100 волшебных сказок - Коллектив авторов - Страница 20
- Предыдущая
- 20/258
- Следующая
– Итак, пойдешь со мной? Да или нет? Решайся!
– Нет, нет и еще раз нет! Я обещал моей доброй Фее стать хорошим мальчиком, и я исполню свое обещание. Кстати, солнце уже заходит. Я должен возвращаться домой. Итак, будь здоров, счастливого пути!
– Куда ты спешишь?
– Домой. Моя добрая Фея просила, чтобы я был дома до наступления ночи.
– Подожди еще минуты две.
– Я опоздаю.
– Только две минуты.
– Но Фея будет меня бранить!
– Пусть бранится. Набранившись вдоволь, она успокоится, – сказал сей отвратительный Фитиль.
– А как ты будешь путешествовать? Один или с кем-нибудь?
– Один? Да нас больше ста мальчишек.
– Вы идете пешком?
– Сейчас тут проследует фургон, который захватит меня и повезет в прекрасную страну.
– Я бы много дал за то, чтобы фургон появился немедленно!
– Почему?
– Хочу посмотреть, как вы будете отъезжать.
– Подожди немного, и ты увидишь.
– Нет, нет. Я пойду домой.
– Всего только две минуты!
– Я и так слишком задержался. Фея будет беспокоиться.
– Бедная Фея! Может быть, ты боишься, что тебя летучие мыши съедят?
– А ты совершенно уверен в том, – осведомился Пиноккио, – что в той стране действительно нет никаких школ?
– Даже намека на школу!
– И никаких учителей?
– Ни единого!
– И там не надо учиться?
– Ни-ни!
– Какая замечательная страна! – воскликнул Пиноккио, и у него даже слюнки потекли. – Какая замечательная страна! Хотя я там никогда не был, но я могу себе представить.
– Почему бы тебе не отправиться с нами?
– Не воображай, что ты можешь меня уговорить! Теперь я уже обещал моей доброй Фее стать хорошим мальчиком, а я свои слова не бросаю на ветер.
– Ну что ж, тогда прощай! И передай от меня тысячу приветов школам, гимназиям и реальным училищам, если ты по дороге их встретишь!
– Прощай, Фитиль! Счастливого пути, многих удовольствий и думай иногда о своих друзьях!
После этих слов Деревянный Человечек направился к дому. Однако, сделав два шага, он опять остановился, обернулся к своему другу и спросил:
– Но ты действительно уверен в том, что в той стране каждая неделя состоит из шести четвергов и одного воскресенья?
– Совершенно уверен.
– И ты действительно совершенно уверен в том, что осенние каникулы начинаются первого января и кончаются тридцать первого декабря?
– Совершенно убежден!
– Какая замечательная страна! – сказал Пиноккио еще раз и сплюнул от удовольствия. Потом он сказал с твердой решимостью и очень быстро: – Итак, прощай! Доброго пути!
– Прощай.
– Когда вы отъезжаете?
– Немедленно.
– Жаль! Если бы до отъезда оставался час, я бы, пожалуй, решился подождать.
– А Фея?..
– Теперь все равно слишком поздно… Какая разница, вернусь я домой на час раньше или позже.
– Бедный Пиноккио! А если Фея тебя будет ругать?
– Пусть ругает. Наругавшись вдоволь, она успокоится.
Между тем наступила ночь, непроглядная ночь. И тут они увидели, как вдали запрыгал огонек, и услышали звон колокольцев и дальний мелодичный звук трубы.
– Это он! – вскричал Фитиль и вскочил на ноги.
– Кто? – прошептал Пиноккио.
– Фургон, на котором я поеду. Поедешь со мной или нет?
– И это действительно правда, – спросил Деревянный Человечек, – что в той стране вообще не надо учиться?
– Ни-ни-ни!
– Какая замечательная страна, какая замечательная страна, какая замечательная страна!
31. ПОСЛЕ ПЯТИ МЕСЯЦЕВ БЛАЖЕННОГО БЕЗДЕЛЬЯ ПИНОККИО ЗАМЕЧАЕТ, К СВОЕМУ ВЕЛИКОМУ ИЗУМЛЕНИЮ, ЧТО…
Наконец фургон приблизился, причем совершенно бесшумно, так как его колеса были обернуты паклей и ветошью.
Фургон тащили двенадцать упряжек маленьких ослов, все одного роста, хотя и различной окраски.
Некоторые были серые, другие – белые, третьи – в крапинку, словно осыпанные перцем и солью, а четвертые – в синюю и желтую полоску.
Но самое удивительное было то, что на ногах у всех двадцати четырех осликов были не подковы, как у других вьючных животных, а белые кожаные сапожки, как у людей.
Кто же был кучером этого фургона?
Представьте себе господинчика, толстенького, кругленького и мягонького, как масляный шар, с лицом, похожим на розовое яблочко, с ротиком, беспрерывно смеющимся, и с тоненьким льстивым голоском, похожим на голосок кота, выпрашивающего что-то вкусненькое у своей хозяйки.
Все мальчишки при виде его бывали очарованы и взапуски лезли в его фургон, с тем чтобы он их отвез в ту истинно блаженную страну, которая обозначена на географической карте под манящим названием Страна Развлечений.
И действительно, фургон был уже полон мальчишек от восьми до двенадцати лет. Он был набит ими, как бочка селедками. Мальчишкам было так тесно и неудобно, что они еле дышали, но никто из них не кричал «ой» и никто не жаловался. Прекрасная надежда через несколько часов очутиться в стране, где нет ни книг, ни школ, ни учителей, делала их такими счастливыми и довольными, что они уже не боялись никаких усилий и тягот, не хотели ни есть, ни пить, ни спать.
Как только фургон остановился. Господинчик, бесконечно кривляясь и выламываясь, обратился к Фитилю с улыбкой:
– Скажи мне, мой красавец, ты тоже хочешь отправиться с нами в счастливую страну?
– Конечно, хочу.
– Но я должен обратить твое внимание, мой красавчик, на то, что в фургоне нет места. Как видишь, он переполнен.
– Неважно, – возразил Фитиль, – раз в фургоне нет места, я усядусь на дышло.
И, подпрыгнув, он очутился на дышле.
– А ты, родненький, – льстиво обратился Господинчик к Пиноккио, – что нужно тебе? Поедешь с нами или останешься здесь?
– Я останусь, – ответил Пиноккио. – Я пойду домой. Я хочу заниматься и делать успехи в школе, как все другие приличные ребята.
– Бог в помощь!
– Пиноккио, – вмешался Фитиль, – послушай меня, поезжай с нами, и мы весело заживем.
– Нет, нет, нет!
– Поезжай с нами, и мы весело заживем! – крикнули четыре голоса из фургона.
– Поезжай с нами, и мы весело заживем! – подхватили все сто голосов.
– А если я с вами поеду, что тогда скажет моя добрая Фея? – спросил Деревянный Человечек, начиная колебаться.
– Зачем тебе думать об этом! Лучше думай о том, что мы едем в страну, где будем бегать без дела с утра до вечера.
Пиноккио ничего не ответил, только вздохнул. Потом он вздохнул еще раз и еще раз. И после третьего вздоха он наконец сказал:
– Раздвиньтесь немного. Я тоже поеду.
– Места все заняты, – ответил Господинчик, – но, чтобы ты видел, как мы тебе рады, я могу уступить тебе свое кучерское место.
– А вы?
– Я пойду пешком рядом с фургоном.
– Нет, этого я не могу допустить, я лучше сяду к одному из этих осликов на спину, – возразил Пиноккио.
И он сразу же подошел к ослику – это был правый ослик в первой упряжке – и попытался прыгнуть ему на спину. Но милое животное внезапно обернулось и с такой силой ударило его мордой в живот, что Пиноккио грохнулся на землю и задрыгал ногами.
Можете себе представить оглушительный хохот мальчишек, когда они это увидели.
Но Господинчик не смеялся. Он тут же подошел к строптивому ослику, притворился, что целует его, но при этом в наказание откусил ему половину правого уха.
Между тем Пиноккио, разъяренный, вскочил на ноги и ловко прыгнул бедному животному прямо на спину. И прыжок был такой точный и красивый, что мальчики перестали смеяться и воскликнули: «Да здравствует Пиноккио!» – и разразились нескончаемыми аплодисментами.
Вдруг ослик поднял задние ноги и отшвырнул Деревянного Человечка на дорогу, прямо на кучу щебня.
Тут снова раздался невероятный хохот. Но Господинчик не рассмеялся, а преисполнился такой любви к беспокойному ослику, что вместе с поцелуем откусил ему половину и левого уха. Потом он сказал Деревянному Человечку:
- Предыдущая
- 20/258
- Следующая
