12 великих античных философов - Коллектив авторов - Страница 144

Телом своим загрубелым, подобно щетинистым вепрям,

970 Наземь валилися спать нагишом с наступлением ночи

И зарывались в листву или ветви густые с деревьев.

С воплями громкими дня или солнца они не искали,

В мраке ночном по полям пробираясь, объятые страхом,

Но ожидали, в молчаньи и в сон погрузившись глубокий,

976 Как небеса озарит светильником розовым солнце.

Ведь с малолетства уже присмотрелись они и привыкли,

Что нарождаются свет и потемки друг другу на смену,

А потому никогда не могло появиться сомненье

980 Иль опасенье у них, чтобы вечная не распростерлась

Ночь над землею и свет от солнца не сгинул навеки.

Больше заботы им то причиняло, что дикие звери

Часто тревожили их, не давая несчастным покоя.

Крова лишаясь, они из-под каменных сводов бежали

При появленьи могучего льва иль вспененного вепря

И уступали глухой полуночью свирепым пришельцам,

В ужасе диком, свои листвою покрытые ложа.

Да и не чаще тогда, чем теперь, поколения смертных

Сладостный свет бытия оставляли со стоном печальным.

990 Правда, тогда человек, в одиночку попавшися, чаще

Пищу живую зверям доставлял и, зубами пронзенный,

Воплем своим оглашал и леса, и дубравы, и горы,

Видя, как мясом живым он в живую уходит могилу.

Те же, кому удавалось спастись и с объеденным телом

Прочь убежать, закрывая ладонью дрожащею язвы

Гнусные, Орка потом ужасающим криком на помощь

Звали, доколе их боль не лишала жестокая жизни,

Их беспомощных, не знавших, чем надо залечивать раны.

Но не губила зато под знаменами тысяч народа

1000 Битва лишь за день один. Да и бурные моря равнины

Не разбивали судов и людей о подводные камни.

Даром, напрасно, вотще вздымаяся, волны бесились

Часто и так же легко оставляли пустые угрозы,

И не могли никого коварные моря соблазны

Гладью спокойной прельстить и завлечь, улыбаясь волнами.

Дерзкое людям совсем мореходство не ведомо было.

Скудная пища тогда предавала слабевшие члены

Смерти. Напротив, теперь излишество нас убивает.

Те наливали себе по неведенью часто отраву

1010 Сами, а ныне другим дают ее с большим искусством.

[569]

После, как хижины, шкуры, огонь себе люди добыли,

После того, как жена, сочетавшися с мужем, единым

1012а Стала хозяйством с ним жить, и законы супружества стали

Ведомы им, и они свое увидали потомство,

Начал тогда человеческий род впервые смягчаться,

Зябкими сделал огонь их тела, и они перестали

Так уж легко выносить холода под небесным покровом.

Да и Венера их мощь ослабляла, и ласкою детям

Грубый родителей нрав сломить без труда удавалось.

Там и соседи сводить стали дружбу, желая взаимно

1020 Ближним не делать вреда и самим не терпеть от насилья,

Требуя к детям притом снисхожденья и к женскому полу,

Смутно давали понять движеньями тела и криком,

Что сострадательным быть подобает ко всем слабосильным.

Правда, достигнуть нельзя было всюду согласья, но всё же

Добрая часть людей договоры блюла нерушимо.

Иначе весь человеческий род уж тогда бы пресекся,

И не могли бы досель поколенья его размножаться.

Что же до звуков, какие язык производит, – природа

Вызвала их, а нужда подсказала названья предметов

1030 Тем же примерно путем, как и малых детей, очевидно,

К телодвиженьям ведет неспособность к словам, понуждая

Пальцем указывать их на то, что стоит перед ними.

Чувствует каждый, на что свои силы способен направить:

Прежде еще, чем на лбу у теленка рога показались,

Он уж сердито грозит и враждебно бодается ими;

И не успели еще зародиться ни когти, ни зубы

У молодого потомства пантер и у львят, как они уж

Когтем и лапою бьют и пускают в защиту укусы.

Птичий весь, далее, род полагается, видим, на крылья

1040 И охраняет себя движением трепетным перьев.

А потому полагать, что кто-то снабдил именами

Вещи, а люди словам от него научились впервые, —

Это безумие, ибо, раз мог он словами означить

Всё и различные звуки издать языком, то зачем же

Думать, что этого всем в то же время нельзя было сделать?

Кроме того, коли слов и другие в сношеньях взаимных

Не применяли, откуда запало в него представленье

Пользы от этого иль возникла такая способность,

Чтобы сознанье того, что желательно сделать, явилось?

1050 Также не мог он один насильно смирить и принудить

Многих к тому, чтоб они названья вещей заучили.

Да и ко слову глухих не легко убедить и наставить

В том, как им надобно быть: они бы совсем не стерпели

И не снесли бы того, чтобы их ушам понапрасну

Надоедали речей дотоле неслыханным звуком.

Что же тут странного в том, наконец, если род человеков

Голосом и языком одаренный, означил предметы

Разными звуками все, по различным своим ощущеньям?

Ведь и немые скоты и даже все дикие звери

1060 Не одинаковый крик испускают, а разные звуки,

Если охвачены страхом иль чувствуют боль или радость,

В этом путем наблюдений простых ты легко убедишься:

Если Молосские псы [570] в раздраженьи огромною пастью

Мягкою только ворчат, оскаливши крепкие зубы,

То по-иному звучат их сдавленной злости угрозы,

Чем если лают они и голосом всё наполняют.

Также, когда языком щенят они с нежностью лижут

Или же лапами их тормошат и хватают их пастью,

Будто кусая, но к ним едва прикасаясь зубами,

1070 То по-иному совсем они тявкают с ласковым визгом,

Чем если в доме одни они воют, иль с жалобным воплем,

Телом припавши к земле, от побоев хотят увернуться.

Разве не видно затем и в ржании разницы также,

Юный когда жеребец, преисполненный силы, беснуясь,

Носится между кобыл, крылатым пришпоренный богом,

Иль когда храп из ноздрей раздутых пускает при битве,

Или же попросту ржет иногда, содрогаясь всем телом?

Да и крылатая птиц, наконец, разновидных порода —

Ястреб, гагара, скопа – когда они по морю ищут,

1080 В волнах соленых себе пропитанье и корм добывая,

То по-иному совсем кричат в эту пору обычно,

Чем если спорят за корм или борются с самой добычей.

Также иные из них с переменой погоды меняют

Хриплое пенье свое: например, ворон долговечных

Племя и воронов стаи, когда, – говорят, – призывают

Сырость они и дожди или ветр накликают и бури.

Стало быть, коль заставляют различные чувства животных

Даже при их немоте испускать разнородные звуки,

Сколь же естественней то, что могли первобытные люди

1090 Каждую вещь означать при помощи звуков различных!

Во избежанье с твоей стороны молчаливых вопросов,

Знай же, что смертным огонь принесен на землю впервые

Молнией был. От нее и расходится всякое пламя.

Видим ведь, много вещей, огнем небесным объятых,

Блещут, ударом с небес пораженные, вспыхнув от жара,

Но и от ветра, когда, раскачавшись, деревья, ветвями

Сильно шатаясь, начнут налегать одно на другое,

Мощное трение их исторгает огонь, и порою,

Вспыхнувши, вдруг заблестит и взнесется горячее пламя,

1100 Если взаимно они и стволами и сучьями трутся.

То и другое могло огонь доставить для смертных.

После же пищу варить и смягчать ее пламени жаром

Солнце наставило их, ибо видели люди, что силой

Знойно палящих лучей умягчается многое в поле.

День ото дня улучшать и пищу и жизнь научали

Те, при посредстве огня и всяческих нововведений,

Кто даровитее был и умом среди всех выдавался.

Начали строить цари города, воздвигать укрепленья,

В них и оплот для себя находя и убежище сами;

1110 И поделили поля и скотину они, одаряя