Подобно реке… - Коэльо Пауло - Страница 27

• Предыдущая
• 27/35
• Следующая

Мир — не антоним слова «война».

Мир может воцариться в сердце даже во время жестокого сражения, если мы боремся за осуществление своей мечты. Когда все наши друзья теряют надежду, мир Справедливого Сражения не дает нам опустить руки.

Глаза матери, кормящей своего ребенка, излучают мир, даже когда ее руки дрожат, оттого что дипломаты не могут договориться, бомбы падают на голову, а солдаты гибнут.

Стрелок, натянувший тетиву лука, хранит мир в душе, хотя все его мышцы напряжены от физического усилия.

Поэтому для Воинов Света мир не противоположен по смыслу войне, ибо они способны:

а) отличать бренное от вечного. Они готовы бороться за свои мечты и за свое бессмертие, но уважают связи, образовавшиеся на протяжении времени, в пространстве культуры или религии;

б) понимать, что их противники не обязательно являются их врагами;

в) отдавать себе отчет в том, что их поступки сказываются на жизни пяти будущих поколений и благополучие (или страдания) детей и внуков зависит от них;

г) помнить о том, что говорит И Цзин: упорство — качество полезное, в отличие от упрямства; надо знать меру в сражении: затягивая его, мы рискуем лишить людей силы духа, необходимой для возрождения мирной жизни.

Для Воина Света не существует абстрактного самосовершенствования: каждая возможность изменить себя — это возможность изменить весь мир.

Воин Света не может быть пессимистом. Он готов, если потребуется, грести против течения. Зато, когда он состарится и станет немощным, он сможет сказать своим внукам, что приходил в этот мир, чтобы лучше понять ближнего и не осуждать брата.

Я беседую с активисткой «Лунной традиции» — школы, где женщины учатся находиться в гармонии с природой.

— Хочешь дотронуться до чайки? — спросила она, глядя на птиц, усевшихся на бортике пирса.

— Конечно, хочу. Я даже несколько раз пытался это сделать, но они улетали, как только я приближался к ним.

— А ты попробуй полюбить их. И пусть эта любовь исторгнется, как луч света, из твоей груди и достигнет груди чайки. После этого можешь спокойно к ней подходить.

Я попробовал. Дважды ничего не получилось, а на третий раз, войдя в состояние, напоминающее состояние транса, я подошел к чайке и дотронулся до нее. Потом я еще раз повторил прием и снова успешно.

— Любовь воздвигает мосты даже там, где на первый взгляд это кажется невозможным, — пояснила моя приятельница-колдунья.

Я рассказал об этом для тех, кто захочет повторить эксперимент.

Воин Света, который слишком полагается на свой ум, со временем начинает недооценивать силу противника.

Нельзя забывать: бывают моменты, когда физическая сила более действенна, нежели сила разума. Перед лицом некоторых видов насилия бесполезны и блеск ума, и талант убеждения, и рассудительность, и очарование — все эти качества не помогут избежать трагедии.

Поэтому Воин Света не должен недооценивать грубую силу: если ее напор слишком силен, лучше отступить с поля сражения и дождаться, пока враг не растратит энергию.

Это отнюдь не означает, что Воин Света имеет право на малодушие. Отступление может быть превосходным приемом обороны, но недопустимо, чтобы тебя одолевал страх.

При колебаниях Воин Света предпочитает потерпеть поражение, но не отступить: раны можно залечить, агрессору же нельзя собственноручно давать власть, которой он не заслуживает.

Он может излечиться от физических страданий, но угрызения за проявленную слабость духа будут терзать его до смерти. В трудные и мучительные моменты жизни Воин Света принимает свое невыгодное положение с героизмом, самоотверженностью и мужеством.

Чтобы достичь особого состояния духа (ведь в сражение предстоит вступать, находясь в неблагоприятной позиции и прекрасно понимая, что избежать больших страданий вряд ли удастся), Воин Света должен точно определить, откуда исходит угроза. Окакура Какусо рассуждает в своей книге о японском чайном ритуале:

«Мы оцениваем зло, совершаемое другими, через призму нашего собственного поведения. Мы никогда не прощаем тех, кто нас оскорбляет, потому что считаем, что и нас никто не простил бы. Мы высказываем горькую правду своему ближнему, потому что хотели скрыть ее от самих себя. Мы демонстрируем свою силу, чтобы никто не узнал о нашей слабости.

Поэтому, прежде чем судить своего брата, осознай, что ты совершаешь суд над собой».

Иногда такое осознание позволяет избежать борьбы, которая не сулит ничего хорошего. Но бывает, что иного выхода, кроме как принять неравный бой, просто нет.

Мы знаем, что поражение неизбежно, но враг, его грубое насилие не оставляют альтернативы сражению, кроме трусливого бегства, — однако такой выбор не для нас. В эту минуту следует покориться судьбе и вспомнить дивные стихи Бхагавадгиты (глава 2, стихи 16–26):

Человек не рождается и никогда не умирает. Тот, кто получил жизнь, никогда не перестанет жить, потому что он вечен и неуничтожим.

Как, оставив старые одежды, человек надевает новые, точно так же, покинув старое тело, душа входит в новое.

Ибо ее ничто не может уничтожить; ее не рассекает меч, не опаляет пламя, не увлажняет вода и не иссушает ветер. Никакая из сил не властна над ней.

Поскольку человек неуничтожим, он всегда побеждает (даже терпя поражения), и поэтому он никогда не должен сокрушаться.

Кинематографист Руй Герра рассказал мне, как однажды ночью они с друзьями сидели и беседовали в одном доме в мозамбикской глубинке. В стране шла война, и возникали перебои со всем — от бензина до электричества.

От нечего делать они стали вслух мечтать о том, чего бы им хотелось съесть. Каждый описывал свое любимое блюдо, и вот настал черед говорить Рую.

«Я съел бы яблоко», — сказал он. В то время в Мозамбике была карточная система, и в магазине фрукты купить было невозможно.

Но в это мгновение раздался шум, и в комнату вкатилось блестящее, красивое, сочное яблоко, остановившись прямо перед Руем!

Позже выяснилось, что одна из девушек, живших в том доме, как раз вернулась с черного рынка и, поднимаясь по лестнице, споткнулась и упала. Сумка открылась, одно яблоко выпало из нее и покатилось в гостиную.

Вы скажете: совпадение? Может, и так, но мне это слово кажется слишком невыразительным для объяснения случившегося.

Подыскивая место для стрельбы из лука, я взбирался по тропинке в гору и вдруг увидел небольшой походный лагерь французской армии. Солдаты осмотрели меня с ног до головы, а я сделал вид, что не заметил их (каждый из нас в той или иной степени страдает параноидальным страхом быть принятым за шпиона), и прошел мимо.

Нашел подходящее место, выполнил упражнения для подготовки дыхания и вдруг увидел, что ко мне приближается бронемашина.

Я заранее приготовился к защите, обдумав ответы на те вопросы, которые могли возникнуть ко мне: разрешение на ношение лука имеется, опасности для других не создаю, какие-либо претензии готов выслушать от служащих по охране леса, но не от военных и т. п. И вот из машины выскакивает полковник, спрашивает, не писатель ли я, и рассказывает много интересного об этом крае в Пиренейских горах.

Наконец, с трудом преодолевая робость, сообщает, что тоже написал книгу, и начинает излагать историю своего сочинительства.

Они с женой время от времени посылали по почте подарки больной проказой девочке, которая раньше жила в Индии, но потом оказалась во Франции. Однажды им захотелось увидеть девочку, и они отправились в монастырский приют, где за больными детьми ухаживали монахини. Был чудесный день, и одна из сестер обители попросила его помочь провести урок катехизации. Жан-Поль Сето (так звали военного) ответил, что не имеет никакого опыта духовного воспитания, но готов помолиться Богу, чтобы Господь надоумил его, как себя вести.

• Предыдущая
• 27/35
• Следующая