След оборотня - Левандовский Конрад - Страница 11
- Предыдущая
- 11/124
- Следующая
Возможно, сперва он блуждал где-то среди звезд и лишь случайно столкнулся с нашим миром. Может быть, его швырнула рука какого-то мстительного бога. Этого мы не знаем.
Земля тряслась много дней, реки и моря вышли из берегов, наступила долгая и морозная ночь, во время которой погибло почти все живое. А когда снова появилось Солнце, оказалось, что и оно изменило свой ежедневный путь. Старая Магия утратила силу.
А мир был уже полон сил Онно… Позднее в течение столетий поколения мудрецов пытались понять его сущность. Безуспешно. Это не зло – оно существовало и раньше, не воля и не дух, скорее Сила или же Закон, который подчинил себе Природу, приказав ей дать начало миллионам отвратительных сверхъестественных существ…
Мир, который породило Онно, недоступен нашему пониманию. Так же, как его смысл и суть. Об Онно мы знаем лишь одно – что оно испытывает странную симпатию к силам зла. Как только с его точки зрения что-то идет не так – оно тут же оставляет на земле новый след, и рождается очередное чудовище…
Родмин замолчал и посмотрел на Ксина.
– То, что я тебе рассказал, – знания, всегда принадлежавшие магам. Жрецы утверждают, что во время катастрофы разверзлись врата ада и силы зла нашли выход. Этому, однако, не стоит верить, поскольку даже то, что якобы пришло из адской бездны, точно так же подчиняется силе Онно. Борьба с плодами Онно продолжается уже столько веков, что конец ей, похоже, никогда не наступит. До сих пор мы умеем лишь одно – убивать чудовищ…
Неожиданно он замолк, сгорбился и тихим, сдавленным от накопившейся ярости голосом добавил:
– …и создавать их.
Он снова замолчал было, но тут же в неудержимом порыве гнева крикнул:
– Создавать! Понимаешь? Насиловать природу! Мало того что насиловать – изменять ей! Нашей Матери! Ради… – Он не договорил. – Более омерзительной измены я и представить себе не могу.
Он схватил кувшин с вином и долго пил большими глотками. Потом заговорил снова:
– Здесь идет война за чистый, спокойный мир. Уже десятки поколений. Может быть, надеяться и не на что, но ведь нужно… продолжать. Пусть каждый внесет хотя бы крупицу… Убить эту нечисть и ту сволочь, что ее сотворила, – вот это и есть такая крупица!
Он подошел к котолаку и остановился перед ним.
– Ты первый из нелюдей, кто мог бы нам помочь…
КЛАДБИЩЕНСКИЕ ПРИЗРАКИ
В пурпурных лучах заходящего солнца по Южному тракту мчались два всадника. Ехавший впереди Родмин то и дело оглядывался на Ксина, тот же, не обращая внимания на бешеный темп, сидел сгорбившись и закрыв глаза, держась в седле лишь благодаря инстинкту.
– Чуешь его?
– Да, все отчетливее.
– Но времени мало, успеем?
– Должны.
– Неплохо бы…
Оба замолчали.
Ночь наступила быстро, и вскоре мрак ее начало разгонять серебристое сияние восходящей луны. Ксин натянул поводья. Всадники соскочили с коней.
– Не слишком ли далеко? – забеспокоился Родмин.
– Хватит, держи! – Ксин поспешно снял куртку и бросил ему. – Спрячь мою одежду и отведи лошадей.
Маг вскоре вернулся, обнаружив Ксина уже сидящим на корточках на траве.
– Мне уйти?
– Если хочешь – оставайся.
Несколько минут спустя все уже закончилось. С тех пор как он был с Ханти, Превращение происходило все легче и быстрее, становясь почти приятным. Котолак встал и посмотрел на Родмина, до которого в то же мгновение донеслась мысль:
«Готов?»
Он кивнул, и Ксин повел его за собой в темноту.
Они шли долго, почти час. Все это время маг не произнес ни слова, да и Ксин предпочитал хранить те мысли, что сейчас роились у него в голове, исключительно для себя…
Перед ними был враг, с каждым мгновением становившийся все ближе, – так говорило Ксину чувство Присутствия. Но он знал, что это обман, иллюзия. Там, вдали, таились лишь клыки и когти, управляемые могучими мышцами. Этого он никогда не боялся. У него тоже были зубы, когти и молниеносная скорость движений. Он готов был принять вызов зловещей силы…
Силы – да, но хватит ли ему воли? Воли, необходимой для укрощения истинного врага, того, что скрывался где-то в глубинах подсознания Ксина. Врага неизвестного, непостижимого…
Вчера ночью все произошло слишком внезапно, чересчур быстро для того, чтобы могли пробудиться память и воображение. Сосредоточившись на борьбе, он невольно подавил отвлекающие мысли-червячки, закрыв им путь к своему сознанию. Теперь подобное было невозможно. Он видел тот чудовищный труп и то, во что этот труп начал превращаться под его взглядом. Тогда он еще сдерживался, ведь он был не один, иначе наверняка бы закричал…
Таким образом, он шел на встречу с самим собой, на встречу с зеркалом, в котором ему предстояло увидеть нечто такое, что могло обжечь наиболее впечатлительную часть его души, подобно застывшему огню. Он должен принять этот удар, а потом – ударить сам. Если он заколеблется хотя бы мгновение – погибнет, растерзанный в клочья.
Родмин думал почти так же. В его руках было грозное и надежное оружие. Он был магом, то есть набор знаков и заклинаний мог защитить его, подобно панцирю: один лишь жест, и воздух перед ним превратится в прозрачный камень. Одно лишь слово, и мягкая одежда приобретет твердость стали. Разверзнется земля или вспыхнет пламя…
Родмин мог изменить все, что угодно. За исключением лишь одного – самого себя. Он был магом, но при этом – только человеком…
Котолак дал знак, что уже близко. Они раздвинули последние заросли.
– Так я и думал… – прошептал Родмин.
Старое заброшенное кладбище в свете луны. Сорняки, кусты, тут и там молодые, но рослые деревца и ряды могил, скрытых под высокой травой. Их почти не было видно.
Время от времени проносился порыв ветра, и тогда оживал мир длинных лунных теней. Они дрожали, перемещались и, казалось, слегка шелестели, соприкасаясь друг с другом. Нетерпеливый приглушенный жалобный голос приходил и уходил, словно шуршащая о песок волна…
Тишина и треск ломающейся ветки. Они быстро переглянулись.
– Там! – По шкуре Ксина пробежала дрожь.
Без единого слова поняв друг друга, они разделились.
Ксин подождал, пока утихнут шаги Родмина, и двинулся вперед. Ни звука не доносилось из-под его лап. Он долго скользил среди теней и пятен серебристого света, не отваживаясь поднять взгляд.
– Ну, давай! – поторопил он сам себя. И посмотрел вокруг.
Где-то в желудке тут же образовался ледяной ком, подскочил и застрял в горле. Застыв, он смотрел прямо перед собой словно зачарованный…
Ханти… именно она стояла между рядами могил. Бледная, сгорбившаяся, она очень медленно повернулась к нему и медленно пошла навстречу, осторожно переставляя ноги. Очертания набухших грудей четко вырисовывались под натянувшейся тканью белой рубашки, а обе руки поддерживали большой живот, несший в себе новую жизнь…
Обострившиеся черты лица и заметная тяжесть движений свидетельствовали о том, что до родов осталось совсем немного, несколько дней, может быть даже часов.
У него уже был продуман план нападения: быстрый удар когтями передних лап по глазам и одновременно – задними разодрать живот. И сразу же отскочить…
Никакая другая мысль никогда не казалась ему столь бессмысленной и чуждой. Теперь она металась у него в голове, словно глупый мотылек вокруг свечки.
– Давай же, давай, да-вай! – бессмысленно и монотонно повторял он.
Ханти приближалась – теперь она выглядела счастливой, радостной…
Сумятица, хаос, а потом – бездонная пустота. Он уже ничего не хотел, ничего не желал. Воля рассыпалась в прах, а сила исчезла вместе с ней.
«Это конец…» – сверкнуло где-то в глубине подсознания.
Он ждал удара.
Легкая животворная дрожь. Что-то приближалось, откуда-то издалека, испуская мерцающее сияние. Совершенно отупевший, он даже не заметил, какое именно чувство донесло до него столь необычное явление.
- Предыдущая
- 11/124
- Следующая
