Заря - "Арин" - Страница 14

В любом случае один на один, к нему ходили только по большо-о-ой надобности. И вряд ли очищающие порошки стоят того, чтобы терпеть остроумие наставника.

— Хорошо, я составлю тебе, компанию, — «все равно, мысленно продолжила я, — зелье выкипело».

Подруга «ожила» и радостно улыбнулась. Да уж, мучиться вдвоем всегда лучше, чем в одиночестве.

И где-то на задворках разума пролетела мысль: «Хорошо, что Зан идет вперед учебного плана и поэтому на практиках работает отдельно в лаборатории мастера Элгерта. Иначе в корпусе состоялось бы первое сестроубийство, так как вряд ли бы он простил такое издевательство на любимой девушкой, даже со стороны своей сестры».

Мы молча шли по пустынному коридору (еще бы ему не быть пустынным, у нормальных учеников сейчас уроки). Стук нашей обуви эхом отдавался в помещении и летел вперед нас. Лучи солнца лились сквозь хрусталь окон, отражаясь в гладких стенах и пола. И тишина. Сейчас Замок казался заброшенным. А мы с Натой были, словно бы маленькими детьми, которые, несмотря на запрет родителей, пробрались в руины замка и теперь по-хозяйски ходят по нему, представляя себя великими воинами или волшебниками. Ветерок из открытой форточки донес запах сирени. Мой любимый запах. Только… Откуда сирень в конце дета?

Я мотнула головой, сбрасывая наваждение. На всякий случай снова принюхалась. Запаха не было, только свежесть. Все верно: утром был дождь и воздух очистился; самое время, чтобы выйти на улицу и погулять в каком-нибудь парке. Живя в городе, так я и поступала, благо скверов там целых три. В Замке больших парков разбивать негде, только маленькие тенистые садики. В прочем, сидеть там было не менее приятно, к тому же красивая архитектура здания тоже вносила свою лепту. Но все это потом, а сейчас… Как же хочется на улицу.

— А я вчера с Деникирелентери виделась, — неожиданно сказала Ната. Мне это непроизносимое имя (и как подруга выговорила?) ничего не говорило, и я обратила на неё свой недоуменный взор. Та весело улыбнулась и ответила:

— Ну, Дик. Помнишь его? Он нам дверь открывал. Дело в том, что у него корни эльфийские. Я не вру! — Ната увидела недоверие в моих глазах. Что, кстати, было оправдано: после развала империи эльфы резко охладели в чувствах к остальным народам. Передергали по миру всех своих полукровок и закрылись: светлые в Вечных Лесах, темные в Алмазной Цепи (так называлось их подгорное королевство), а сумеречные в Жемчужном Пике (город-крепость состоящий из огромного количества башен и мостиков, помноженных на сады и водопады; говорят, издали и в самом деле напоминает жемчужную пику, так как построен из безумно дорого камня килинтилена, по сиянию напоминающего перламутр). Правда, ко всем — грубо сказано, охладели они только к обычным людям, даже не к магам. К сожалению, было за что. Именно обычные люди (не смотря, на все старания колдунов и представителей других рас) разрушили империю. Которая до вхождения в силу этой недолго живущей расы казалась неразрушимой.

В любом случае, на данный момент встретить существо, в чьих жилах текла кровь эльфов, которое жило бы за территорией упомянутых трех королевств, было невозможно.

По крайней мере, так считалось раньше.

Как в Городе оказались эльфийские полукровки, подруга не знала. Но имя у парня полностью соответствовало традициям нестареющего народа. Традиционно длинное и традиционно заковыристое. А что оно означает, знают только сами эльфы… Или, в крайнем случае, родители юноши, которые «осчастливили» его этим именем.

— Но я не о Дике, я о Надьяне, — с радостной улыбкой сообщила Ната. Я сразу погрустнела: с этим именем у меня складывались самые худшие опасения. Я боялась, что подруга его так и не простила. Похоже, мои предчувствия начали подтверждаться.

— Так вот, слушай. Наш «пуп» не кто иной, как Надьян Интореми — старший сын наместника верхнего города.[8]

Говорят, что из-за учебы здесь он рассорился со своими родителями, полагающими, что воину рядом с целителями делать нечего (если не знаешь, наместников обязательно обучают воинскому искусству, считается, что оно помогает развивать дух и разум). В общем, парень скрытный и нелюдимый. Общается только с Тилором Зарес, тот приходится ему троюродным братом с материнской стороны. Хорошо учится, даже очень: ходит в любимчиках, будешь смеяться, у Илазе, — последние слова заставили меня поперхнуться воздухом. Да он святой! У Илазе! Любимчиком! Это сколько надо выдержки, чтобы терпеть шуточки мастера постоянно! Я невольно зауважала юношу. Но зачем, мне Ната все это рассказывает? Не постеснявшись, я спросила её, получив довольно-таки туманный ответ:

— Потом узнаешь.

Мы наконец-то дошли до части Замка, которая принадлежала мастеру. Там находились его покои, лекционный и практический зал, а так же лаборатория. Мы уже собирались миновать ведущую в лабораторию дверь: кого там можно найти, если наставник на лекции? Но вопреки всем предположениям она оказалось открыта. Но это невозможно! Ещё недавно мастер сказал, что ученики останутся одни в его святая святых только через его же труп! Или лекция по Механическим Расчетам была отменена? Да это могло произойти, только если сам мастер заболеет! А заболеть в месте, где обучают целительству и любую инфекцию у наставников и учеников пресекают на самой начальной стадии (знаю на личном опыте, один раз простудилась — отвели в лазарет, влили какой-то гадости, с тех пор даже насморка не было) просто нельзя!

Тогда почему? Этим вопросом задалась и подруга, нагло подойдя к двери и дернув за ручку. В глаза ударил яркий свет — тонкая работа с механизмами не терпит погрешностей, особенно зрительных.

Перед нами предстала светлая комната, заполненная различными приспособлениями для целительства. Чего тут только не было: имитаторы конечностей, прессы для выжимания сока трав и многие другие механизмы. И это только половина находящихся здесь вещей, ведь мастер Илазе еще занимался и обычным целительством, а его коллекции различных химикатов мог позавидовать любой врачеватель (а еще наемный убийца — у него столько различных ядов!).

И на этом фоне не сразу можно было заметить худую фигуру, затянутую в белоснежную рубашку.

Рубашку… Белоснежную… Когда правила запрещают носить вещи из любой ткани, кроме специальной целительской! А та белой быть не может! Покраске не поддается! А этот… в лаборатории… точно не мастер: Илазе еще в своем уме, хоть по нему и не скажешь! Надо же… среди целителей завелись самоубийцы! Я посмотрела на подругу, кивком спрашивая, что она по этому поводу думает. Та пожала плечами и повертела пальцем у виска. Похоже, во мнении об умственных способностях этого человека мы сходимся.

Я уже собиралась уйти, оставив парня в покое, и все-таки дойти до наставника, на Ната решила (вот кошка любопытная!) в лицо увидеть человека, у которого отсутствует чувство самосохранения. Она подошла поближе и бесцеремонно похлопала его по плечу, сказав:

— Сумасше-эдши-ий, привет!

И какое изумление появилось на её лице, когда обернувшийся оказался ни кем иным, как… Надьяном. Ду-у-ухи! Ведь Натка минуту назад говорила, что тот любимец Илазе! Ну, как можно было об этом забыть!

Молодые люди уставились друг на друга, как два оголодавших волка, и я начала мысленно готовиться к самому худшему. Эх! Жаль пол каменный, закопаться не смогу!

И добрые, «беззаветно любящие» друг друга юные целители (конечно же!) решили оправдать надежды присутствующих! Лучше бы разошлись по-тихому! Да только кто меня спрашивать будет?

— Элейа, — наигранно удивленно сказал юноша, приподняв бровь, — неужели в списки сумасшедших у вас попадают все люди, которые хоть немного умнее вас?

— А вы так уверены в ваших умственных способностях? — Ната тоже решила поиграть в «светский разговор», и только хорошо знающему её человеку (мне то есть) было видно, что девушка начала закипать (к сожалению, для «вскипания» её не требовалось практический ничего: будто рыцарь, право слово — за малейшее оскорбление выходит из себя, хоть драку сразу не начинает и то хорошо!).