Парк свиданий. Большая книга весенних романов о любви ... - Усачева Елена Александровна - Страница 40
- Предыдущая
- 40/67
- Следующая
– Марик с Лавриком вернулись! – перепугалась Соня, оглянувшись. – Быстрее за угол, пока они нас не заметили!
Ребята ускорили шаг.
– Слушай, Галка, – через некоторое время сказала Соня. – Я так думаю, что даже втроем мы не дотащили бы этого Борьку – уж очень он тяжелый! И что бы вы с Вавой делали с ним на даче?
– Сонька, да никто не собирался его похищать! – засмеялась Галя. – Очень он нам нужен!
– Психологическое воздействие! – поднял палец Сидякин.
Они дошли до улицы Солянки и увидели, что возле одного из домов стоит автомобиль, а рядом с ним нетерпеливо ходит взад-вперед отец Данилы Громова. Видимо, он здорово волновался…
– Ладно, Галка, счастливого пути, – сказал Сидякин.
– До встречи! – улыбнулась Соня. – Надеюсь, нам удалось помочь твоему Даниле…
– Спасибо, ребята… – серьезно произнесла Галя, пожимая им одновременно руки. – После каникул встретимся. Надоела мне что-то эта сельская местность…
И она пошла навстречу Юрию Алексеевичу.
Соня с Васей стояли и смотрели ей вслед.
Сквозь тяжелые осенние тучи вдруг пробилось солнце и осветило улицу.
– Попадет ей… – вздохнула Соня. – За то, что с дачи сбежала.
– Это точно, – печально согласился Сидякин. – Надеюсь, оно того стоило…
– Галка такая – не может она терпеть всякую несправедливость!
– А ты бы стала ради меня так рисковать – ну, как она ради своего Данилы? – вдруг спросил Вася.
– Ради тебя – нет, а ради Картера – конечно… – коротко бросила Соня.
– Что?.. – вытаращил глаза ее спутник. – Чем этот Картер лучше меня?!.– Сидякин, да не грузись ты – я же пошутила… – засмеялась Соня. – И вообще это мальчишки должны спасать девчонок, а не наоборот…Мариан Самсонович и Лаврентий Самсонович остановились возле своего дома и вылезли из машины. Оба они были не в духе.
– Марик, я не понимаю, как такое могло произойти… – раздраженно произнес Лаврентий Самсонович. – Мы ждали эту племянницу Копперфильда почти полдня, а она так и не появилась!
– Я сам ничего не понимаю, Лаврик! – огрызнулся Мариан Самсонович.
Они вошли в подъезд и стали подниматься в лифте.
Дверь была приоткрыта.
– Безобразие! – сердито сказал Мариан Самсонович. – Опять твой Борька дверь забыл закрыть! Дождемся, обворуют нас, всю мебель вынесут…
Они вошли в прихожую и ахнули. Вокруг царил беспорядок, из-под двери, ведущей на кухню, с негромким плеском подтекала вода.
– Караул! – закричал Лаврентий Самсонович. – Марик, закрути кран, я проверю, что творится в гостиной!
А в гостиной на диване сидел его сын Борис и, пыхтя, освобождался от скотча. К приезду родственников ему почти удалось это сделать.
– Борюсик, с тобой все в порядке? – закричал Лаврентий Самсонович. – Что случилось?
– Что-что… – пробурчал Борис, отдирая от себя последние куски липкой ленты. – Здесь были друзья этого… ну, Данилы.
– Это они устроили тут погром? Боже мой, надо срочно звонить в милицию!
– Погоди, пап, – хмуро сказал Борис, слезая с дивана. – Тьфу ты, все руки затекли… Они документы с собой забрали. Ну, те, что вы с дядей Мариком в сейфе хранили…
– О господи… – Лаврентий Самсонович без сил плюхнулся на стул. – Мы пропали… Налоговая нас сожрет, артисты на нас в суд подадут, мы пропали… Марик, где ты там, мы пропали!
– Что? – в гостиную заскочил Мариан Самсонович, весь мокрый. – Я там еле кран закрутил, воды прямо по колено… Борька, это ты забыл кран в мойке закрыть? Пакет из-под чипсов забил сливное отверстие, и вода стала переливаться… Борька, ты даже посуду как следует вымыть не можешь! И зачем ты скотчем обмотался, а? Ну и племянничек у меня вырос…
– Марик, сядь, – сказал Лаврентий Самсонович. – Сядь, я тебя прошу. Случилось нечто ужасное… Борюсик, расскажи подробно о том, что произошло.
И Борис рассказал – про лжеуборщицу, про ее друзей, про то, как его вынудили отдать документы…
– Какой кошмар… – застонал Мариан Самсонович, схватившись за голову. – Так как, ты говоришь, выглядели сообщники этой уборщицы? Блондинка с ямочками на щеках и крепыш с ней… Лаврик, тебе никого не напоминает это описание?
– Племянница Копперфильда! – ахнул тот.
– Какая еще племянница? – встрял Борис.
– Не твое дело… Боже мой, нас всех обманули! И в милицию ведь не заявишь – у этих разбойников есть компромат на нас!
– Они ушли прямо перед вами, – сказал Борис обиженно. – Может, стоит попытаться их догнать? Отнимем у них документы, и все дела…
– Стоит попробовать, – оживился Мариан Самсонович. – Лаврик, вперед! Борька, ты тоже с нами поедешь… Они не могли далеко уйти!
В это время в коридор ввалилась домработница Фикусовых, Клава.
– Ну и насвинячили, прости господи! – всплеснула она руками, повесив свое пальто на вешалку. – И вода тут плещется… Всего ведь три дня к ним не приходила – внук ко мне в гости приезжал, а они такое тут устроили…
– Клава, ну наконец-то… – выбежала из гостиной троица Фикусовых. – Вы тут приберитесь, а мы уезжаем по срочным делам…
И, шлепая по лужам в коридоре, на поверхности которых плавал самый разнообразный мусор, они выбежали из квартиры.– Уж, конечно, уберу… – пробурчала Клава, обходя препятствия на своем пути. – Без меня бы совсем пропали… Чисто свинарник тут устроили!
14. Озарение
– Вижу! – закричал Борис, прижавшись носом к стеклу. – Это она! Вон, в той красной машине… Это она уборщицей прикинулась и потоп у нас в квартире устроила! Сидит рядом с каким-то дядькой и папку с документами к себе прижимает!
Вот уже некоторое время кружили они по близлежащим улицам и почти потеряли надежду.
– Это же Юрий Громов, отец Данилы! – спохватился Мариан Самсонович, вцепившись в руль. – Я его видел раньше…
– Все против нас сговорились! – застонал Лаврентий Самсонович.
– Не бойся, Лаврик, нас трое. Трое мужчин против одного, девчонка не в счет… Надо догнать их!
– Уж я тебе покажу! – злорадно произнес Борис и погрозил кулаком Гале в спину. – Будешь знать, как в чужие квартиры вламываться! Дядя Марик, прижимайте их к обочине!..
– Как же ты с Данилой познакомилась? – спросил Юрий Алексеевич у Гали.
– Очень просто, – сказала она, поглядывая в окно машины, за которым проносились дома и деревья, уже совсем сбросившие листья. – Он поселился по соседству.
– У кого?
– Да ни у кого… Он один там жил. Скрывался ото всех. Только я догадалась, что в этом старом доме кто-то живет. Я пошла туда, ну, а там – Данила. Сначала он даже говорить со мной не хотел, но потом мы подружились. Он мне свою историю рассказал…
– И ты решила ему помочь? – улыбнулся Юрий Алексеевич, крутя руль.
– Фикусовы с ним очень несправедливо поступили. И еще они артистам недоплачивали – вот в этой папке должны быть доказательства их преступной деятельности. А Элизе – моя любимая певица…
Громов нахмурился, когда Галя упомянула про Элизе, и ничего не ответил.
– Данила очень переживает, что вы с ней расстались, – серьезно произнесла она. – Я, конечно, понимаю, что это не мое дело…
– Да, он на меня очень из-за этого обиделся, – тихо сказал Громов. – Даже жить у меня не захотел, когда Лиза уехала на гастроли в Австралию. Остался с этими Фикусовыми, а они вон как с ним поступили…
– Лиза – как странно звучит… – повторила Галя. – Она обычная женщина, у нее есть сын, ее зовут Лизой… Но для всех остальных она Элизе, певица с неземным голосом!
– Лучше бы она была просто Лизой, обычной женщиной! – с досадой воскликнул Громов. – Мы ее с Данилой почти не видели – то она на гастролях, то на репетиции… В конце концов мне это надоело! И я ей сказал, выбирай – или мы, или концертная деятельность. Она мне ничего не ответила. Я понял – мы ей не нужны. И я ушел… Правда, Данила не согласился пойти со мной.
– Ничего вы не поняли! Вы только хуже сделали… – не согласилась Галя.
– Поздно, теперь уже ничего не исправить. Она далеко, сын сбежал ото всех, у меня до сегодняшнего дня даже не было никаких известий о нем… – вздохнул Громов. – Черт знает что творится на этом свете…
- Предыдущая
- 40/67
- Следующая
