Леди и джентльмены - Джером Клапка Джером - Страница 6

– Выхода нет! – вскричал он. – Все идет к тому, что придется жениться на ней!

– На ком? – с излишней поспешностью уточнила Мэри.

Лорд С. объяснил суть проблемы. Графские поместья томились под гнетом долгов, а потому считалось, что наследнику желательно жениться на деньгах. Деньги в лице дочери одного богатого и амбициозного выскочки не заставили себя ждать – точнее говоря, были должным образом предложены.

– Какая она? – с тревогой в голосе спросила Мэри.

– О, вполне приятная, – последовал ответ. – Вот только мне нет дела до нее, а ей нет дела до меня. Так что особого веселья ждать не приходится. – И лорд С. горько рассмеялся.

– А откуда ты знаешь, что она к тебе равнодушна? – уточнила Мэри. Как известно, женщина способна весьма критически относиться к недостаткам своего избранника, в то время как другим он может казаться по меньшей мере вполне достойным внимания.

– Ей нравится другой. Она сама сказала.

Довод прозвучал весомо.

– И, несмотря на это, она готова выйти за тебя? – не унималась Мэри.

Молодой человек пожал плечами:

– Видишь ли, этого хотят ее родные.

Несмотря на переживания, девушка не смогла удержаться от смеха. Судя по всему, богатенькие отпрыски совсем не могли за себя постоять. Стоя за дверью, ее сиятельство занервничала: смех оказался единственным звуком, который ей удалось услышать.

– Жизнь полна сложностей, особенно если ты… ну, сама понимаешь, что-то собой представляешь, – пояснил лорд. – Невозможно поступать так, как хочешь. От тебя постоянно чего-то ожидают, и приходится учитывать массу различных обстоятельств.

Мэри встала, сняла перчатки и обвила шею возлюбленного нежными молочно-белыми руками.

– Скажи, Джек, ты меня любишь? – спросила она, заглянув ему в лицо.

Вместо ответа несчастный со слезами на глазах крепко ее обнял.

– Послушай, Мэри! – горячо воскликнул он. – Да если бы я мог забыть о своем положении и поселиться вместе с тобой в деревне, сделал бы это, не откладывая, завтра же. К черту графский титул! Похоже, он способен испортить мне всю жизнь!

Не исключено, что в этот миг мисс Сьюэлл и сама хотела, чтобы титул оказался на дне моря, а ее обнимал не будущий граф, а, как и прежде, простой мистер Джон Робинсон. Эти большие, глупые мужчины обладают странной способностью вызывать в душе любовь – вопреки, а может быть, благодаря своей слабости. Они возбуждают материнские чувства, а ведь именно материнские чувства и есть основная черта каждой достойной женщины.

В этот миг дверь внезапно распахнулась. Появилась графиня, и нежность мгновенно испарилась. Лорд С. выпустил Мэри из объятий и отпрянул с видом провинившегося школьника.

– Мне показалось, что мисс Сьюэлл уже ушла, – провозгласила ее сиятельство тем ледяным тоном, от которого у сына неизменно коченело сердце. – Когда освободишься, зайди ко мне.

– Я скоро, – запинаясь, пролепетал лорд С. – Мэри… мисс Сьюэлл как раз собирается уходить.

Мэри стояла неподвижно до тех пор, пока графиня не удалилась и не закрыла за собой дверь, а потом повернулась к возлюбленному и заговорила тихо и торопливо:

– Дай мне ее адрес – той девушки, на которой тебя хотят женить!

– Что ты собираешься делать? – удивился лорд.

– Пока не знаю, – пожала плечами Мэри, – но хочу с ней встретиться.

Она нацарапала на бумажке имя и адрес и прямо посмотрела в виноватое лицо.

– Скажи честно, Джек, ты хочешь на мне жениться или не хочешь?

– Ты же знаешь, что хочу, – ответил лорд С., и взгляд безоговорочно подтвердил искренность его слов. – Не веди я себя так глупо, никаких проблем бы не возникло. Сам не знаю, как и почему так получилось: собираюсь сделать решительный шаг, но мать говорит, говорит и говорит без умолку…

– Знаю, – с улыбкой перебила Мэри. – Не спорь, выслушивай все доводы и делай вид, что соглашаешься.

– Если бы только тебе удалось что-нибудь придумать! – воскликнул Джек, хватаясь за соломинку надежды. – Ты ведь такая умная!

– Попробую, – ответила Мэри. – Но если ничего не получится, тебе придется со мной убежать, пусть даже изпод самого носа матушки.

Она хотела сказать «мне придется убежать с тобой», но предпочла выразить мысль иначе.

Невольная соперница Мэри оказалась тихой, слабой, субтильной особой, в той же мере зависевшей от своего неистового отца, в какой лорд С. зависел от матушки. Можно лишь догадываться, о чем шла речь во время встречи, однако ясно одно: девушки договорились помогать друг другу, каждая в своих интересах.

К удивлению и восторгу родителей, в отношениях мисс Клементины Ходскисс и лорда С. вскоре произошли заметные изменения. Молодая леди перестала возражать против знаков внимания. Как известно, настроение девушек на выданье непредсказуемо, и отныне визиты лорда поощрялись, особенно в те часы, когда миссис и мистера Ходскисс не было дома. Надо сказать, случалось это нередко. Столь же удивительным казалось внезапно проснувшееся влечение молодого лорда к мисс Клементине. Имя Мэри Сьюэлл не упоминалось, а предложения немедленно жениться выслушивались без возражений. Более пытливые родители непременно заподозрили бы неладное, однако и графиня Н., и бывший военный поставщик Ходскисс привыкли к тому, что все их желания чудесным образом сбываются. Графиня уже мечтала о свободных от долгового бремени поместьях, а отец Клементины надеялся на звание пэра королевства, приобретенное благодаря высоким аристократическим связям зятя. Единственное, на чем настаивали молодые (и в этом отношении их позиция отличалась сверхъестественной твердостью), так это на тихой, почти тайной свадьбе.

– Никакого шума! – потребовал будущий граф. – Где-нибудь в деревне и, пожалуйста, без толпы гостей!

Полагая, что понимает ход мыслей сына, графиня Н. ласково потрепала мальчика по щеке.

– Хочу поехать к тете Джейн и там без суеты выйти замуж, – решительно сообщила отцу мисс Ходскисс.

Тетя Джейн жила на окраине крошечной деревушки в Гемпшире, в приходе священника, известного на всю округу отсутствием во рту такой важной составной части, как нёбо.

– Венчаться у этого старого мямли? – прогремел батюшка (мистер Ходскисс всегда гремел, даже во время молитвы).

– Святой отец меня крестил, – настаивала Клементина.

– И одному Богу известно, каким именем назвал. Никто не понимает ни единого его слова.

– Ну и что? Хочу, чтобы он выдал меня замуж, – не сдавалась дочка.

Идея не нравилась ни графине, ни военному поставщику. Последний особенно мечтал о пышной свадьбе – событии, о котором написали бы все газеты. Но в конце концов основное значение имел все-таки сам факт бракосочетания. А с учетом глупых отношений, которые незадолго до этого случились между Клементиной и морским лейтенантом без единого пенса в кармане, упорствовать в данном вопросе не имело смысла.

В итоге, когда пришло время, Клементина отправилась к тетушке Джейн в сопровождении одной лишь горничной.

Новая горничная оказалась истинной драгоценностью.

– Порядочная, аккуратная девушка, – отметил военный поставщик Ходскисс, как всегда стараясь проявлять дружелюбие по отношению к тем, кому меньше повезло в жизни. – Знает свое место и рассуждает разумно. Постарайся ее не упустить, Клемми.

– По-твоему, она достаточно образованна? – усомнилась супруга.

– Ровно столько, сколько необходимо для приличной женщины, – успокоил военный поставщик. – А когда Клемми пожелает заняться рисованием и вышивкой, придет время для твоих «Ach Himmels»[1] и «Mon Dieus»[2].

– Мне и самой девушка нравится, – согласилась миссис Ходскисс. – Ей вполне можно доверять, да и лишнего из себя не воображает.

Восхищение докатилось даже до графини Н., которая как раз в это время страдала от тирании престарелой фрейлейн.

Необходимо увидеть это сокровище, подумала ее сиятельство. Жеманные заграничные штучки давно надоели.