня и произвела некий образ из моего собственного мозга, как бы для того, чтобы противодействовать их образам.
На секунду я решил, что это мое зеркальное отражение.
Высокий, широкий в кости мужчина, худой и жилистый, с темным загаром; его иссиня-черные волосы были такой же длины, как мои в то время, когда я был воином в племени. Он был одет в черное, на его руках – черные кольца. Его лицо было моим, хотя и не совсем моим, кое чем отличались глаза и рот, многие этого бы и не заметили. Кровь зашумела в моих ушах, и ноги подкосились.
Я забыл хессекский язык. Во рту был соленый привкус, в душе ворочался невыразимый ужас, когда я заговорил невнятно, как ребенок.
– Вазкор. Мой отец.
Он не ответил мне. Но дух ли, галлюцинация ли – он смотрел на меня так, как будто он меня видел. Ничто в прошлом, никакие мечты или грезы не подготовили меня к этому – ни пророчество, ни огненная тень тогда на острове. Казалось, что до него можно было дотронуться. Но я не подошел к нему.
– Мой король, я не забыл. Я верен клятве. Я сдержу ее. – Ноги мои дрожали, пот по мне катился градом. – Чего ты хочешь от меня помимо клятвы?
Он начал исчезать, и это было ужасно.
Я закричал:
– Подожди, скажи мне свою волю. Повелитель… король… отец…
Но он исчез, и оттуда, где он стоял, столь похожий на настоящего, кинулась большая полосатая кошка, чтобы вцепиться мне в горло.
Борясь с тигром, я катался по земле, сжимая в своей руке нож, который они у меня не отобрали. Я полоснул ножом по шее тигра, и его обжигающая кровь потекла по моей руке. Все это происходило как бы в оцепенении, мой мозг напрасно звал меня.
Внезапно раздался крик. Не мой.
Я стоял на ногах в кругу нарисованных белых зверей, в центре хессекского кладбища. В лампе на треножнике пылал огонь, и я видел, что вся толпа вокруг лежит ниц, склонившись перед своим богом. Лели и священник, украшенный жуками, тоже простерлись у моих ног, и здесь же лежала еще одна фигура. Оказывается, я убил не тигра, а сумасшедшего на поводке, который воображал себя тигром. Вот как по-настоящему выглядело их жертвоприношение: они превращали человека в зверя и затем перерезали ему горло. Значит, сейчас я поработал для них – окровавленный нож был опять заткнут за мой пояс.
На коленях подполз ко мне священник. Он уцепился за мою ногу и начал целовать ее, я пнул его в лицо и сломал ему зуб. Он смотрел на меня снизу вверх и боли, казалось, не чувствовал.
– Доказано, – сказал он. – Сила круга подтвердила это, как и твою горящую тень. – Он прошептал:
– Ты – Шайтхун, ставший видимым, Шайтхун воплотившийся. Повелевай нами.
– Будь благодарен, что я не убил тебя, – так же тихо ответил я.
– Убей меня. Я готов. Я приношу себя в жертву тебе, Шайтхун-Кем.
Лели тоже подняла белое лицо. Она разодрала свое прозрачное одеяние и теперь царапала груди ногтями, ее губы были приоткрыты, а в волосах поблескивали гадюки. Она предлагала мне себя, предпочтя забыть о том, что я ей сказал.
– Повелевай мной, – повторил священник.
– Отведи меня в то убежище, ради которого твои люди привели меня сюда через болота, – я постарался произнести это как можно более прозаическим тоном.
Кровь, магия, запах трупа и мигающий свет привели меня в обморочное состояние, как какую-нибудь глупую девчонку. С меня было достаточно, больше я ничего уже не хотел.
Священник поднялся и поклонился, повинуясь мне.
Я вошел в комнату и обнаружил, что в ней пусто, чисто, воздух свежий.
У стены стояло ложе, покрытое тряпьем. Я упал на него и сразу же провалился в серую страну забвения.
Меня разбудил сон; мне приснилась белая кошка, которая пила мою кровь.
Я уставился в туманный полумрак и увидел, что у моих ног свернулось чудовище из моего сна. Это кошмар, не похожий на другие, он разъедает рассудок. Но в комнату уже входил рассвет, и через секунду я разглядел, кто там действительно был. В белом платье с белым покрывалом на голове Лели-жрица явилась докучать мне.
Эта комната была, скорее всего, наверху подземной части Бит-Хесси, и лучи восходящего солнца, пробившись сквозь узкое высокое окно, залили комнату розовым светом. В свете розового утра Лели потянулась, упало ее покрывало, а за ним и белое свободное платье.
- Предыдущая
- 23/83
- Следующая
