Время прибытия - Леженда Валентин - Страница 42
- Предыдущая
- 42/60
- Следующая
— Но нам-то со Снежком есть что терять, — возразил Бельды, — я не знал, Иванович, что ты стал закоренелым эгоистом.
— Странствующие монахи все эгоисты, — ответил бывший эмиссар, — в этом нет ничего удивительного.
— Но ведь мы хотим тебе помочь, — не унимался Бельды, — Лига вполне может обвинить в просчете только одного тебя.
— Вот это уже хреново, — согласился Бисквит Иванович, — нет, ты только посмотри, что делается. Этот грязный подонок брат-близнец Хосеандроида подбивает клинья к Кибермарии, какое возмутительное кощунство.
— Нет, Роботрон, — смущенно отвечала на экране Кибермария, — я не могу принять твое предложение, поскольку мое плазменное сердце навеки принадлежит Хосеандроиду.
— Правильно, молодец, — похвалил героиню Бисквит Иванович, — так держать, дорогуша. Белъды, застонав, взялся за голову.
— Тогда я убью тебя, — взревел на экране Роботрон, — а потом себя или нет, лучше я убью тебя, а затем разберу на части Хосеандроида и сдам его в металлолом.
— О Боже, — закричала Кибермария, отключаясь в обморок.
Трясущимися руками Бельды кое-как натянул на себя космический скафандр.
— Снежок, притормози, — сказал он сидящей за штурвалом лайке, — я выйду подышать свежим воздухом…
А на поверхности Цербера-3 творилось черт знает что: не то восстание, не то революция. Заключенные с яростью кидались на роботов-надзирателей, те били их током, летели искры, горели останки каких-то не то киборгов, не то гигантских пылесосов.
Короче, конец света.
Под надежным прикрытием разумных примусов, Борис Богданович Убийвовк торжественно прошествовал к космическому “Киндер-сюрпризу” новых марсиан, спокойно стоящему на отшибе за лесом, который в двух местах уже начинал гореть. В смысле лес начинал гореть, а не “Киндер-сюрприз”, поскольку некоторые заключенные решили, судя по всему, поиграть в звездные войны — эпизод тысяча двадцатый.
А все объяснялось довольно просто. Потеряв капитана, космический крейсер “Смердящий”, стоявший на стреме над планетой, совершенно утратил всякую дисциплину и соответственно, боеготовность. Часть офицеров разлетелась по домам, часть по дорогим космическим борделям, а матросы запили, пригласив на корабль Дэйва Фильдакопера с развлекающей программой и Чучелену, известную в галактике порнозвезду с четырьмя грудями.
В общем, отрывались на полную катушку, похлестче космических пиратов Леонардо Ди Каприо.
Взойдя на корабль, Убийвовк дьявольски рассмеялся, но тут же приуныл, вспомнив, что водить звездолет он, к сожалению, не умеет. Но на помощь пахану внезапно пришли верные примусы.
— Господин, — сказали они, — позволь нам повести корабль, мы это хорошо умеем.
Убийвовк, естественно, позволил и, погрузившись, они сразу же задраили все люки, поскольку число желающих прокатиться на звездолете резко стало возрастать. Они буквально толпой повалили из пылающего леса.
— Эх, революция, — вздохнул Борис Богданович, мечтательно глядя в иллюминатор, — народ ропщет, а власть как всегда лежит под ногами. Низы могут, но верхи не хотят. И как всегда в итоге бьют ни в чем не повинных кибернетиков. Взлетаем, братва.
И ловко колдуя над панелью управления, разумные примусы подняли “Киндер-сюрприз” в воздух, пальнув пару раз по снующим внизу без дела заключенным.
— Господин, — предложил один из железных чурбанов, — позвольте разнести эту планету на атомы. Убийвовк задумался.
— Конечно, это можно, — согласился он, — но, думаю, у нас сейчас просто нету для этого времени, все-таки там, в космосе, не все поголовно идиоты и скоро здесь наверняка будет армия. Примусы приуныли.
— Но вот главный тюремный корпус я вам разнести разрешаю, — благосклонно добавил Убийвовк, — на атомы.
— Ура, — взревели примусы, — а куда мы полетим после этого?
— Конечно же, на Землю, — ухмыльнулся Борис Богданович, — в город Хрючевск, у меня там остались кое-какие старые дела…
Когда Сан Саныч наконец проснулся, Крючков не было.
Дверь его камеры оказалась открытой, а в камере братьев Воротилов обнаружил порванный серый носок Семы. Да и вообще с первого взгляда было ясно, что Крючки яростно сопротивлялись и камеру покидать наотрез отказывались.
— Боже, — прошептал Сан Саныч, — я остался без охраны, теперь меня может замочить любой сопливый отморозок.
В рубке на полу Воротилов обнаружил в дрезину пьяного Леонардо, лежащего на груде обнаженных женских тел, тоже кстати пьяных и спящих.
— Какая гнусь, — сказал Сан Саныч, — я единственный на этом корабле, кто еще трезв.
— Ы-ы-ы, — промычал главарь пиратов, — кукареку-у-у-у…
— Допился, гад, — Воротилов с ненавистью пихнул пирата ногой в живот, — отвечай, мудило, куда ты дел моих телохранителей?
— Я их продал, — икнул на полу Леонардо, стаскивая с себя чью-то длинную ногу в изящной туфельке на шпильке.
— Кому продал, — авторитет чувствительно тряхнул пирата за отворот камзола.
— Да этому извращенцу, — заплетающимся языком ответил флибустьер, — Титу, он накачанных мальчиков очень любит.
— Чего? — ужаснулся Сан Саныч.
— Да нет, — возразил Леонардо, — не в этом смысле. Он часто устраивает боксерские поединки без правил, сшибая со зрителей колоссальные бабки, плюс букмекерские ставки, короче, не пропадут твои громилы, бабки заработают и себя из рабства выкупят.
Судя по более-менее становящейся связной речи, пират трезвел на глазах и Сан Саныч решил приступить к осуществлению своего очередного придуманного во сне плана.
— Скажи, Лео, ты человек азартный? — спросил он главаря корсаров, безуспешно пытающегося отыскать свой отстегнувшийся железный протез в груде спящих женских тел.
— Ну, а ты как думал, — усмехнулся пират, — русская рулетка — моя любимая игра. Вот подзову боцмана, приставлю к его голове бластер, да как нажму на курок…
— Но ведь в бластере нет ни патронов, ни барабана, — удивился Воротилов, — какая же это рулетка?
— А не важно, — махнул рукой Леонардо, — главное, что это очень азартно.
— В таком случае, — сказал Сан Саныч, — предлагаю тебе сыграть в карты.
И авторитет ловким движением руки извлек из-за пояса колоду порнографических игральных карт.
— Ух ты, круто, — восхитился пират, уставившись на картинки бесстыжих красоток, — а на что играть-то будем?
— На твои пиастры, — невозмутимо ответил Воротилов, понимая, что мышка уже в ловушке и никуда от него не убежит.
— Ну а ты что поставишь? — лукаво прищурился Леонардо. — У тебя ведь ничего, кроме одежды, нет.
— Свою жизнь, — легко бросил авторитет, скрестив за спиной на левой руке два пальца.
— Долго еще лететь? — спросил Фуха капитан Синицын. — Сколько еще часов?
Медвежонок забавно пожал плечами.
— Точно сказать не могу, возможно, около получаса. Гильдия торгового космофлота снова бастует, все космические трассы грузовыми танкерами забиты.
— А что случилось, — поинтересовался Белочкин, — почему они бастуют?
— Да зарплату им не платят, — ответил Фух, — уже второй год. Перебиваются бедняги контрабандой и торговлей налево, но в полиции, сами понимаете, тоже не дураки, работу выполняют добросовестно. Так что бастуй или умирай с голоду.
— Проклятые бюрократы, — проревел со спальной полки Рональд, — каленым железом… — и, не договорив, свалился на пол.
— А можно повторить падение на бис? — попросил Белочкин, сладко зевая. — С замедлением. Синицын сокрушенно покачал головой:
— А я думал, что только у нас на Земле мужики до белой горячки допиваются.
— Да что вы, — махнул лапкой Фух, — у нас вот такие экземпляры практически на каждом частном космическом корабле есть. Если пилот не пьет, то обязательно штурман за воротник закладывает, если не штурман, то бортовой механик.
— В общем, как в сказке про репку, — кивнул Синицын, — дед пил-пил не допил, бабка пила-пила не допила…
- Предыдущая
- 42/60
- Следующая
