Рыцарь Грааля - Андреева Юлия Игоревна - Страница 36

• Предыдущая
• 36/61
• Следующая

– Я богат! – воскликнул Пейре, разворачивая драгоценные ткани и надевая на пальцы перстни.

Веселый и жизнерадостный он вышел из сокровищницы. Во дворе Андре собрал прислугу и охрану, для того чтобы новый хозяин мог познакомиться со всеми и либо подтвердить решение управляющего о найме, либо отказать. Поджидая нового хозяина, люди сидели на крыльце, обсуждая Пейре и его оруженосца. При приближении Видаля все поспешно поднялись.

Поочередно управляющий подводил к Пейре повара и поварят, конюха, сокольничего, домашнюю прислугу и воинов, которые должны были защищать имущество Видаля и сражаться на его стороне в вылазках, которые он, быть может, предпримет или в новом крестовом походе, куда он, без сомнения, отправится по первому зову Английского Льва. Пейре не пытался сразу же запомнить всех имен, иногда задавая вопросы и с умным видом выслушивая ответы на них.

Наконец Андре попросил его пройти в дом, где в трапезном зале уже накрыли праздничный стол.

Незаметно большой дом, названный Пейре «Гнездо певчей пташки», преображался и хорошел, как хорошеет земля после зимней спячки, почувствовавшая солнечное тепло. Подвал, в котором совсем недавно скорбно лили слезы узники жестокого Рассиньяка и происходили пытки и убийства, снова заполнился бочками с веселым вином и подвешенными к потолку окороками соленого мяса. На стенах трапезного зала появились красивые гобелены, спальня же преобразилась в восточный шатер, в котором теперь вместе с Пейре коротали короткие, жаркие ночи рыженькие сестренки близняшки, взятые Андре для помощи по дому. Малышек звали Клотильда и Каролина, сокращенно Кло и Карел, они едва-едва достигли девичьего цветения. Рыжие и смешливые – сестренки напоминали два нераспустившихся розовых бутончика. Похожие на веселых пушистых котят, они радовали Пейре, согревая его душу.

Самую сухую комнату в доме новый хозяин выделил для хранения музыкальных инструментов, которые он приобретал за любые деньги.

Дом Видаля был добрым и хлебосольным, в нем часто устраивались пиры, а бродячие певцы и сказители всегда могли найти себе кружку молодого вина и миску похлебки.

Отец Пейре явился повидать внезапно разбогатевшего сына буквально на следующий день, после того как трубадур обосновался в новом жилище. Хозяйским взглядом Пьер осмотрел казавшиеся огромными по сравнению с его домишком хоромы. Пейре был рад отцу и сразу же выделил ему часть сокровищ Рассиньяка, чтобы тот мог продать дело и не работать.

Будучи по природе благодарным человеком, Пейре роздал принимавшим участие в чудесной кавалькаде рыцарям и воинам одежду Рассиньяка. С Готфруа же и Филиппом, чье заступничество перед графом Раймоном спасло его от неминуемой смерти, он пытался поделиться и деньгами, но те благородно отказались.

Готфруа, который сделался частым гостем в доме Пейре, рассказал, что вместе с охраной проклятого гасконца в тот день был захвачен бывший управляющий Рассиньяка. Он знал обо всех делах хозяина и под пытками выдал время и место заранее запланированной встречи с Черным Рыцарем, который нет-нет да и наведывался во Францию для того, чтобы сопровождать пленных до невольничьих рынков. В этот раз встреча должна была произойти в начале сентября в Анжу.

Готфруа считал, что это великая удача, узнать о приезде самого Черного Рыцаря, и предлагал Пейре возглавить вылазку. Дело в том, что тулузские рыцари все еще были под впечатлением великолепной кавалькады и захватом разбойника. Поэтому они с большей готовностью встали бы под боевое знамя Видаля, нежели королей Англии и Франции вместе взятых. В этом деле сам Готфруа брал на себя труд собрать отряд и решить вопрос с продовольствием. Таким образом, они вдвоем могли поделить между собой половину вырученных от этой операции денег. Остальная же часть предназначалась рыцарям, сквайрам, оруженосцам и простым воинам, между которыми она и должна была быть поделена в том соотношении, как это обычно делили в отрядах графа.

На совете, организованном по поводу предстоящей вылазки, присутствовали Пейре, его отец, оказавшийся в этот момент в доме и не пожелавшим упускать такой важной для себя информации, управляющий Андре Тильи, оруженосец Хьюго и, наконец, сам Готфруа.

С самого начала идея пленения кого-либо с целью получения выкупа не нравилась честному Пейре, но Готфруа тут же объяснил ему, что в том, чтобы поймать преступника, нет и не может быть никакого бесчестия для рыцаря. Скорее уж, это можно назвать его долгом перед жителями графства и его благородным и щедрым повелителем. Так что Пейре в конце концов пришлось сдаться, согласившись на эту затею.

Далее следовало решить, куда именно вести после пленения Черного Рыцаря и его подручных. И тут мнения опять разделились. Андре и Пейре считали, что вредившего Тулузе разбойника следует немедленно доставить пред светлые очи графа Раймона, который повесит их или колесует по своему усмотрению. За поимку таких наглых и давно промышляющих в Лангедоке бандюг граф без сомнения наградил бы всех участников похода, а Готфруа и Пейре, возможно, даже приблизил бы к своей особе. В то время как отец Пейре Пьер и сам Готфруа считали более выгодным потребовать выкуп с Саладина, подданным которого, по слухам, является Черный Рыцарь. Так как в этом случае куш от продажи мог приятно возрасти, по сравнению с той малостью, которую платил граф. Но при этом вставал вопрос о том, как довести проклятого разбойника до святой земли, потому как преступников всегда сподручнее держать под замком в подвале замка или в башне, в то время как на корабле это может представлять собой массу неприятностей. Вплоть до того, что освободившиеся разбойники могут перерезать охрану и захватить судно со всей его командой.

Опять же – где взять корабль? Строить – дорого и долго, нанимать – хлопотно. К тому же, если хозяин посудины прознает о ценном пленнике, он может потребовать свою долю, а то и попытаться отбить Черного Рыцаря, с тем чтобы получить выкуп самому.

Они спорили бы долго, и скорее всего, так ничего и не решили бы, но на помощь господам пришел верный Хьюго, предложивший неожиданный вариант, договориться о выкупе с самим Черным Рыцарем, как только тот попадет в руки отряда.

– У таких людей всегда есть свои жиды, готовые ссудить их деньгами, друзья и подельники. Скорее всего, для того чтобы раздобыть выкуп, Черному Рыцарю понадобится только чиркнуть кому-нибудь из дружков, вложив в письмо перстень или какую-нибудь другую заметную безделушку.

На том и порешили.

В ожидании похода Пейре вел вполне размеренную жизнь. Он слагал песни, славящие красоту и благородство графини, которые исполнял затем в ее присутствии и охотился с соколами или собаками вместе с графом, с которым в последнее время очень сдружился.

Весной он участвовал в Тулузском турнире трубадуров и легко выиграл его, сожалея лишь о том, что готовящий третий крестовый поход Бертран де Борн не явился на турнир и не присылал о себе никаких вестей. Не было на состязании поэтов и славного принца Рюделя, для которого Пейре приобрел прекрасную гитару со сверкающими на солнце медными струнами и рисунками цветов и птиц. Де Орнольяк же явился на турнир с огромным опозданием, отчего присутствовал на нем лишь в качестве весьма почетного гостя. Так что он только спел несколько песен, а дальше занимался понятными только ему интригами.

Зато «Гнездо певчей пташки» посетил Ларимурр. Околдованный собранием инструментов, музыкант поначалу не мог сказать ни слова, беря в руки то домру, то гитару, наигрывая на них и мурлыкая себе под нос. В этот раз Ларимурр заслужил серебряную корону Тулузского турнира. Это событие оба коронованных трубадура отмечали с неделю, после чего Ларимурр отбыл в Табор, увозя с собой подаренную ему Видалем арфу.

Несколько раз Пейре вместе с другими трубадурами или только в сопровождении верного Хьюго выезжал в окрестные замки. Пел, участвовал в турнирах и влюблялся все в новых и новых дам, расточая им комплементы и одаривая их в качестве подношений любви дарами своего гения.

• Предыдущая
• 36/61
• Следующая