Пиратика-II. Возвращение на Остров Попугаев - Ли Танит - Страница 22
- Предыдущая
- 22/68
- Следующая
Но тогда и «Властная мамаша», без сомнения, взлетит вслед за ними. От нее не спастись. Над скрипучей, стонущей палубой «Незваного гостя» повисла тяжелая тишина.
На этот раз удача, похоже, отвернулась от них.
Артия проспала на квартердеке пару часов. Разбудил ее, как она и наказывала, Эйри.
По доброте душевной он дал ей лишних десять минут. А она его обругала. Вот и делай людям добро.
Встало солнце. Его лучи озарили неприютное побережье. Никаких надежд на помощь. Ни одной дружественной гавани, готовой приютить и пиратов, и каперов, подобно миролюбивым портам Мароккайна. Ни одного островка, за которым можно спрятаться.
В первый миг после пробуждения у Артии мелькнула слепая надежда — может быть, преследователи растаяли в темноте, как дурной сон. Нет, не растаяли. Вон они, чернеют зловещим пятном на серебристом небе.
Артия созвала своих помощников и самых опытных людей из новой команды. Эйри боялся смотреть ей в глаза. Оскар Бэгг, корабельный плотник и по совместительству судовой врач, в тревоге ждал, между делом натирая до блеска орудия своего ремесла — пилы, ножи, иглы…
— Мне очень жаль, джентльмены, — сказала им Артия, как всегда спокойная — по крайней мере, внешне. — Нам остается только одно. Развернуться и принять бой.
— Бой? — хрипло вскричал Эйри. — Какой еще бой с этой громадиной? С «Властной мамашей»?! Да она нас одним залпом разнесет вдребезги, клянусь молочными реками в потерянных землях Эйры. Разметет, как… как груду реквизита!
А Глэд Катберт громко заявил:
— Как скажете, капитан.
Шемпс грозно нахмурился:
— Я готов надавать им по шее, клянусь тюленьими сандалиями.
— Так точно! — вскричало множество голосов.
Артия, неожиданно для самой себя, была тронута. Они готовы идти в бой! Новые рекруты — настоящие моряки, настоящие пираты! Настоящие свободные ангелийцы, ненавидящие монархистов. И Глэд Катберт с ними.
А ее собственная команда, Моллины воспитанники — они сейчас совсем пали духом, как и в самом начале пути.
Вускери и Дирк ничего не сказали.
Соленые Питер и Уолтер в ужасе разинули рты.
Честный Лжец глядел печально.
И только Эбад остался Эбадом. Загадочным, непроницаемым.
И только Эбад крикнул:
— Готовить палубы к бою!
Люди послушно кинулись врассыпную.
С мачты спустили ложный франкоспанский флаг, над кораблем гордо развевались череп и кости. Тазбо и Сиккарс Глаз чистили пушки. Все успели немного поспать — по крайней мере, так они сказали. Свин, Феликс и мистер Белл, от которой не было ни малейшей пользы, сидели внизу, в пассажирских каютах. Планкветт кружил среди мачт и никак не мог угомониться. Артия пыталась позвать его, но попугай уже успел усвоить, что если его в боевых условиях зовут вниз, то значит, для верности посадят под замок.
«Да какая разница? — подумала Артия. — Пусть остается на палубе. Если мы потонем, у него будут шансы спастись. — И тут же мысленно одернула себя: — Мы победим. Непременно. Всем назло».
— Я же Пиратика, — прошептала она. — Непобедимая. Да, мама?
Высоко в небе, будто услышав, попугай прокричал голосом Молли:
— Королева морей!
Из камбуза вышел Вкусный Джек и встал около кормовой пушки. Моди сидела у него в кармане, и наружу настороженно выглядывала только белоснежная голова с черным клювом и красными глазами. У носовой пушки хозяйничал Эрт Лаймаус. Тазбо, Сиккарс, Хокскотт, Мотоуп, Пропащий, Шкваллс, Дэббет, Лалли, Граг и Ниб Разный рассредоточились у пушечных портов на нижней палубе.
Артия подумала: «Мы хорошенько врежем этой „Властной мамаше“. А она — она промахнется. Мы опять убежим, пойдем вдоль берега, спрячемся. Прорвемся. Не зря говорят — я везуча, как семнадцать тысяч чертей».
А в голове звучал голос Феликса:
— Ты никогда не убиваешь, Артия.
«И не стану», — мысленно ответила она.
На палубе расселся пиратский оркестр, вооруженный музыкальными инструментами.
А над водой рассыпалась еле слышная дробь — застучали вражеские военные барабаны. Способна ли «Мамаша» на таком расстоянии попасть в них? Наверное, да…
— Музыку! — вскричала Артия.
Над пиратскими барабанами запорхали руки Честного. Взвыла по-кошачьи труба Вускери. Пронзительная флейта Уолтера принялась выводить веселую мелодию. И низко, словно зверь, заворчала шарманка Катберта.
Громадный франкоспанский корабль подошел совсем близко, и Артия могла без подзорной трубы разглядеть матросов на палубе, тусклые отблески пистолетов у них в руках. Но грохота барабанов уже не было слышно. Он потонул в музыке, которая раздавалась с «Незваного гостя».
Под эту музыку разыгрывался ужасающий танец, пляска корабля с кораблем. Двадцать две пушки против тридцати семи. (Почему франкоспанцы не стреляют? Хотят поиграть в кошки-мышки…)
В свете разгорающегося дня блестят мушкеты Дирка, Питера, Эйри. Кремневое ружье Артии, начищенное за час до сна, слегка покалывает руку.
У штурвала стоит Эбад, ему на помощь готов прийти де Жук. К Эйри вернулось мужество. Он, войдя в роль, вдруг вскричал хорошо поставленным актерским голосом:
— Эй, ребята, споем-ка им песенку! И великолепным тенором затянул: «Лягушатников долой! Убирайтесь-ка домой!»
Песню подхватили все моряки, даже те, кто был внизу у пушечных портов. Артия обернулась и сжала плечо Эйри. Он только ухмыльнулся и еще громче продолжил:
И тут раздался совсем другой голос. Он был гораздо ниже, чем у Эйри. Ниже любого голоса на обоих кораблях.
Море содрогнулось. Пение смолкло.
— Тьфу, кроличьи рога!
— Неужели они могут стрелять так далеко?
«Мамаша», приблизившаяся почти на милю, сделала первый залп из семнадцати пушек.
— Уклоняйтесь на правый борт, мистер Вумс! — Звонкий, как металл, крик Артии перекрыл общую разноголосицу.
Вода и воздух между «Незваным» и франкоспанским кораблем вскипели, будто их раздирали семнадцать тысяч громадных когтистых лап.
— Они всего лишь бахвалятся, — не сдавалась Артия. — Ядра кончатся раньше, чем франкоспанцы подойдут к нам близко. Держитесь.
«Незваный гость» развернулся вправо.
Эбад и де Жук навалились на штурвал. Вокруг них было только небо, море и надвигающиеся выстрелы. Ядра растеряли первоначальную мощь. Только одно из них коснулось — всего лишь коснулось — киля «Незваного гостя», мягко, как ласковая рука, — и корабль тихонько качнулся. Неужели у «Мамаши» плохие боеприпасы?
Однако давать отпор слишком рано. Капер Артии еще не приблизился на расстояние, с которого можно поразить противника.
Артия смотрела только на «Мамашу», разговаривая с Дирком.
— Мистер Дирк, будьте добры, спуститесь на пушечную палубу и велите им сосчитать до тридцати. До тридцати, что бы ни было. Не больше и не меньше. Потом стреляйте. Полный бортовой залп. Как мы отрепетировали.
— Есть, капитан.
На корму прибежал Катберт — теперь он пушкарь, а не музыкант из корабельного оркестра.
Какими храбрыми они наконец стали, ее актеры. Отчаянными, как розовый флаг. Зря она в них сомневалась.
Один… два…
Все, кто был на палубе, считали про себя.
Десять… четырнадцать…
Вкусный Джек считал, Моди кивала в такт.
Семнадцать… девятнадцать…
Двадцать… двадцать три…
«Но я, — подумала она. — разве я не…»
«Властная мамаша» наваливалась на них всей своей громадой, ветер у нее за спиной дул с северо-востока. Для такого чудовища она двигалась на удивление проворно.
- Предыдущая
- 22/68
- Следующая
