Скорость Тьмы - Леженда Валентин - Страница 20
- Предыдущая
- 20/59
- Следующая
У «Кондора» прогуливались эсэсовцы из «Анненэрбе», причем двое были псионики. Особые значки в петлицах не вызывали никаких сомнений. Но эти, в отличие от пси-псов, почувствовать взрывчатку были не способны.
Во внутреннем кармане шинели лейтенанта покоилась бутылка бренди. Если его вдруг захотят обыскать, то особо не удивятся.
Ожидая на краю аэродрома приезда лидера нации, лейтенант меланхолично размышлял о том, почему бы ему просто не застрелить фюрера. С очень близкого расстояния. Такая возможность у него была. В кармане лежала важная депеша с Восточного фронта, которую он должен лично передать секретарю Гитлера. Депешей его снабдили в Абвере, и она отнюдь не была какой-нибудь липой — самая настоящая сводка последних, не очень утешительных новостей.
Однако, обдумывая этот вариант убийства, лейтенант постепенно пришел к выводу, что выстрелить ему не дадут. Личный псионик Гитлера Тиль Хениц наверняка успеет почувствовать исходящую от фон Шлабрендорфа опасность.
Прочесть чужие мысли псионик, конечно, не способен, но всплеск тончайших полей в ауре лейтенанта Хениц уловит безошибочно.
Но, даже если допустить, что Фабиан все-таки каким-то чудом сможет сделать хотя бы один выстрел, не факт, что фюрер погибнет.
Прицелиться как следует ему уж точно не дадут. Итак, вариант с пистолетом был слишком рискован. Оставалось уповать на бомбу, мощности которой должно было хватить, чтобы разворотило большую часть самолета.
Однако с самого начала все пошло не по плану заговорщиков.
Гитлер прибыл на аэродром не в одиннадцать утра, а значительно позже, в двенадцать десять.
В сопровождении немногочисленной свиты фюрер выбрался из машины и поспешно направился к ожидающему на взлетной полосе самолету.
Дежурившие на аэродроме эсэсовцы не пустили к Гитлеру фон Шлабрендорфа, и лишь после ожесточенной перебранки они все-таки решились сообщить о лейтенанте одному из адъютантов фюрера.
Фабиан нетерпеливо смотрел на вращающиеся винты самолета. «Кондор» улетал, а бомба по-прежнему лежала у него в кармане.
От ревущего самолета к нему подбежал высокий молодой вервольф из личной охраны Гитлера.
— Что там у вас? — прокричал он, придерживая фуражку.
Сквозь нарастающий гул лейтенант едва его расслышал.
— Секретный пакет лично фюреру. Вервольф нервно оглянулся на самолет.
— Поднимайтесь на борт...
Такой поворот не был предусмотрен заговорщиками, но Фабиан подчинился. К счастью, вервольф не заметил, как было бледно лицо лейтенанта, когда они оба бежали к самолету.
На борт их пропустили беспрепятственно. Дверь плотно закрылась, и «Кондор» начал стремительный разбег.
Интерьер самолета был роскошен. Дорогая обшивка, удобные кожаные кресла, резные деревянные панели.
Фабиана усадили недалеко от двери, после чего эсэсовцы доложили о нем в главный отсек салона, где непосредственно и располагался фюрер со свитой.
Какое-то время ничего не происходило.
Самолет, судя по всему, благополучно набирал высоту, двигатели размеренно гудели, и смерть казалась чем-то бесконечно далеким и абсолютно сейчас неуместным. Она была облаком за прямоугольным иллюминатором.
Лейтенанту не верилось, что ему придется сегодня умереть.
Все пошло не так, как было задумано, а значит, в ход событий вмешались незримые, доселе молчавшие силы. По замыслу заговорщиков он должен был пройти на борт, оставить бомбу и в последний момент попытаться покинуть салон.
Фабиан просто смотрел в иллюминатор и старался ни о чем не думать, особенно о жене и маленьком сыне, оставшихся в Мюнхене.
Что с ними будет?
Хотя в том месиве, в которое очень скоро превратится самолет, вряд ли удастся установить, что именно он пронес на борт взрывное устройство.
Примерно через полчаса к фон Шлабрендорфу вышел Тиль Хениц.
Личный псионик фюрера обладал глазами медиума.
Но это были глаза не гипнотизера, а крайне опасного затаившегося хищника. Раньше (Фабиан это точно знал) Хениц вовсю трудился во славу Третьего рейха в зондеркоманде, собственноручно уничтожая узников лагерей смерти.
Сейчас псионик несколько безразлично рассматривал лейтенанта, наверняка пытаясь прощупать или, скорее, предугадать чужие намерения.
«Смотри, смотри, ублюдок, — мысленно произнес Фабиан. — Все равно тебе ничего не выведать: через несколько минут сдохнешь, как и все».
Бомба была хороша тем, что в ней имелся часовой механизм. Время взрыва было выставлено еще на земле.
Никакого особого всплеска в сознании лейтенанта не будет, часы в бомбе устанавливал не он, следовательно, от Фабиана сейчас не требовалось никаких решительных действий. Сиди себе и жди, пока сработает хитроумный английский механизм.
Времени оставалось немного, лейтенант это чувствовал.
— У вас имеется некий секретный пакет для фюрера, — наконец нарушил тягостное молчание Хениц, по-прежнему бесцеремонно разглядывая фон Шлабрендорфа.
— Срочная депеша с фронта, — подтвердил лейтенант.
Хениц коротко кивнул и, немного помедлив, вернулся в главный салон.
«Сейчас произойдет, — нервно подумал Фабиан, — главное — не запаниковать, иначе они все поймут... »
Лейтенанта ни на секунду не оставляли без присмотра: в кресле напротив сидел тот самый вервольф, который сопровождал его к самолету.
Дверь, ведущая в салон, снова открылась, на пороге возник личный адъютант Гитлера.
— Ну что там у вас? — с нетерпением спросил он. — Давайте скорее, через несколько минут мы садимся.
Этих нескольких минут у них уже не было.
Стараясь внешне оставаться спокойным, Фабиан передал адъютанту запечатанный пакет.
И все-таки нервы стали сдавать. Проклятая бутылка жгла грудь. Скрытая внутри смерть была готова вырваться наружу, и одна мысль об этом сводила с ума.
«Скорее бы уже... » — мысленно простонал фон Шлабрендорф и тут же отчетливо представил, как его разрывает на мелкие куски.
Это было уже слишком. Желудок взбунтовался.
— Извините, где здесь у вас туалет?
— Идемте. — Вервольф встал, указывая в хвост самолета.
— Немного укачало, — смущенно оправдываясь, добавил Фабиан, снимая шинель и небрежно кладя ее на спинку кресла. — Со мною всегда так в самолетах.
Его действия выглядели вполне естественно, в салоне было достаточно жарко.
Бомба лежала в кармане, готовая взорваться в любую секунду.
Вервольф провел лейтенанта в хвостовую часть, где располагалась тесная кабинка одного из туалетов.
Захлопнув дверь, Фабиан дрожащими пальцами попытался запереть ее изнутри и лишь нервно рассмеялся. Кого он пытался сейчас обмануть? Смерть? Что это даст?
Но предательская душонка, не желавшая навсегда исчезать, упорно цеплялась за ускользающую реальность, во всю глотку вопя лишь одно слово: «Жить!»
Лейтенант перекрестился, и в этот момент бомба сдетонировала.
Он ошибочно полагал, что смерть наступит мгновенно, но этого, к его ужасу, не произошло.
Время словно замедлилось. Хлипкая дверца туалета сама собой провалилась куда-то вниз, и Фабиан увидел совершенно фантасмагорическую картину.
Самолет разваливался на куски, все падая и падая в разверзшуюся внизу огненно-красную пропасть.
«Почему он так медленно падает?!!» — с недоумением думал лейтенант, мертвой хваткой вцепившись в деревянную переборку.
Происходящее противоречило всему.
Снизу, из непонятно откуда взявшегося огня, судорожно извиваясь, выскользнуло черное блестящее щупальце. Пронзив распадающийся самолет, оно принялось с остервенением шарить в крутящихся в воздухе обломках.
Вот оно что-то нащупало. Среди бесформенных кусков обшивки промелькнула чья-то тень, обвитая отвратительно сокращающейся субстанцией.
Тень промелькнула лишь на несколько секунд, исчезнув в клубящемся багряном тумане.
Со временем явно творилось что-то неладное. Казалось, оно замерло в нерешительности, эта пауза была бесконечной. Но вот оно сдвинулось с мертвой точки, и обломки самолета ускорили свое падение.
- Предыдущая
- 20/59
- Следующая
