11/22/63 - Кинг Стивен - Страница 62
- Предыдущая
- 62/191
- Следующая
Совпадения случаются, но я все больше склонялся к мысли, что они крайне редки. Что-то срабатывало, понимаете? Где-то во Вселенной (или за ее пределами) пощелкивала огромная машина, проворачивая свои легендарные шестерни.
На следующий день я подъехал к дому Каллемов около пяти часов вечера. Припарковался позади «Форда»-универсала с панелями под дерево и пошел к двери.
На мой стук открыла миловидная женщина в фартуке с оборочками и малышкой на сгибе руки, и с первого взгляда я понял, что все делаю правильно. Потому что Каролин Пулин стала бы не единственной жертвой трагедии пятнадцатого ноября, пусть только она и оказалась бы в инвалидном кресле.
– Да?
– Меня зовут Джордж Амберсон, мэм. – Я приподнял шляпу. – Я хотел бы узнать, не представится ли мне возможность поговорить с вашим мужем?
Конечно же, такая возможность представилась. Он уже стоял позади жены, обнимая ее за плечи. Молодой парень, еще не достигший тридцати, смотрел на меня с вопросительной улыбкой. Малышка потянулась к его лицу, а когда он поцеловал ее пальчики, засмеялась. Каллем протянул мне руку, и я пожал ее.
– Чем я могу вам помочь, мистер Амберсон?
Я поднял доску для криббиджа.
– Судя по тому, что я увидел в «Магазине Брауни», вы отменный игрок. Поэтому у меня к вам предложение.
На лице миссис Каллем отразилась тревога.
– Мы с мужем методисты, мистер Амберсон. Эти турниры – забава. Он выиграл кубок, и я рада вытирать с него пыль, чтобы он красиво смотрелся на каминной доске, но если вы хотите играть в карты на деньги, то ошиблись адресом. – Она улыбнулась. Я видел, что улыбка далась ей не без усилий, но по-прежнему осталась доброжелательной. Мне она нравилась. Они оба мне нравились.
– Она права. – Голос Каллема звучал твердо, пусть в нем и слышалось сожаление. – Я играл по центу за колышек, когда валил лес, но это было до того, как я встретил Марни.
– Я не настолько обезумел, чтобы играть с вами на деньги, – ответил я, – потому что я вообще не умею играть. Но хочу научиться.
– В таком случае заходите, – предложил он. – Я с радостью вас научу. На это уйдет не больше пятнадцати минут, а обедать мы будем через час. Чего там, если вы умеете складывать до пятнадцати и считать до тридцати одного, то сможете играть в криббидж.
– Уверен, хороший игрок должен не только считать и складывать, иначе вы не стали бы третьим в первенстве Андроскоггина, – ответил я. – И мне бы хотелось узнать не только правила. Я хочу купить день вашего времени. Если точно, пятнадцатое ноября. Скажем, с десяти утра до четырех дня.
Теперь на лице жены появился испуг. Она прижала малышку к груди.
– За шесть часов вашего времени я заплачу вам двести долларов.
Каллем нахмурился.
– Что за игру вы ведете, мистер?
– Я надеюсь, что это криббидж. – Такого объяснения определенно не хватило. Я видел это по их лицам. – Послушайте, я не собираюсь дурить вам головы, утверждая, что за этим ничего не стоит, но если я попытаюсь объяснить, вы примете меня за сумасшедшего.
– Я уже так думаю, – подала голос Марни Каллем. – Пусть уходит, Энди.
– В этом нет ничего плохого, ничего противозаконного, ничего опасного, и это не афера, клянусь вам. – Но мне в голову уже закралась мысль, что ничего не выдает, с клятвой или без. Идея оказалась с изъяном. И теперь Каллем отнесется ко мне очень настороженно, встретив пятнадцатого ноября неподалеку от Молельного дома квакеров.
Но я продолжал гнуть свое, чему научился в Дерри.
– Это всего лишь криббидж. Вы учите меня играть, мы играем несколько часов, я отдаю вам двести долларов, и мы все расстаемся друзьями. Что вы на это скажете?
– Откуда вы, мистер Амберсон?
– Приехал из Дерри, недавно. Занимаюсь коммерческой недвижимостью. Сейчас я в отпуске на Себаго, потом поеду на юг. Вам нужны имена? Рекомендации? – Я улыбнулся. – Люди, которые подтвердят, что я не псих?
– В сезон охоты он по субботам уходит в лес, – ответила миссис Каллем. – Это его единственный шанс, потому что он работает всю неделю и до дома добирается практически в сумерках, когда уже не имеет смысла заряжать ружье.
На ее лице по-прежнему читалось недоверие, но я увидел и кое-что еще, вселявшее надежду. Когда ты молода; у тебя ребенок, а у мужа тяжелая физическая работа (об этом говорили его мозолистые, с потрескавшейся кожей руки), две сотни долларов – это много продуктов. Или, в 1958-м, два с половиной месячных взноса по закладной.
– Я могу пропустить один день в лесу, – вставил Каллем. – Да и дичь около города практически выбили. Только на Боуи-Хилле еще можно подстрелить этого чертова оленя.
– Следи за тем, что говоришь при ребенке, мистер Каллем, – резко бросила она, но улыбнулась, когда он поцеловал ее в щеку.
– Мистер Амберсон, мне надо поговорить с женой. – Каллем повернулся ко мне. – Ничего, что вам придется постоять на крыльце минуту или две?
– У меня есть вариант получше. Я поеду в «Брауни» и куплю шипучку. – Так большинство деррийцев называло любую газировку. – Вам привезти чего-нибудь прохладительного?
Они вежливо отказались, а потом Марни Каллем закрыла дверь перед моим носом. Я поехал в «Брауни» и купил «Орандж краш» себе и лакричного червяка для малышки, предположив, что ей понравится, если она такое уже ест. «Каллемы мне откажут, – думал я. – Вежливо, но твердо». Незнакомец, да еще с таким странным предложением. Я-то надеялся, что на этот раз изменить прошлое будет проще, раз Эл уже дважды его менял. Выходило, что это не тот случай.
Но меня ждал сюрприз. Каллем согласился, а его жена позволила мне дать лакричного червяка малышке, которая взяла угощение с радостным смехом, пососала и начала им причесываться. Они пригласили меня остаться на ужин, но я отказался. Предложил Энди Каллему задаток в пятьдесят долларов, от которого он отказался... но потом все-таки взял по настоянию жены.
Я вернулся на Себаго в превосходном настроении, однако утром пятнадцатого ноября, по пути в Дарэм (поля так заиндевели, что одетые в оранжевое охотники оставляли следы), оно изменилось. Он позвонит в полицию штата или местному констеблю, думал я. И пока меня будут допрашивать в ближайшем полицейском участке, пытаясь выяснить, какая у меня придурь, отправится охотиться в лес у Боуи-Хилла.
Но на подъездной дорожке стоял только «Форд» Каллема с панелями под дерево. Я взял новую доску для криббиджа и пошел к двери. Энди открыл ее и спросил:
– Готовы к уроку, мистер Амберсон?
Я улыбнулся.
– Да, сэр, готов.
Он отвел меня на заднее крыльцо: не думаю, что его женушка хотела, чтобы я находился в доме с ней и малышкой. Правила оказались очень простые. Под колышками подразумевались очки. Игра заключалась в том, чтобы дважды пройти вокруг доски. Я узнал, что такое правый валет, последовательность, застрять в грязевой яме и «загадочные девятнадцать» – так называемая невозможная рука. Потом мы начали игру. Сначала я вел счет, но прекратил, как только Каллем вырвался вперед на четыреста очков. Время от времени издалека доносился выстрел, и Каллем обреченно смотрел на лес, который начинался сразу за его небольшим двором.
– В следующую субботу, – сказал я ему после очередного такого взгляда. – В следующую субботу вы точно отправитесь на охоту.
– Скорее всего пойдет дождь, – ответил он, потом рассмеялся. – Мне-то чего жаловаться? Я получаю удовольствие и зарабатываю деньги. Вы играете все лучше, Джордж.
В полдень Марни приготовила нам ленч – большие сандвичи с тунцом и по миске домашнего томатного супа. Мы поели на кухне, а потом она предложила нам продолжить игру за кухонным столом. Все-таки решила, что я неопасен. Меня это очень порадовало. Я давно уже понял, какие они милые люди, эти Каллемы. Прекрасная пара с прекрасным ребенком. Иногда думал о них, слушая, как Марина и Ли Освальды кричат друг на друга в дешевых съемных квартирах... или видя, как они, по крайней мере один раз, вываливаются со своей злобой на улицу. Прошлое стремится к гармонии, а также старается все уравновесить, и у него получается. Каллемы – одна сторона доски-качалки, Освальды – другая.
- Предыдущая
- 62/191
- Следующая
