11/22/63 - Кинг Стивен - Страница 157
- Предыдущая
- 157/191
- Следующая
– Ничего. И до надоеды тебе как до луны. – Мне хотелось сохранить такое же расстояние между ней и Кроликом Освальдом. Я намеревался приложить все силы, чтобы не подпустить ее к нему. Или к его жене, которую, возможно, звали Мэри, а может, и нет, и к маленькой дочери по имени – тут я вроде бы не ошибался – Эйприл.
– Ты подшучивал надо мной, говоря, что в Белом доме поселится негр, да?
Я улыбнулся.
– Подожди немного. Сама все увидишь.
(Понедельник)
ПАТСЕСы, одна старая и страшная, вторая молодая и миловидная, прибыли ровно в девять утра. Сделали все, что положено. Когда старая сочла, что в достаточной мере насмотрелась на мои гримасы и дерганья и наслушалась стонов, она протянула мне бумажный пакетик, в котором лежали две таблетки.
– Болеутоляющие.
– Я не думаю...
– Прими их. – Разговорчивостью эта ПАТСЕС не отличалась. – Халява.
Я бросил их в рот, языком сдвинул за щеку, выпил глоток воды, извинился и прошел в туалет. Там выплюнул таблетки в унитаз и спустил воду.
Когда вернулся на кухню, старая медсестра изрекла:
– Прогресс налицо. Не переутомляйся.
– Будьте уверены.
– Поймали их?
– Простите?
– Говнюков, которые тебя избили.
– Э... еще нет.
– Делал что-то такое, чего делать не следовало?
Я одарил ее широчайшей улыбкой: Кристи говорила, что такой мог позавидовать и телеведущий.
– Я не помню.
Доктор Эллертон приехал на ленч. Привез огромные сандвичи с ростбифом, хрустящий картофель фри, сочащийся маслом, и обещанные молочные коктейли. Я съел сколько смог, и немало. Ко мне возвращался аппетит.
– Майк говорил о проведении еще одного варьете-шоу, – поделился со мной доктор Эллертон. – На этот раз чтобы помочь вам. Но в конце концов здравый смысл восторжествовал. Маленький город многого дать не может. – Он закурил, бросил спичку в пепельницу на столе, глубоко затянулся. – Полиция поймает этих бандитов, которые так вас отделали? Что слышно?
– Ничего, но я сомневаюсь. Они обчистили мой бумажник, украли мой автомобиль и смылись.
– А что вы вообще делали в том районе Далласа? Не могу назвать его респектабельным.
Судя по всему, я там жил.
– Не помню. Наверное, к кому-то заезжал.
– Вы в достаточной степени отдыхаете? Не слишком нагружаете колено?
– Нет. – Хотя я подозревал, что скоро моему колену достанется по полной программе.
– Все еще внезапно засыпаете?
– С этим теперь гораздо лучше.
– Отлично. Думаю...
Зазвонил телефон.
– Это Сейди. Она звонит, когда у нее перерыв на ленч.
– Мне все равно пора. Рад видеть, что вы набираете вес, Джордж. Передайте этой красивой даме мои наилучшие пожелания.
Я так и сделал. Она спросила, не возвращаются ли относящиеся к нашему делу воспоминания. Я понимал, чем обусловлен такой выбор слов: она звонила из приемной директора, и ей предстояло заплатить миссис Коулридж за междугородный звонок. Миссис Коулридж не только обслуживала коммутатор ДОСШ, но и подслушивала все разговоры.
Я ответил ей, что нет, никаких новых воспоминаний, но сейчас я хочу прилечь и надеюсь что-нибудь вспомнить, когда проснусь. Добавил, что люблю ее (это так приятно, сказать что-то правдивое). Спросил насчет Дека, пожелал хорошего дня и положил трубку. На самом деле ложиться я не собирался. Взял ключи от автомобиля, портфель и поехал в центр города. Очень надеялся, что вернусь не с пустыми руками.
Ехал я медленно и осторожно, но к тому моменту, как я вошел в «Первый зерновой банк» и показал ключ от ячейки, колено уже сильно болело.
Мой банкир вышел из кабинета, чтобы встретить меня, и я тут же вспомнил его имя: Ричард Линк. Его глаза в тревоге раскрылись, когда я, прихрамывая, двинулся ему навстречу.
– Что с вами случилось, мистер Амберсон?
– Автомобильная авария, – ответил я в надежде, что он или пропустил, или забыл короткую заметку раздела «Полицейский патруль» в «Морнинг ньюс». Сам я ее не видел, но мне рассказывали: мистер Джордж Амберсон из Джоди, жестоко избитый и ограбленный, найден в бессознательном состоянии и доставлен в больницу «Паркленд мемориал». – Но дело быстро идет на поправку.
– Приятно слышать.
Банковские ячейки находились в подвале. Ступеньки я покорил несколькими хромыми прыжками. Мы воспользовались нашими ключами, и Линк отнес ящик, который достал из ячейки, в одну из кабинок. Поставил на миниатюрный столик – ящик едва разместился на нем – и указал на кнопку в стене:
– Позвоните Мелвину, когда закончите. Он вам поможет.
Я поблагодарил его, и он ушел. Я задернул шторку, отделявшую кабинку от коридора. Замки мы отперли, но крышка осталась закрытой. Я смотрел на ящик, и мое сердце гулко билось. Внутри лежало будущее Кеннеди.
Наконец я открыл ящик. Сверху нашел пачку наличных и всякую мелочь из моей квартиры на Нили-стрит, в том числе и чековую книжку «Первого зернового». Ниже – рукопись, перетянутую двумя резинками. С названием «МЕСТО УБИЙСТВА» на верхней странице. Имя и фамилия автора отсутствовали, но я знал, что это моя работа. Под рукописью лежала синяя тетрадка. «Слово Эла». Я взял ее в руки в абсолютной уверенности, что, открыв, увижу пустые страницы. Желтая Карточка стер все.
Пожалуйста, нет.
Я раскрыл тетрадку. С первой страницы на меня глянула фотография. Узкое лицо, которое не назовешь некрасивым, губы, изогнутые в столь знакомой мне улыбке: разве я не видел ее собственными глазами? Эта улыбка говорила: Я знаю, что должно произойти, а ты нет, дурачок ты наш.
Ли Харви Освальд. Гнусный бродяга, пытавшийся изменить мир.
Воспоминания хлынули потоком, и я сидел в кабинке, жадно хватая ртом воздух.
Айви и Розетта с Мерседес-стрит. Темплтон, как и Эл.
Девочки-попрыгуньи: И всех вас, конечно, я тоже люблю.
Молчаливый Майк (Святой Майк) из магазина «Сателлитная электроника».
Джордж де Мореншильдт, рвущий на себе рубаху, как Супермен.
Билли Джеймс Харгис и генерал Эдвин А. Уокер.
Марина Освальд, прекрасная заложница убийцы, стоящая на пороге моей квартиры в доме 214 по Западной Нили-стрит: Пожалуйста, извините, вы не видели моего муха?
Техасское хранилище школьных учебников.
Шестой этаж, юго-восточное окно, из которого открывался наилучший вид на Дили-плазу и улицу Вязов, где она сворачивала к тройному тоннелю.
Меня затрясло. Я обхватил бицепсы пальцами, прижимая руки к груди. Левая – сломанная обмотанным войлоком обрезком трубы – заболела, но я не возражал. Радовался. Боль связывала меня с миром.
Когда дрожь утихла, я переложил в портфель незаконченную рукопись, драгоценную синюю тетрадку и все остальное. Уже потянулся к кнопке, чтобы вызвать Мелвина, но решил напоследок заглянуть в ящик. Нашел еще две вещицы. Дешевенькое обручальное колечко, купленное в ломбарде, чтобы подтвердить байку, с которой я собирался прийти в «Сателлитную электронику», и красную погремушку, принадлежавшую маленькой дочурке Освальдов (Джун – не Эйприл). Погремушка отправилась в портфель, кольцо – в брючный кармашек для часов. Я собирался выбросить его по пути домой. Если бы дело дошло до свадьбы, Сейди получила бы кольцо получше.
Стук по стеклу. Потом голос: «...в порядке? Мистер, вы в порядке?»
Я открыл глаза, поначалу не имея ни малейшего представления, где нахожусь. Посмотрел налево и увидел полицейского в форме, который стучал в стекло водительской двери моего «шеви». Тут до меня дошло. На полпути к «Эден-Фоллоус», уставший, взволнованный и объятый ужасом одновременно, я вдруг почувствовал, что сейчас засну, и тут же свернул к тротуару, благо нашлось свободное место. Случилось это около двух пополудни. С того момента, судя по солнцу, прошло порядка двух часов.
Я опустил стекло.
- Предыдущая
- 157/191
- Следующая
