Спасти Элвиса - Веркин Эдуард - Страница 13
- Предыдущая
- 13/23
- Следующая
– Феликс, – представился я, – я сопровождаю Бьорна...
Жмуркин кивнул.
– Элвис, – представился Элвис.
Я улыбнулся. Элвис пригласил нас к себе домой.
В гостиной нас ждал стол. Пирожные, бутерброды, кола – любимый напиток Элвиса. Элвис предложил нам угоститься, и мы расположились в креслах. Я никак не мог понять – этот Элвис уже родился таким похожим или это все новодел? Наверное, у меня было такое глупое выражение лица, что Барабанщиков все понял и объяснил.
Нет, изначально он на Элвиса не был похож. Но в его сердце была мечта. Впервые он это понял еще молодым, когда услышал по радио «Тюремный рок». Песня поразила его, как поразил его и сам Элвис. Великий, великий, великий. Когда он прослушал все альбомы, то понял, что должен стать, как Элвис. Должен стать Элвисом.
Прошло почти тридцать лет, и он стал. На это понадобились терпение, сто тысяч долларов и почти десяток пластических операций. После чего он стал Элвисом практически во всех смыслах. Даже петь научился. Конечно, не так славно, но все же.
По лицу у меня, видимо, опять проскользнуло скептическое выражение.
– Однако я вижу, – насупился Элвис, – что вы мне не доверяете...
– Нет-нет... – начал было извиняться я.
– Если вы мне не доверяете, я могу показать вам паспорт!
Элвис выскочил из гостиной.
– Я знал одну Чандрагупту Алексеевну... – обрел дар речи Жмуркин. – Так что...
Я ткнул его в бок, и Жмуркин замолчал, взял бутерброд с икрой, быстро его съел.
– Пусть Снежок поработает, – шепнул я. – Мы сюда не за бутерами пришли.
Жмуркин издал непонятный звук, Снежок громко зевнул. Ему, наверное, надоело быть Элвисом. Что ж, я его вполне понимал.
Показался Барабанщиков. С паспортом и розовым шарфиком вокруг шеи.
– Вот смотрите! – Элвис с гордостью сунул мне в руки красную книжицу, открытую на первой странице.
Я прочитал.
Элвис Бенедиктович Барабанщиков.
Я предъявил паспорт Жмуркину.
Жмуркин проклекотал одобрительное.
И тут случилось странное. Снежок вдруг заурчал, неуклюже подошел к Элвису Бенедиктовичу, поставил на него лапы и повалил на пол.
Элвис завизжал. Снежок испугался и стал рычать.
– Снежок, назад! – приказал доселе немой Жмуркин.
– Что происходит?! – крикнул Элвис. – Кто вы?! Я все отдам!
– Оттащи пса, – велел я Жмуркину.
Жмуркин убрал Снежка.
– Нам совсем не нужно все, – сказал я. – Мы вообще не грабители. Нам нужна крыса.
Элвис Бенедиктович сел.
– Какая еще крыса? – недоуменно спросил он.
– Обычная, лабораторная. Крыса. Такая толстая.
– Кто вы такие?!
– Где крыса? – снова спросил я.
– Да какая еще крыса?! – Элвис был испуган.
– Видите ли, Элвис Бенедиктович, произошел крайне неприятный случай с иностранной гражданкой. У нее была похищена крыса...
– У меня нет никакой крысы! – плаксиво перебил меня Барабанщиков. – Я вообще боюсь грызунов!
– Тем не менее у нас есть серьезные подозрения. И эти подозрения привели нас к вам.
– Вы сумасшедшие? – спросил он.
– Нет. Просто возникла необходимость... Видите ли, у нас есть серьезные подозрения...
– Постойте, – остановил меня Элвис. – Может, вы мне расскажете? Посвятите меня, так сказать, в ваши приключения? В свои подозрения?
Я думал. Быстро думал. Думал, что у меня никак не получится при всем своем желании на этого Элвиса Бенедиктовича надавить. Нет, можно, конечно, припугнуть его международным скандалом, но это вряд ли его пробьет, несмотря на элвисовские отклонения, он, кажется, не дурак.
А значит, придется попробовать его убедить. Пожилые обычно любят детей, если рассказать, как страдает ребенок, может, этот Элвис разжалобится? И крысу вернет. Небольшая надежда была.
Поэтому я пустился рассказывать про крысу Элвиса.
Про то, какой этот Элвис был слабенький, и про то, как девочка Мэри не отходила от его кровати, то есть клетки, как она выхаживала его, вызывала самых лучших докторов, как Элвис пошел на поправку. А сама девочка сирота, ее родители погибли в автокатастрофе, когда поехали ловить лосося в Канаду.
А дядя ее хоть и хороший, но чрезвычайно занятой, он конгрессмен и, хотя и не чает души в племяннице, не может ей уделять достаточно внимания. И единственным другом несчастного ребенка является как раз эта самая крыса. И Элвис. Элвис, который на небесах заботится обо всех обездоленных...
Короче, гнал я безжалостно.
– А теперь вот эта крыса пропала, – закончил я.
Элвис расхохотался.
– Что смешного? – спросил я. – Ребенок в истерике, с трудом отговорили ее пока не сообщать дяде. Пообещали, что представим крысу к завтрашнему дню, не будем эскалировать международную напряженность.
Элвис вытер слезы. Мы смотрели на него, ждали. Что скажет?
– И что? – сказал Элвис. – С чего вы решили, что эту крысу похитил я?
Я указал на собаку.
– Наш пес почувствовал запах, – сказал я. – Дело в том, что Снежок знает, как пах Элвис.
– Вы хотите сказать, что он знает, как пахла эта крыса, – уточнил Барабанщиков. – Вы хотите сказать, что от меня пахнет, как от крысы?
– Нет, мы не хотим сказать, что вы пахнете, как крыса. Просто у крысы на шее был такой маленький флакончик со слезами Элвиса...
– Слезы Элвиса?! – восхитился Барабанщиков. – Те самые? Которые я раскидывал в толпу?
Да уж, улыбнулся я. Видимо, персонификация с Элвисом у Барабанщикова достигла крайних форм.
– Ну да, – подтвердил я. – Те, которые он раскидывал на концертах. И крыса, и подушечка, и сама клетка, они все постепенно пропитались запахом Элвиса. И Снежок это чувствует. Он почему-то вас чувствует...
Элвис задумался и стал разглядывать потолок.
– Я понимаю, – сказал он через минуту, – понимаю... Это из-за шарфика.
Он помахал своим розовым шарфиком.
– Я купил его два года назад, в Дублине. На аукционе. – Барабанщиков понюхал собственный шарфик. – Честно говоря, я подозревал, что он ненастоящий. А вот...
– Давайте проведем эксперимент, – предложил Жмуркин.
Я вопросительно посмотрел на Элвиса.
– Пожалуйста, – согласился Элвис. – Пожалуйста, я ничего против не имею. Мне нечего скрывать...
Жмуркин подозвал Снежка и снова что-то нашептал ему на ухо. Снежок отправился на поиски. Дверей в обиталище Элвиса Бенедиктовича не обнаруживалось, все свободно, все нараспашку. Снежок отправился бродить по хоромам. Ходил, фырчал громко, совал свой нос во все подозрительные места, но вернулся он ни с чем, это даже по морде его видно было.
– Ничего, – подтвердил Жмуркин. – Ничего нет.
Снежок зевнул, подошел к Элвису Бенедиктовичу, вздохнул протяжно.
– Шарфик... – выдохнул Жмуркин.
– Я рад, – сказал Элвис Бенедиктович. – Я рад, что у меня есть вещь, действительно принадлежавшая Элвису.
И он с благоговением понюхал шарфик.
– Ладно, – я поднялся, – вы уж не обижайтесь на нас. Действовали в состоянии крайней необходимости.
– Понимаю. Вы, ребята, не думайте, я на вас не обижаюсь. Все в нашей жизни бывает...
– Может, вы шубу хотите? – предложил Жмуркин. – Смотрите, какая она отличная...
– Нет, спасибо, – улыбнулся Элвис. – Я не поклонник такого... творчества.
– Не расстраивайся, Жмуркин, – сказал я. – Ты видел объявления? На столбах часто висят? «Куплю волосы». Так вот, у тебя из этой шубы волос получится множество, продашь их...
– Послушайте! – Элвис Бенедиктович обрадовался. – А это действительно потомок той самой крысы? Ну, в смысле, крысы Элвиса?
– Он, – подтвердил я. – У этой девчонки даже родословная специальная имеется...
– Послушайте, ребята, а можно будет потом добыть щеночка... то есть крысеночка? Я бы тоже хотел себе такого.
– Да, – скорбно сказал я. – Можно щеночка. Если самого Элвиса отыскать удастся...
– И кто только мог похитить крысу? – вопросил Элвис Бенедиктович.
– Хотел бы я знать, – сказал я.
В этот раз ехали в автобусе вообще в полном комфорте – те, кто в нем были до нас, дружно вышли, а те, кто входили на остановках, немедленно выскакивали обратно. Жмуркин сидел вальяжно, раскинувшись на задних сиденьях.
- Предыдущая
- 13/23
- Следующая
