Шаманские техники личностных изменений. Опыт превращений - Перкинс Джон М. - Страница 25
- Предыдущая
- 25/38
- Следующая
Я тоже нес копье. Оно было сделано лично для меня одним из шаманов ради «изгнания дьявольских воинов, которые разрушают леса». Хотя подарок был исключительно символическим, и речь никоим образом не шла о физическом убийстве лидеров нефтяных компаний, это копье, тем не менее, было настоящим боевым оружием. Около пяти футов в высоту, как и все боевые копья, оно предназначено не для метания, а для колющих ударов. Украшено кроваво-красными перьями тукана, и широкое острие — убийственно острое. Я нес вещь, которой было не место в салоне пассажирского «Боинга».
Днем раньше некоторые из моих спутников поспорили, смогут ли пронести копья в салон самолета. Было бы очень тяжело с ними расстаться, пусть даже на время. Один мужчина облепил наконечник полосками мокрой бумаги, на которую намотал красную бандану, чтобы копье выглядело, по его выражению, как «посох путешественника». Женщина привязала домотканую материю к копью, обернула ее вокруг древка, благодаря чему копье стало выглядеть как свернутый флаг. Кто-то нашел обрывок резинового шланга на помойке, недалеко от места, где мы провели ночь, и ухитрился втиснуть длинное тонкое копье прямо внутрь.
В автобусе на пути в аэропорт я взял микрофон. Высоко подняв свое копье, я сообщил, что превращу его в стебель тростника и пронесу на борт. Не знаю, что заставило так сделать, но меня переполняла уверенность, что все получится. Мои слова вызвали всеобщий смех. И я заявил, что это не шутка, что не буду ничего делать, чтобы замаскировать или спрятать копье.
— Настоящая проверка для Меняющего облик, — сказал я, пожалуй, с излишней бравадой.
Теперь, снова оказавшись в аэропорту Кито, я встретил тех же работников, или, по крайней мере, очень на них похожих. По обыкновению, я позволил всем пройти до меня. Одно за другим копья изымались, владельцам выдавали багажные бирки и заверяли, что они смогут забрать свое имущество в аэропорту Майями.
Подошел к столу и я. Сотрудники службы безопасности перерыли рюкзак, но меня пропустили. Спутники изумились, когда я гордо вошел в посадочную зону с острым копьем в руках.
— Ну уж в самолете обязательно обратят на тебя внимание, — усмехнулась какая-то женщина.
Но я совершенно не удивился, когда через полчаса без всяких проблем прошел мимо контролерши, которая проверяла посадочные талоны и размер ручной клади при входе в самолет, а потом мимо еще троих женщин, сопровождающих рейс. Одна из них посмотрела прямо на копье. Потом посмотрела на меня и широко улыбнулась:
— Вы поднимались на гору Чимборазо? Я спокойно кивнул и пошел по проходу.
Мастер Манко, обучавший на протяжении многих десятилетий лучших шаманов-кечуа, всегда отклонял мои приглашения приехать в Соединенные Штаты, говоря, что у него нет никакого желания надолго оставлять духов гор. Я учился под руководством Манко многие годы, а недавно он начал учить Джессику, что оказало на него сильное влияние. Видимо, он изменил свое мнение о поездке в Соединенные Штаты.
Сначала он говорил, как важно донести философию шаманизма, пронизанную почтением к Земле, до молодых людей Северной Америки. Затем стал размышлять о сооружении моста обмена опытом между Югом и Севером. Он рассказывал Джессике легенды о «Кондоре Юга» и «Орле Севера», вступивших в союз во времена пятого Пачачути.
И вот однажды, когда мы были у вулкана Котопакси, он с улыбкой повернулся ко мне.
— Опыт — это все, — сказал он. — Я должен узнать землю Орла. Джессика тщательно готовилась к его визиту. Она расставила хуака, цветы и растения в горшках по комнате, предназначенной для него, и развесила вышивки кечуа, чтобы он чувствовал себя как дома. Винифред заметила, что дом уже давно украшен сувенирами из Анд и Амазонии, коврами и глиняными изделиями кечуа, серебряными и золотыми изображениями мамы Кильи и Инти, колокольчиками шуаров, ожерельями и копьями, духовыми трубками ачуаров. Но это никак не повлияло на решение Джессики.
— Его комната должны быть особенной, — сказала она. Когда он приехал, она даже приготовила чай из листьев старого дуба, растущего позади нашего дома. Это удивило меня, потому что, хотя я часто общаюсь с ним, чтобы получать энергию и исцеляющую силу, я никогда прежде не видел, чтобы из его листьев делался чай. Когда я спросил, где она этому научилась, она сказала, что действовала по наитию.
Это была первая поездка Манко в Соединенные Штаты, но асфальт, пробки, грязный воздух и шум, казалось, не пугали Манко. Он подошел к небоскребу, осторожно к нему прикоснулся и заявил: «Прекрасный дух, очень женственный, как Котопакси». Он принял все и принес ощущение гармонии и единства. Мы были рады видеть, что его радость не зависела от обстановки в Эквадоре.
Первый день Манко в нашем доме был посвящен сеансам исцеления. Я сообщил нескольким близким друзьям о его приезде. Эта информация быстро распространилась. В тот день он совершил двадцать семь исцелений, используя шаманские техники, которыми владел в совершенстве. Некоторым он прописал отвары и ванны из трав, подобных тем, которые в свое время рекомендовал Винифред.
По окончании сеансов я напомнил, что многие эти растения неизвестны во Флориде. Он предложил на следующий день провести еще несколько сеансов.
Ранним утром, пока Джессика не ушла в школу, он пригласил ее на прогулку. Винифред, Джессика и я культивировали почечуй. Кроме растений, часто встречающиеся в садах Флориды, — таких, как апельсины, грейпфруты, бугенвиллии, манго и авокадо, — у нас были виды, которые соседи считали экзотичными. Например — дурман, аяхуаска, страстоцвет, красный жасмин, красное дерево, кактус Сан-Педро, финиковая пальма и уж совсем редкое дерево — джигер.
Манко нашел в саду растения, которых я даже не замечал. В отличие от большинства жителей Флориды, мы не использовали удобрений, инсектицидов и даже воды (все поливал дождь). Когда мы купили дом, нам досталась и сложная подземная система орошения. Но мы никогда ее не включали. Поэтому трава на лужайке высохла, а выросла ее природная разновидность, которую соседи называли сорняком. Среди этой «низкопробности» Манко нашел несколько лекарственных трав, с которыми был хорошо знаком. Однако большую часть всего растущего в нашем саду он видел впервые в жизни.
— Теперь, — сказал он Джессике, — ты узнаешь, как говорить с неизвестными травами, чтобы их узнать. Шаг первый: ты должна быть ими.
Остаток дня Манко провел, совершая психонавигационные путешествия к духам различных растений. После того, как Джессика ушла в школу, я подошел к нему. Спросил, узнали ли они с Джессикой что-нибудь важное.
— Очень много, — заверил он меня. Сказал, что чай из листьев дуба, который приготовила Джессика, может использоваться для лечения раздражений кожи, особенно тех, которые возникли из-за других растений, и что они выяснили это с Джессикой вместе.
Я спросил, как это у них получилось. — Просто присядь здесь, около этого маленького цветка, — сказал он, указывая на небесно-голубой вьюнок. — Позволь его духу слиться с твоим. Объедини ваши энергетические поля.
— Разве это не форма превращения? Он признал, что так оно и есть, добавив: — Ты должен освободиться от человеческой брони, которую мы все носим. Все, что ты должен сделать, — прийти к растению и быть им. Так ты узнаешь его секреты.
Я попытался следовать его указаниям, но это было нелегко. Вмешался ум. Я знал, что маленький цветок содержит вещества, близкие к тем, которые используются для синтеза ЛСД, мощного галлюциногена. Эта крупица книжного знания, казалось, мешала мне отправиться в путешествие вслед за Марко. Но любопытство разыгралось. Я заметил, что не перестаю думать о том, что же ему удалось узнать.
— Уау! — воскликнул он. — Шибко сильно для такого маленького цветочка. Он для мечтаний. Заслуживает уважения. Нужно провести с ним много времени, прежде чем рекомендовать его кому-либо.
Он с любовью погладил цветок. После обеда мне нужно было возвращаться в офис, чтобы сделать несколько телефонных звонков и разобраться с некоторыми вопросами. Манко продолжил работать в саду. К вечеру я решил сделать перерыв.
- Предыдущая
- 25/38
- Следующая
